Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

– Вот, значит, как бывает… – Лека лихорадочно соображала, как перевести разговор на другую тему. – Слушай, а как там, в Канаде? Говорят, очень на Россию похоже? Ну, лес, природа и все прочее?

– Там все по-другому. Лес, конечно, похож, но дело не в этом. Люди там другие. Совсем не такие, как здесь.

– Лучше, что ли?

– Да не лучше. И не хуже. Может быть, скучнее немного. Предсказуемые – почти во всем. Чаще всего доброжелательные, но только до определенных границ. Там трудно найти себе друга – такого, как здесь, который тебе сегодня по морде даст, а завтра за тебя жизнь положит. Ты же русский человек, Лена, и для тебя все это естественно. И вначале русская жизнь воспринимается, как дикость, а потом возвращаешься в Канаду, сидишь в своей уютной комнате, смотришь по телевизору на всех этих напудренных красавчиков, и грустно становится. Начинаешь понимать, что в жизни твоей чего-то не хватает. После России в Канаде жить слишком просто. Чувствуешь себя старухой, все повидавшей в жизни. Ведь люди там встречаются десятилетиями, изображают семейную дружбу, смотрят вместе телевизор, ведут бесконечные разговоры о машинах, детях, собаках, ходят на какие-то дурацкие вечеринки, от которых оскомина…

– Глупо, глупо все это! – Лека не выдержала. – Прости, меня, Джейн! Я тоже бывала за границей, в разных странах. И каждый раз, когда возвращаешься домой, кажется, что ты стала мудрее, что жизнь здесь, на родине, изучена тобой и проста, как кубометр дров. Ты думаешь, что можешь свысока смотреть на людей, которые тебя окружают – только потому, что они никогда не видели того, что повезло увидеть тебе. А жизнь идет своим чередом, и она совсем не проста – даже в самой сытой стране. Конечно, имея за спиной папашку с надежными капиталами, хорошо дефилировать по всему свету, воображать себя умудренной и неуязвимой…

Неожиданно Джейн схватила руку Леки и прижала к своей щеке. Лека фыркнула и дернулась, но увидела в синих глазах Джейн такую боль, что ей захотелось заплакать. Она медленно провела пальцами по лицу Яны.

– Леночка… – Джейн говорила тихим сипловатым голосом. – Ты такая сильная… В тебе столько энергии! Ты, наверное, горы можешь свернуть, если поставишь себе какую-нибудь цель. Я тебе так завидую! Я иногда тоже могу завестись, начинаю казаться себе сильной и гибкой, как дикая кошка. Но меня не хватает надолго… В моей душе живет страх. Наверное, он поселился там навсегда. Мне так нужен кто-то, кто встряхнул бы меня, заставил поверить в себя, сказал: "Джейн, ты классная девчонка, плюнь на все свои комплексы и живи так, как живется!" Мне кажется, Демид был именно таким, он заставлял меня держаться. Жаль, что я забыла его. Иногда мне кажется, что я любила этого человека.

– Ты классная девчонка, Джейн, – сказала Лека. – Плюнь на все свои комплексы и страхи, на всех придурков, которые мешают тебе жить. А если не получится, зови меня – плюнем вместе! У меня знаешь какая слюна ядовитая – в бетоне дырку проедает! Между прочим, ты очень красивая, уж не тебе на жизнь жаловаться. Так что, если тебе нужна подруга с мерзким характером, которая сама не знает, какого черта она добивается в этой жизни, но уверена во всех своих действиях на сто процентов, то я к твоим услугам!

– Спасибо… – Джейн смущенно улыбнулась. – Спасибо, Лена…

– Кстати, если мы уж с тобой теперь друзья, зови меня не Лена, а Лека.

– А ты меня – Яна. Это мое русское имя.

– Договорились! Хорошее имя. Яна – обезьяна!

– А Лека – калека!

Новые подруги захохотали и повалились на спинки кресел, опрокинув незадачливому соседу сзади стакан с минеральной водой на брюки.

Яна и Лека гуляли по Одессе. Лучше, наверно, было бы поваляться в номере – Лека еле передвигала ноги после вчерашних занятий, на которые Андрей погнал своих девчонок, едва они успели распаковаться после прилета. Удивительно – Леку нельзя было назвать нетренированным человеком, с Демидом они выполняли трюки и покруче. Однако вчерашняя разминка, с выворачиванием ног у балетного станка, с бесконечным качанием пресса ("Талия, талия должна быть на этом месте, а не мешок с жиром!"), часовые прыжки под музыку дали ее мышцам немалую встряску.

– Ян, у тебя ничего не болит?

– Да нет. Я уже привыкла.

– А у меня задница болит – как будто сапогами пинали. – Лека помассировала ягодичную мышцу, стараясь не привлекать внимания прохожих. – Садизм прямо какой-то!

– Пройдет. У меня тоже поначалу болело.

Яна выглядела сегодня намного веселее. В городе уже появились знакомые афишки с улыбающейся Джейн. Лека немного волновалась – вечером должно было состояться первое ее выступление. Хотя, в принципе, чего трудного – роль у нее пока самая незаметная в труппе. Знай себе, переодевайся, да выбегай на сцену изображать хулиганистого подростка. "Возьму, и в самом деле нахулиганю! Войду в образ! Пускай знают, с кем связались!"

– Слушай, Яна, а Герман Филинов – хороший человек? Ну, я имею в виду – по жизни…

– Не знаю, я и не видела его ни разу. Говорят, очень хороший. Все от него в полном восторге. Даже Андрей наш, которому угодить невозможно, и то говорит: "Гера – это настоящий человек! Такие встречаются один на миллион!"

– Он что, скрытный очень, этот Филинов?

– Он не любит шумихи вокруг своего имени. Юдашкин, или, к примеру, семейство Зайцевых – каждую неделю на экране. Филинов же, судя по всему, считает, что качество его одежды – лучшая реклама. Поэтому все знают, что есть где-то такой Филинов – стоит у нас за спиной, как тяжелая артиллерия. В Европе тоже все: "Ах, Филинофф, ах, душечка, вот это вкус, вот это стиль!" И ни одного проспекта с его фотографией.

– А может, и нет никакого Германа Филинова? Придумывает все эти модели какой-нибудь пацан на компьютере – гений программирования. А сам он инвалид, и передвигается на коляске. А делами управляет его мамочка – жирная злая бабища…

– Ну и фантазия у тебя! – Яна засмеялась. – Говорю же тебе, наш Андрей Семенович лично этого Германа знает.

– Эй, пацанки! – рядом с девушками лихо притормозил "Ситроен" серого цвета. – Покатаемся?

Из окна машины высунулась довольно мерзкая физиономия рыжего парня – покрытая веснушками величиной с пятак, с длинным носом, со сломанной и неправильно сросшейся переносицей. Из салона донеслось похабное ржание.

– Не говори ничего, – шепнула Яна Леке. – Сделаем вид, что не заметили. Может, отстанут?

Лека хмыкнула, Яна подхватила ее под руку и быстро пошла по улице, звонко цокая каблучками. Машина проползла сбоку и обогнала девушек. Одновременно две двери открылись, из передней вылез рыжий, из задней – огромный толстый парень в черной майке и вельветовых штанах, стриженный почти наголо.