Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

– Лека, знаешь, как он их раскидал! – Яна вскочила со скамейки. – Как щенков! Двоих поднял за шиворот, и лбами стукнул! Только их и видели!

– А вы не думаете, что они могут вернуться? – Лека продолжала в упор разглядывать своего спасителя. – Они, вообще-то, упорные идиоты. Вдруг вооружатся пистолетами и устроят разборку?

– Не вернутся. – В голосе мужчины была такая спокойная уверенность, что Лека поняла – не вернутся на самом деле. Этот человек знал, что говорит. Может быть, он мог заглядывать в будущее? Он не казался простым – лицо его имело аристократические, но не резкие черты. Прямой нос, чувственные, четко очерченные губы. Большие темные глаза – спокойные и теплые. Черные волосы были довольно длинными, но в то же время чистыми и ухоженными. Лека обнаружила, что ее обволакивает чувство удивительной приязни к этому человеку.

Янка, похоже, уже влюбилась в мужика – смотрела на него как на бутерброд с осетриной, едва не облизывалась.

Единственное, что настораживало Леку – красавчик сей явно обладал телепатическими способностями. Трудно сказать, насколько он мог читать мысли Леки, но защищаться от непрошеных гостей он умел. Едва Лека попыталась протиснуться в его сознание, как ее вежливо выдворили и захлопнули дверь, не оставив даже маленькой щелочки. Лека обменялась с мужчиной многозначительными взглядами, но пока прикусила язык. Она редко встречалась с себе подобными.

– Леночка! – пропищала Лека, сделав книксен. – Это зовут меня так, сударь. А нельзя ли узнать ваше имя?

– К сожалению, нет. Я путешествую, так сказать, инкогнито. И предпочитаю оставаться в тени. Да-да, вот именно, как граф Монте-Кристо.

– Вот те раз! – Лека опешила. – Да вы – прямо странствующий рыцарь какой-то! Дамочек от плохих дядек защищаете, имени своего не выдаете. Ну, придумали бы себе с ходу какое-нибудь имя, если своего называть не хотите. Зачем людей-то смущать?

– Я предоставлю это право вам, Леночка. Или нет, пускай меня лучше окрестит Яна. Она – существо романтическое. Вы же, Лена, непременно дадите мне название "Бормоглот", или того хуже, Михал Потапыч. Ну же, Яна?

– Ой, и не знаю прямо… – Янка засмущалась. – Давайте назовем вас Виктором. Это означает "победитель".

– Вот видите, Леночка, какое доброе сердце у вашей подруги. Что же, я не возражаю. Виктор, так Виктор.

Лека и Яна долго гуляли по городу в компании нового знакомого. "Виктора" нельзя было обвинить в многословии – больше болтала Янка, она буквально висла на мужике, щебеча, как влюбленный скворец. Но "Виктор" был удивительно умен и осведомлен в любом вопросе. Не будучи одесситом, он свободно ориентировался в городе и рассказывал девчонкам об архитектуре, искусстве, истории. Суждения его были мягкими, он не отзывался резко даже о том, что явно не соответствовало его точке зрения. Добрая сила – вот что чувствовалось в этом человеке.

Лека пыталась убедить себя, что не находит в новом знакомом ничего особенного. Подумаешь, красивый верзила, да еще и умный, как профессор! Конан-варвар в очках! И все же она не раз ловила себя на мысли, что ей лестно, когда этот человек слегка поворачивал голову, и говорил что-то – только ей одной . Конечно, Яна присутствовала при этом разговоре, она слышала те же слова, но по интонации Лека понимала – эти фразы предназначались только ей. Только она могла воспринять эту неяркую иронию, только она понимала, что значит скрытый смысл этих предложений. Она была ровней этому человеку, и он осознавал это. Он едва заметно улыбался, выслушивая очередную жаргонную фразу Леки. Он словно говорил: «Давай, притворяйся резкой и вызывающей. Я-то знаю, что ты – умница, что ты способна понять меня».

– Ой, Лека! – Янка глянула на часы и спохватилась. – Нам пора! Виктор, вы уж простите, у нас выступление сегодня!

– Что же это за выступление, позвольте полюбопытствовать? – Как ни странно, девушки еще ни словом не обмолвились о своей профессии.

– Мы – манекенщицы, – заявила Лека. – Бегаем по сцене, дрыгаем ножками и демонстрируем шмотки какого-то Геры Филинова, которого в глаза никто не видел.

– Вот как? – Брови "Виктора" слегка приподнялись. – И что же это за Филинов такой таинственный?

– А черт его знает! – Яна дернула подругу за рукав, но Леку уже нельзя было остановить. – Я так думаю, нет на самом деле никакого Филинова. Содержит какой-нибудь мафик всю эту контору, платит модельерам, хореографам, телевидению. Деньги свои отмывает! Подумаешь, тряпки шить! Я бы тоже смогла, если бы научилась.

– Такси! – Яна махнула рукой. – Все, Лена, хватит глупости говорить! Поехали быстрее, мы уже опаздываем. Андрей Семеныч нас в порошок сотрет.

– Пожалуй, я поеду с вами, – сказал "Виктор", садясь на заднее сиденье. Объясню вашему Андрею Семеновичу, что вы не виноваты, что это я вас задержал. Что, он у вас и в самом деле такой грозный?

– Ух, какой! – Лека покачала в воздухе кулаком. – Три шкуры снимет!

Лека и Яна неслись по коридору как угорелые, "Виктор" едва успевал за ними. Помещение уже заполнилось массой суетящегося народа – люди таскали вешалки с одеждой, фонари и колонки. Бегали полуодетые девчонки, из репетиционного зала неслась музыка. Лека придала себе скромный вид и вошла в дверь.

– Ага, вот еще парочка подружек появилась! – Сердитая физиономия Андрея не предвещала ничего хорошего. – Ну ладно, Яна – она хоть знает, что ей делать. А ты, Ленка, задницей, что ли думаешь? Хочешь нам выступление завалить?

Вдруг на лице хореографа появилась милейшая улыбка, словно он увидел лучшего своего друга. Он забыл про девчонок и пошел к двери, сияя, как самовар.

– Бог ты мой, кто к нам пожаловал! Я-то думал, ты в Москве где-нибудь. Почему не позвонил, что приехал?

Лека с Яной изумленно переглянулись. Андрей здоровался обеими руками с новым их знакомым, только вошедшим в дверь. "Виктор" улыбался и хлопал Семеныча по плечу.

– Ну что, Андрюша, как у тебя тут творческий процесс? Все движется, бурлит, и извергает протуберанцы? Как принимают летнюю коллекцию?

– Отлично, Гера! Просто на ура! В Клайпеде договор подписали на поставки. Кстати, тебе Гауфф звонил из Германии, беспокоился, куда ты делся?

– Я буду у него через неделю. Я все помню. Ну рад, рад, что у тебя все хорошо. Девушек не обижаешь?

– Этих, что ли, амазонок? – Андрей кивнул в сторону девчонок, с обалдевшим видом стоявших рядом. – Их, пожалуй, обидишь! Одна – каратистка, у другой папа иностранец, в министерство дверь ногой отворяет. Ты что, уже познакомился с ними?

– Да. Так уж получилось. – Герман подмигнул девушкам. – Как там насчет мафиози?

– Ничего себе! – наконец-то прорвало Леку. – Между прочим, сами виноваты. Представились бы по-нормальному, что вы – Филинов, и не разводили конспирацию. Откуда ж мы знали?