Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

– Ну… – Лека замялась. – Я не говорю, что не нравится. Просто несовременный он какой-то. Вон, мох между бревен торчит. И воды нету.

– Это очень хороший дом, Леночка. – Демид аккуратно подоткнул сизую лохму мха, вылезшую из паза. – Сруб в самом деле на мох положен, и потому никакая гниль на него не нападет. Ведь этот дом поставлен был дедом моим, Баландиным Иваном Степанычем. И когда рубил он его, то не гнался, может быть, за особой красотой, но думал о том, что останется эта домина и детям его, и внукам, и правнукам. И сделан он с умом – видишь, верхний венец толще, чем нижний, закладной. И потому не вредит ему ни дождь, ни снег. В жару здесь всегда прохладно, а в холод – тепло. А запах какой живой в этом доме! Разве плохо тебе в нем спится?

– Отлично спится… – Лека подумала, что она и в самом деле спит здесь, как убитая, и сны ей снятся чудесные. – Слушай, а почему у деда твоего фамилия была другая? Разве он не Коробов был?

– Это был отец моей матери. Фамилия Коробов досталась мне от отчима. А отца своего настоящего так я и не видел никогда. И мама не рассказывала мне о нем. Умер он, мол, и все. Хотя, ты знаешь, когда она упоминала его, у нее свет такой в глазах появлялся особый. Наверное, все же он был хорошим человеком – мой неизвестный отец. Я вот припоминаю, что предшественник мой, покойный Алексей Петрович, делал какие-то намеки о тайне моего происхождения. И, что, вроде бы, догадывался он, кто мой отец. Да вот не сказал ничего толком. И спросить-то теперь не у кого.

– Как не у кого? Ведь мама твоя жива? Надо расспросить ее. Может быть, это поможет тебе разобраться в твоих секретах?

– Расспросить? – Демид грустно усмехнулся. – Боюсь, что ничего не получится. Она, конечно, расскажет тебе о лунном свете, снизошедшем на нее, или об апостоле Петре, или благостном влиянии аметиста. Она любит поговорить. Но ведь она малость того… В общем, вялотекущая шизофрения. Такой вот диагноз.

– Извини…

Лека опешила. Демид никогда не говорил о своих родителях, и Лека считала это вполне нормальным. Предки и есть предки – что с них взять? Скучные, обеспеченные люди, упорно пытающиеся втиснуть своих детей в собственные рамки. У Леки, например, отец был начальником какого-то охрененного концерна, сидел в огромном кабинете с вестибюлем и двумя секретаршами на двенадцатом этаже, домой приезжал часов в десять на черной "Волге" и сразу бросался к телефону – решать неотложные производственные проблемы. До часу ночи порой орал в трубку – на всю квартиру. Дурдом! Леку он любил по-своему: пытался вывести в люди. В школе медаль ей сделал, в институт запихнул без особых проблем. "Заканчивай институт, Леночка, устроим тебя за границу на самое лучшее место. Только учись, доченька". Как же, учись! Бедный папочка понятия не имел, в какие идиотские приключения заносила жизнь его разгильдяйку-дочь… Мамаша Леки, конечно, кое-что знала о беспутном образе жизни доченьки. Вечно лезла к ней со своими советами, пытаясь навести порядок в бедной голове Леки. Лека брыкалась, и потому вечно была с мамашей на ножах.

А вот Демушка ее маме сразу понравился. Маманя просто затащилась от Демида – ну ангел во плоти, и все тут! Да, Коробов умел произвести хорошее впечатление, если хотел… Знали бы ее несчастные родители, с каким монстром они ведут душевную беседу…

Лека улыбнулась, вспоминая первую встречу Демида и ее родителей. Обычно она припрятывала своих приятелей от предков – уж очень они придирчивы были, особенно мать. Никак не угодишь! У этого "волосы слишком длинные", у другого "пролетарская манера поведения", третий "ножом для фруктов за столом пользоваться не умеет". Можно подумать, что сами они – графы потомственные. Лека с наслаждением предвкушала, как пройдет первая очная ставка Демида и родителей. Она надеялась, что Дема выкинет какой-нибудь фортель, который поставит весь дом на уши и заставит ее родаков лопнуть от злости. На худой конец, Демид мог бы просидеть весь вечер в углу с таким видом, будто его заперли в сортире, и отделываться невнятным мычанием на вопросы. Обычно он так и поступал, если Лека затаскивала его в неподходящую к его идиотским запросам компанию. Но Дема превзошел все ожидания – он был мил, вежлив и упредителен, говорил немного, но до того умно, что родители таяли на глазах, а Лека боролась с желанием воткнуть Демиду под столом вилку в ногу, чтобы он с матом поскакал по комнате, круша эти чертовы торшеры, и кашпо, и всякие там уродские финтифлюшки.

Самое обидное было в том, что Лека прекрасно видела, почему Дема ведет себя так хорошо. Ему просто понравились ее родители!!! Лека никак не ожидала от него такого предательства. Неужели он не замечает гнусной привычки отца командовать и чувствовать себя правым всегда и во всем? Почему он поддакивает мамаше в ее идиотской трепотне о бионергетике и экстрасенсах? Лека отлично знала, что Демид на дух не переносит разговоров об этом. Лека едва высидела вечер. Она набросилась на Демида как разъяренная львица, едва они вышли из квартиры. "Коробов, ты – сволочь, подхалим! Ты что, идеального жениха из себя разыгрывал?" "А что, – лениво ответил Демид, – ты хотела бы, чтобы я нагадил на стол и растворился в клубах фиолетового дыма? Поверь мне, деточка, твои родители не худшие люди на свете, и они тебя любят. А это стоит немалого. Может быть, они скучноваты для твоей буйной натуры, слишком умны и приличны. Но это твои родители, милая, и им ты обязана не только своим появлением на свет, но и своим более или менее приличным генотипом. Если бы ты была потомственным алкоголиком и извилин в твоей черепной коробке было в два раза меньше, чем тебе досталось по наследству, я думаю, и запросы твои были бы поменьше. Но вот так тебе повезло, что родители твои – умные люди. Зря ты их терроризируешь. Впрочем, жизнь идет своим чередом. Когда-нибудь и ты перебесишься, научишься ценить добро, которое делают тебе твои близкие. У тебя будут свои собственные дети, которые будут называть тебя "Маменция" и презирать за то, что ты плохо осведомлена, какой же альбом выпустил на прошлой неделе суперпевец, любимец девочек Ричард Прыщов. Хорошие, добрые и просто нормальные родители – это здорово, Лека…"

Тогда Лека возмущенно фыркнула и пропустила нотации Демида мимо ушей. И лишь теперь до нее начал доходить смысл сказанных Демидом слов. Надо же, какая она дура! Прожила с человеком год, и ни разу толком не поинтересовалась, где его мама и как она себя чувствует! Нет, ну кто бы мог подумать? Лека деликатно кашлянула, подбирая слова для разговора.

– Дем, ну ты это… Не расстраивайся. Почему ты мне не говорил? Ведь это – не наследственное, да? Ты ведь нормальный человек?

– Нормальный? – Демид вытаращил на Леку глаза. – Это меня ты называешь нормальным? Да, конечно, я не шизофреник. Пока. Но, попробуй я рассказать какому-нибудь врачу что-нибудь из наших с тобой приключений, и меня живо упекут в психушку, и начнут накачивать аминазином в лошадиных дозах. Налицо жуткий паранойяльный бред и сверхценная идея. Это ж надо: я – носитель Великого Духа, защищающего наш мир от вторжения злобных и агрессивных Демонов Тьмы. Я – человек, побывавший в другом мире, не раз умиравший и восстававший из праха. Я – телепат и телекинетик, ясновидец и супермен! Тьфу! – Демид смачно харкнул под ноги. – Лека, ты, конечно, тоже девчонка сдвинутая, но все же скажи мне – все это и вправду было? Мне не приснилась вся эта дурь?