Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Первым делом Глеб принял ледяной душ. Затем, как обычно, воссел в позе “лотоса” на диване. Однако смотрел он на сей раз не на дверцу шкафа, а на свою раскрытую ладонь.

Минут примерно через сорок на ладони его появился изумруд величиной с грецкий орех. И внутри изумруда вспыхнул огонь: камень засветился, засверкал с яркостью “вольтовой дуги”, сохраняя при этом зеленый цвет. В комнате стало жарко.

Закрыв ладонь, Глеб сжал изумруд в кулак. И пальцы его начали светиться изнутри. Еще минут через сорок Глеб разжал кулак. Теперь на его ладони лежало колечко, сверкающее столь же ослепительно, как породивший его изумруд. Но сверкание это вскоре потускнело, и жара в комнате начала спадать. Колечко сделалось прозрачно-зеленым и обрело форму вьюнка, который, чудилось, вот-вот зашелестит крохотными своими листиками.

Положив колечко на стул, Глеб вытер со лба пот и устало растянулся на диване. Около получаса он пролежал, не шевелясь. Затем ему позвонила Даша.

– Варваре Львовне дали срок до завтра, – сообщила она без предисловий. – Если она не согласится…

– Варваре Львовне? – тупо переспросил Глеб.

– Это бабушка Саши и Тани. Глеб, очнись! Она звонила тебе весь день и только что дозвонилась до меня. Ей поставили ультиматум.

Усталость Глеба как рукой сняло.

– Господи, – пробормотал он, – что я за дубина. Когда они явятся за ответом?

– Завтра в пять. Если она не согласится переехать в коммуналку, ее с детьми выселят из Москвы.

– Ну прямо! – буркнул Глеб.

– Они говорят, – повысила голос Даша, – что, поскольку у Варвары Львовны нет прописки, а квартира числится за ее покойной дочерью…

– Даш, плевать на то, что они говорят! Завтра они запоют у меня “аллилуйя”!

Даша чуть помолчала, затем потребовала:

– Верни мне пистолет, я иду с тобой.

– Сейчас! Какие еще просьбы, пожелания? – ядовито осведомился Глеб.

Даша вздохнула.

– Могу я позвонить Варваре Львовне и как-то ее обнадежить?

– Безусловно, – ответил Глеб. – Фирма “Даша” гарантирует.

Даша еще чуть помолчала.

– Мне тут тоже… довольно странный звонок был, – проговорила она неуверенно. – Не то чтоб угрожающий, но…

– Дашка, не тяни душу! – мигом встревожился Глеб.

– В общем, ничего хамского, просто… Реплика была такая: “Скоро, очень скоро, мой свет!” Но главное, голос – то ли мужской, то ли женский…

– Тот самый, который ты слышала в трубке, когда тебе звонила Ольга, – без труда догадался Глеб.

– Да, – тихо подтвердила Даша. После короткого молчания Глеб сказал:

– Ладно, пора заканчивать дебютную подготовку. Ты хорошо заперла двери?

– На оба замка.

– Пока этого достаточно. Еда у тебя еще осталась?

– Навалом. Глеб, ты не думай, я не очень-то испугалась…

– Вот и замечательно. Завтра у меня уроки с половины девятого, значит… Около восьми я буду у тебя с двумя классными парнями. Они посидят с тобой, пока я не вернусь из школы.

– Глеб, прекрати. Если б я обращала внимание на телефонные наезды…

– Дарья Николаевна, вы же умненькая девочка, первая ученица по математике… Будешь ты слушаться или нет?

– Буду, буду.

– Тогда выспись как следует и без четверти восемь утра жди: я представлю тебе двух игроков нашей команды.

– Ой! – удивилась Даша. – Я не ослышалась?

– Ты не ослышалась.

– А сколько народу в нашей команде?

– Всё, Дашка! Звони Варваре Львовне – и спать. Я тебя целую.

– О-о! Сколько раз?

– Пока не надоест.

– Кому?

Глеб улыбнулся.

– Клади трубку, сейчас же.

– Сам клади.

– Раз, два, три… три с половиной…

– Продолжай, – подзадорила Даша. – Вместо колыбельной.

Глеб вздохнул.

– Даш, мне надо сделать срочные звонки.

– Ладно уж, в виде исключения.

Даша дала отбой, и Глеб тут же набрал номер японского посольства и по-английски попросил к телефону господина Такэру Абэ. Вежливый мужской голос предложил ему представиться. Глеб назвался Майклом Грином. Через полминуты Такэру взял трубку. Невзирая на поздний час, звонку Глеба он явно обрадовался и без малейших колебаний согласился охранять “кого угодно, где угодно и сколько угодно”. Глеб договорился забрать его у посольства в 7.20 утра.

Второй звонок был Стасу. Глеб легко его разыскал по номеру мобильного телефона. В отличие от японца рыжий расспросил обо всем подробно и основательно. В итоге он, хоть и без энтузиазма, дал согласие охранять племянницу бывшего своего хозяина. Глеб продиктовал Стасу Дашин адрес и договорился встретиться у ее подъезда без четверти восемь.

После этих переговоров Глеб заснул в тревоге, и рука его сжимала изумрудное колечко в форме вьюнка.

Улыбающийся Такэру выглядел как студент, прогуливающий занятия. Одет он был, как и Глеб, в куртку и джинсы и без черного своего кимоно производил несерьезное впечатление. Но глуп был бы тот, кто бы этому впечатлению поверил.

– Доброе утро, Глеб-сан, – произнес юноша по-русски. – Надеюсь, день будет солнечным.

– Если весна услышит твой зов, – по-японски ответил Глеб.

Улыбка Такэру выразила удовольствие. И он возразил по-японски:

– Весна подобна кукушке: криклива и непостоянна.

– Так рассудил ворчливо бредущий впотьмах старик, – заключил Глеб, отъезжая от посольства.

Такэру засмеялся и захлопал в ладоши.

– Восхитительно, Глеб-сан! Просто восхитительно!

Глеб с улыбкой его осадил:

– Сдержанность – лицо самурая.

– Откровенность – оружие юности, – улыбнулся в ответ Такэру.

Беседуя в подобном духе, они подъехали к Дашиному дому. Возле серой “тойоты” их ждал Стас.

– Осаждающих вроде не видать, – буркнул он, озираясь.

– Сплюнь три раза, – посоветовал Глеб. Такэру сдержанно поклонился.

– Доброе утро.

– Привет! – Стас протянул ему свою необъятную пятерню и мстительно сдавил изящную ладонь японца.

Такэру побагровел, однако невозмутимо выдержал это варварское рукопожатие. Хмыкнув, Стас отпустил его руку.

– Разминка закончена? – хмуро осведомился Глеб.

– Порядок, – усмехнулся рыжий. – Проверка на вшивость.

Даша открыла им, едва Глеб коснулся кнопки звонка. Она тоже была в джинсах, в футболке с короткими рукавами, и волосы ее были собраны в “конский хвост”. Несмотря на службу у ее дяди, Стас, если судить по выражению его физиономии, ни разу Дашу не видел. То есть его физиономия выражала, что называется, полный отпад. А на юном лице Такэру написано было столь откровенное восхищение, что его самурайские предки, вероятно, заворочались в гробу.

Как только Глеб представил их всех друг другу, Даша деловито объявила:

– Мойте руки, буду вас кормить.

Рыжий немедля стал отнекиваться. Такэру кланялся и бормотал, что утром вообще не завтракает, что чрезмерное потребление калорий губит спортсмена… Словом, эт-то надо было видеть!