Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

– Поедешь с нами.

Два его дружка молча жевали жвачку. Глеб деловито уточнил:

– Прокатиться?

– Ну, – кивнул златозубый.

– Не поеду, нет времени, – сказал Глеб.

– Ты француз? – уточнил в свою очередь златозубый.

– Ну, – кивнул Глеб.

– Поедешь, – сказал здоровяк. – Без понтов.

Двое жующих встали у Глеба по бокам. Глеб с опаской взглянул на окна школы.

– Ладно, – согласился он. – Минут за двадцать, думаю, мы управимся.

Он подошел к “вольво”, топча хлюпающий снег. Парни вели его толково: двое по бокам, один сзади. Жующие распахнули задние дверцы и, усадив Глеба посерёдке, стиснули его, опять же, с двух боков. Златозубый занял место водителя.

– Ага, мы быстро, – подтвердил он. – Пустырь тут есть.

Глеб вспомнил ухмылочку Медведева из 9-го “А”.

– Значит, это ваших писунов я вчера отшлепал?

– Ну, – кивнул златозубый. – Зря ты сунулся, француз. Придется теперь тебя отмудохать. А то пацаны уважать не будут.

Это уже было похоже на речь. Глеб усмехнулся:

– Звать-то тебя как, уважаемый?

– Меня-то? – Златозубый глянул на него через плечо. – Сильвестр. А фамилия Сталлоне. Может, слыхал?

Двое жующих по бокам Глеба заржали.

– Слыхал, – ответил Глеб. – Приятно познакомиться.

– Ну, – подмигнул в зеркальце златозубый. – А тебя как зовут? На кого страховку выписывать?

Двое жующих снова заржали. Резким рывком освободив руки, Глеб обнял своих конвоиров за бычьи шеи. Смех оборвался. Парни дернулись и обмякли. Уронив их на спинку сиденья, Глеб ухватил златозубого за уши и слегка рванул на себя. Тот взвыл, не успев понять, что случилось.

– Обратно вези, – скомандовал Глеб.

– Ну па-адла!.. – простонал злосчастный Сильвестр Сталлоне, однако после очередного рывка за уши тут же заткнулся.

– Зови меня просто Француз, – предложил Глеб.

Бордовый “вольво” развернулся и помчался назад к школе. Конвоиры на заднем сиденье валялись в отключке, а управляемый за уши водитель сопел от злости, но глупостей не делал.

– Всё, б…, приехали, – прохрипел он, затормозив около дряхлого “жигуленка” цвета “беж”.

– Вот видишь, за двадцать минут управились. – Глеб отпустил уши водителя и перелез через приходящего в себя конвоира.

– Я тебя урою, падла! – пообещал златозубый. Уши его распухли, глаза налились кровью.

Поставив ногу на тротуар, Глеб обернулся.

– Я могу убить тебя хоть сию минуту. Государства я не боюсь, а жизнь тебе подобных для меня лично никакой ценности не имеет. Но я тебя отпускаю. Спросишь, почему?.. А черт меня знает! Пока! – Глеб выбрался из машины.

– Скоро встретимся! – выкрикнул златозубый. Обернувшись, Глеб вновь приоткрыл дверцу.

– А коли встретимся, друг Сильвестр, падай и смирно лежи на брюхе: это твой шанс.

Он сел в свой “жигуленок” и, сорвавшись с места, укатил.

– Я тебя урою, – повторил златозубый без всякой, однако, убежденности.

Один из парней на заднем сиденье оклемался и, тараща глаза, возобновил жевание.

– Чем он мне врезал? – виновато спросил незадачливый конвоир.

Златозубый вперил в него угрюмый взгляд.

– Хером.

– Нет, без понтов?

– Гадом быть: твоим собственным.

Обменявшись парочкой ругательств, дружки уставились каждый в свое окно. И бордовый “вольво” отъехал от школьного двора.

Возле грязновато-желтого здания института, среди бестолкового студенческого гомона, Илья выделялся, как монумент, своей отрешенностью и спокойствием. На нем были нелепая шапка с кожаным верхом и вышедшее из моды пальто, которые, безусловно, лишь подчеркивали его монументальность.

– Заседание кафедры перенесли на полпятого, – проворчал он, усаживаясь в машине рядом с Глебом. – Так что давай в темпе.

– Я весь внимание, – ответил Глеб, включая обогреватель.

Илья чуть покашлял, подергал свою курчавую бородку и наконец выпалил:

– Дашка взялась сама расследовать убийство Самарской. Она уверена, что милиция никогда ничего не раскроет и…

– Погоди, погоди! – затряс головой Глеб. – Давай по порядку. И я буду перебивать тебя вопросами.

– На здоровье. Только времени у нас мало.

– Ничего, так мы его только сэкономим. Даша и Ольга были подругами?

– Еще какими. Притом, как я уже говорил, Самарская была ученицей Дашкиного отца. Так вот, совершенно очевидно, что ее изнасилование и убийство в недостроенном доме – полная лажа. Но милиция на этом зациклилась…

– Почему лажа?

Илья сдернул с головы шапку.

– Ну, старик, ты меня удивляешь! Что Ольке там было делать?! И как она туда попала?!

Глеб пожал плечами:

– Мало ли. К примеру, хотела получить информацию у кого-то из братков и недооценила степени риска. Или просто шла мимо тех мест и…

– Бред! Сивой! Кобылы! – проскандировал Илья. – Она брала интервью у кого-то вполне респектабельного. И от этого господина или дамы, веселая и довольная, она позвонила Дашке. “Сейчас, – говорит, – выпью кофе, поймаю такси и приеду к тебе”. Это было около трех часов дня. Дашка ждала до восьми, потом начала обзванивать общих знакомых, милицейские участки и травмпункты. Теперь ответь мне: как могла оказаться Олька в недостроенном даме?

Глеб задумчиво почесал переносицу.

– Даша говорила со следователем?

– Еще бы! Ее показания аккуратно записали – и тишина!

Глеб вздохнул:

– Ясно. Тебе известно, над чем работала Ольга?

Илья покачал головой.

– Дашка пыталась, но не могла у нее выпытать. Самарская обожала напускать туману. “Материал, – говорит, – забойный. Пока до сути не докопаюсь, трепаться не буду”. Однако она забыла у Дашки листок с именами людей, у который брала или намечала взять интервью, с их адресами и телефонами. Забыла именно в день убийства… Она в общем-то и собиралась заехать к Дашке за этим листком.

– Понятное дело, – хмуро кивнул Глеб. – Разуверившись в органах МВД, Дарья Николаевна принялась лично прочесывать этот список. И тут же начались телефонные угрозы. И разумеется, потребовался телохранитель, хоть плохонький.

Илья криво усмехнулся:

– Теперь еще и пистолет.

– Друзья детства! – Глеб хлопнул ладонью по рулю. – Два клинических идиота.

“Жигуленок” в ответ бибикнул, и стайка студенток кинулась врассыпную от неподвижного автомобиля.

– Ша, – буркнул Илья, – не устраивай кипеж.

– Ты видал этот список? – спросил Глеб.

– Дашка не показывает. Говорит, чтоб я в это не лез.

– Черт бы вас драл, Илья! Где ваши мозги?! Ну хорошо, допустим, она даже вычислит того, кто заказал Ольгу! Дальше-то что?!

– Что ты на меня орешь?! – заорал Илья. – Думаешь, я это ей не вдалбливал?! Она уперлась, как… Найду, говорит, эту сволочь и сдам куда следует!

Глеб выдержал паузу, пытаясь усмирить гнев.

– Угу, найдет и сдаст, – понизил он голос. – А этой сволочи между тем известен каждый ее шаг… Ладно, вопрос последний: Дашин дядя знает… как бы мягче выразиться, об этом частном расследовании?