Андрей Плеханов - Бессмертный мятежник

– Обратился? Честно говоря, я сам пришел к ним. Но что из того? Кому в нашей милиции нужны излияния старого, выжившего из ума специалиста по истории, несущего ахинею о сатанизме и чернокнижных обрядах? Пожалуй, я навредил лишь самому себе – вот, упомянули обо мне в печати и теперь я беззащитен перед этим маньяком, как ребенок. Видите, и семью в безопасное место отправил. А сам я… Что ж, мне уже терять нечего. Не хочется бежать, как крысе с тонущего корабля. К тому же, я надеялся, что сюда придете вы, Демид. Что поддержите меня морально.

– Спасибо, Виктор Сергеевич. – Лека снова подивилась теплоте и уважению в голосе Демида. – Побольше бы таких людей, как вы. Спасибо.

– Демид, – профессор пристально посмотрел собеседнику в глаза, – помните, вы хотели… ну, мягко выражаясь, расправиться с неким колдуном. Удалось вам сделать это?

– Да.

– Это вы убили Агея? – голос старика дрогнул.

– Да. – Ученый старичок, оказывается, знал много, гораздо больше, чем бы того хотелось Демиду.

– Значит… Значит вы – Защитник? – последнее слово профессор произнес шепотом, недоверчиво оглянувшись на девушку. Лека уже приоткрыла рот, собираясь задать вопрос, но Демид приложил палец к губам и она решила оставить любопытство до лучших времен. Демид минуту сидел молча, затем покачал головой:

– Да, пожалуй, можно сказать и так. Я – Защитник.

– О, Господи, все же ты есть на небесах, – зашептал старичок и неумело перекрестился. – Защитник Господень! – профессор попытался встать. – Боже, как я ошибался! Никогда не думал…

– Сядьте, Виктор Сергеевич, пожалуйста. Отложим пока эмоции и лишние слова. Дело слишком серьезно. Мне необходимо знать специфические подробности произошедших преступлений. Я думаю, вам они известны.

– Да, да, конечно, – Подольский достал из кармана пузырек с валидолом и сунул таблетку под язык. – Да, я вам все расскажу. Тринадцать детей. Пострадало тринадцать подростков – мальчиков и девочек. Интересная цифра, не правда ли? Она наводит меня на мысль о том, что Табунщик выполнил свою первоначальную миссию. Он заклеймил тринадцать жертв своим тавром, совершил свои отвратительные обряды. На этом он пока остановится. Конечно, его не поймают, и все потихоньку забудется. Но через некоторое время Табунщик непременно проявится снова – уже в новой, гораздо более страшной ипостаси.

– Виктор Сергеевич, подождите минутку. Вы пытаетесь дать свою трактовку событий. Мне же нужны факты. Голые факты.

– Хорошо, хорошо. Я понимаю.

– Какой был возраст пострадавших?

– Лет пятнадцать-шестнадцать. И все, знаете ли, вполне сформировавшиеся в половом отношении юноши и девушки. К тому же, имеющие достаточно крупное сложение. Кстати, все девушки были невинными и девственность их не пострадала.

– Уже не совсем дети, стало быть? Здоровенные парни-акселераты и крупные девицы. Неужели они не могли дать отпор?

– Ну да что вы, Дема, – замахал руками профессор. – По результатам криминалистической экспертизы, Табунщик – мужчина в возрасте 30-40 лет, атлетического сложения, рост его 190-195 сантиметров. Размер обуви – 44-45. Попробуй-ка справиться с таким гигантом! Кроме того, установлено, что в месте совершения насильственных обрядов находилось крупное животное – вероятно, огромная собака серой масти. На снегу обнаружено большое количество ее следов, на окружающих кустах – клочки шерсти. Я сам видел это. Вероятно, пальцы были откушены именно ею.

"Интересно, почему волколаки так сильно линяют? – подумал Демид. – Шкура так и лезет клочьями. Держу пари, что эта собачка и Табунщик – одна и та же личность. В разных, так сказать, воплощениях".

– А подробное описание этого верзилы есть? Что говорят подростки?

– Вы знаете, здесь имеет место странный феномен. Безусловно, жертвы были оглушены потрясением, свалившимся на их неокрепшие души. Кроме того, негодяй заставлял их употреблять какое-то наркотическое снадобье, вызывающее галлюцинации и заставляющее неадекватно воспринимать происходящее. И все же создается впечатление, что все они боготворят своего мучителя, всячески стараются его выгородить, путаются, не дают правдивых показаний. Впрочем, кое-что нам удалось узнать. Для этого пришлось прибегнуть к услугам профессионального гипнотизера. Правда, и здесь возникли трудности. Гипнотизер утверждал, что в сознании всех пострадавших имеется блокировка, не дающая возможности ввести их в гипнотическое состояние. Но одну девушку удалось расспросить достаточно тщательно. К сожалению, у меня нет видеозаписи, это было бы более наглядно. Сами понимаете, это материалы уголовного дела, выносу за пределы следственного помещения они не подлежат. Но я умудрился сделать одну копию.

Профессор отодвинул книгу на полке, извлек из глубины шкафа кассету и вставил ее в магнитофон. Сначала раздался треск и шорохи, а затем появились два голоса – спокойный, твердый баритон гипнотизера и хрипловатый, заторможенный голос девушки.

– Где вы познакомились с этим человеком?

– Не знаю…

– Отвечайте на поставленный вопрос, Марина.

– На концерте. Такая крутая команда была – "Сети Сатаны".

– Это был концерт популярной музыки?

– Металл… Крутая команда… "Сети Сатаны". Сокращенно – "ЭСЭС".

"Металлисты чертовы, – подумал Демид. – Играют детишки с дьяволом, а заодно и с нацизмом. Немудрено и допрыгаться".

– Он что, был музыкантом?

– Нет, мужик просто. Подошел, заговорил.

– Что он предложил вам?

– Не помню. Может, пива выпить? Я что-то выпила…

– Как вы оказались в лесу?

– Не помню. Совсем не помню.

– Ну хорошо. Представьте, что вы снова видите этого человека. Он стоит перед вами, он говорит с вами, он берет вас за руку. Как он выглядит?

– Он странный. Он меняется.

– Сейчас вы в лесу. Как он выглядит?

– У него лицо из двух разных половинок.

– Опишите его внешность, Марина!

– У него лицо разное. Как из двух половинок…

Профессор щелкнул переключателем и напряженная тишина повисла в воздухе. Старик откашлялся.

– Позвольте, я дам свое примечание к факту, отмеченному девушкой. Она утверждает, что две половины лица у преступника были разными. А вот как ученый Доймер описывал в 1832 году известного медиума Каспара Гаузера, страдающего "бешенством ума".

Профессор нацепил очки и начал читать, подслеповато вглядываясь в книгу:

– "Левая часть его лица поразительно непохожа была на правую. Она была как-то искривлена и изуродована; по ней быстро, словно молнии, проносились резкие подергивания. В этих подергиваниях заметное участие принимала вся левая часть тела, особенно плечо и рука. Стоило вызвать чем-нибудь его любопытство, как эти подергивания учащались…"