Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. М. Каменкович, С. Степанов)

Рука хоббита помимо его воли потянулась к камню. Аркенстон был большим, тяжелым и не поместился в кулаке, но Бильбо все-таки поднял его, зажмурился и засунул во внутренний карман.

«Вот теперь я – самый настоящий грабитель! – подумал Бильбо. – Наверное, мне все равно придется признаться в этом – но как-нибудь попозже… Они же сами говорили, что мне будет предоставлена возможность лично выбрать свою долю. Вот я и возьму этот камень – а им пускай достанется все остальное!»

Тем не менее у Бильбо появилось нехорошее предчувствие, что при выборе своей доли ему едва ли придется рассчитывать на этот удивительный бриллиант и что у него могут выйти большие неприятности.

Затем Бильбо пошел дальше. Он спустился вниз, и огонек его факела, оказавшись по другую сторону груды сокровищ, скрылся от глаз наблюдавших за ним гномов. Однако вскоре они вновь увидели его в дальнем конце зала. Но Бильбо не остановился и там.

Он все шел и шел, покуда не добрался до выхода; оттуда повеяло свежим воздухом, однако факел при этом едва не погас. Бильбо осторожно заглянул в проход и увидел неясные очертания просторных коридоров и начало широкой каменной лестницы, ведущей куда-то наверх, во мрак. И по-прежнему никаких признаков дракона! Бильбо собирался уже поворачивать назад, как вдруг нечто черное пролетело у него прямо перед глазами и задело по лицу. Хоббит вскрикнул, попятился и упал. Факел вывалился у него из рук и погас!

«Будем надеяться, что это всего-навсего летучая мышь! – подумал перепуганный хоббит. – Что же теперь делать? Где тут восток, юг, север и запад?»

– Эй! Торин! Балин! Оин! Глоин! Фили! Кили! – закричал Бильбо что есть мочи, но в огромной пещере голос его был еле слышен. – Факел погас! Эй, кто-нибудь! Сюда! Помогите!

Надо признаться, в эту минуту мужество совершенно покинуло его.

Гномы почти не слышали Бильбо и единственным, что они разобрали определенно, было: «Помогите!»

– Горы и камни! Что там у него стряслось? – недовольно проворчал Торин. – Во всяком случае, дело не в драконе, иначе наш грабитель давно бы уже не пищал!

Гномы подождали еще немного, но никаких звуков, которые говорили бы о возвращении дракона, не последовало – слышнь были только слабые и далекие вопли хоббита.

– А ну-ка, зажгите еще пару факелов! – приказал Торин. – Похоже, грабителя придется выручать. – Теперь наша очередь, – сказал Балин. – И я охотно пойду. Во всяком случае, я полагаю, что сейчас там не опасно.

Глоин зажег несколько факелов, и гномы один за другим спустились в пещеру. Со всею возможной для них поспешностью они двинулись вдоль стены. Вскоре они столкнулись с Бильбо, который направлялся им навстречу. Увидев мерцающие факелы гномов, он вновь обрел присутствие духа.

– Ничего особенного! Просто мимо меня пролетела летучая мышь, и я уронил факел, – ответил Бильбо на вопросы гномов.

Гномы сразу успокоились, но не удержались от недовольного ворчания – нечего, мол, пугать попусту! А что сказали бы гномы, поведай им хоббит об Аркенстоне, – уж и не знаю. Как бы то ни было, даже слабые блики на груде сокровищ воспламенили гномьи сердца жгучим огнем. А когда сердце гнома, даже самого степенного, загорится страстью к золоту и драгоценным камням, гном этот внезапно становится безоглядно храбрым, а при случае – даже свирепым.

Поэтому уговаривать гномов больше не пришлось. Все горели желанием поскорее осмотреть пещеру, пока этому ничто не мешает, – они очень рассчитывали на то, что Смауга и в самом деле нет дома. Они быстро расхватали факелы, зажгли их и, оглядевшись по сторонам, тут же забыли о страхе и отбросили всякую осторожность. Пещеру огласили громкие разговоры и радостные восклицания. Гномы то и дело подносили к свету какую-нибудь вещицу, выуженную из груды сокровищ или снятую со стены, ощупывали ее и ласково поглаживали.

Кили с Фили – те так даже развеселились. На одной из стен они обнаружили золотые арфы с серебряными струнами, не удержались и тут же взяли несколько аккордов. Поскольку арфы эти были волшебными, за прошедшие годы они ничуть не расстроились – к тому же дракона музыка нисколько не занимала, и до арф он не дотрагивался. Впервые за долгое время раздалась музыка в этих мрачных стенах. Впрочем, остальные гномы оказались куда практичнее: они набивали карманы драгоценными камнями, а что не помещалось – пересыпали в горстях и со вздохом сожаления смотрели, как драгоценности стекают между пальцев, Торин, естественно, от других не отставал, и его тень мелькала то в одном конце пещеры, то в другом, словно он что-то искал и не мог найти. Искал он, конечно, Аркенстон – только до поры до времени об этом помалкивал.

Гномы поснимали со стен оружие и кольчуги и облачились в доспехи. В золотых латах, вооруженный боевым топором с серебряной рукоятью, отделанной алыми каменьями, Торин выглядел по-королевски,

– Господин Бэггинс! – подозвал он хоббита, – В счет вашего вознаграждения, возьмите для начала вот это. Снимайте вашу старую куртку!

С этими словами Торин накинул на плечи хоббита небольшую кольчугу, выкованную в давние времена для какого-то юного эльфийского принца. Кольчуга была сделана из серебристо-стального металла, который эльфы называют мифрилом[*], и к кольчуге полагался пояс из хрусталя и перламутра. Кроме того, Торин водрузил на голову Бильбо легкий шлем из тисненой кожи на стальном каркасе, отделанный по краю бриллиантами.

«Очень даже недурственно! – подумал хоббит. – Правда, видок у меня, наверное, самый нелепый. Вот бы посмеялись надо мной дома, под Холмом! Жаль все-таки, что зеркала здесь не сыщешь!»

Тем не менее, в отличие от гномов, господин Бэггинс отнюдь не потерял головы при виде золота. Гномы еще долго рылись в груде сокровищ, но хоббиту все это быстро надоело; он сел на пол и с тревогой размышлял, чем же их предприятие в конце концов обернется.

«Всю эту груду золотых кубков я отдал бы сейчас за один глоток чего-нибудь освежающего из деревянной чаши Беорна!» – подумал Бильбо.

– Торин! – не выдержал он наконец. – Что будем делать дальше? Вооружиться-то мы вооружились, но никакое оружие не может противостоять Смаугу Ужасному! Сокровища еще не отвоеваны. Мы пришли сюда не ради золота, а в поисках выхода. И вообще, нельзя искушать судьбу слишком долго! – Ты прав! – согласился Торин, приходя наконец в себя. – Нужно уходить! Но теперь вас поведу я! И за тысячу лет не забыть мне ходов и переходов этого дворца!

Торин собрал всех гномов, и, держа над головой зажженные факелы, они проследовали в зияющий чернотой проход. При этом не обошлось, разумеется, без тоскливых взглядов через плечо.

Поверх сверкающих кольчуг гномы и хоббит вновь надели свои старые плащи, а поверх шлемов – потрепанные в пути капюшоны. Один за другим они шли следомза Торином цепочкой движущихся в темноте огоньков; процессия вновь и вновь останавливалась, и гномы с тревогой прислушивались – дракон мог возвратиться в любую минуту!