Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

– Хитер, шельма. – Олигарх шагнул в подъехавший лифт. – Ладно, еще денек-другой… – злобно прошипел он и рявкнул на охранников: – Вам что, вонючки, особое приглашение?!

Толяны торопливо шмыгнули в кабину, и лифт, поскрипывая, поехал вниз.

Даша и Глеб стояли в прихожей перед закрытой входной дверью. В зеленых Дашиных глазах испуга не было – лишь удивление и усталость.

– Он убить меня хотел?

Глеб пожал плечами.

– Черт его знает. Лень гадать.

Даша подергала дверную ручку.

– Швейцарские замки, значит, им не помеха?

– Ха-ха! – ответил Глеб.

– Миленькое дело! И кто меня сегодня охраняет? Дяденьки из ФСБ?

Глеб покачал головой.

– Хорошего понемножку. Охранять тебя буду всего лишь я. Для этого, в конце концов, меня и наняли.

Даша посмотрела на него недоверчиво.

– Не хочешь ли ты сказать, что не наденешь сейчас свою чертову куртку, не сядешь в свой чертов драндулет и не помчишься к черту на рога?

Глеб кивнул.

– Если не возражаешь.

Даша просияла.

– И ты меня не боишься?

– Попробую с этим справиться, – вздохнул Глеб. Она шагнула к нему.

– Не справишься, дохлый номер.

– Ну хоть попытаюсь.

Они смотрели друг другу в глаза.

– Между прочим, ты весь дрожишь.

– Ничего подобного.

– Да? Сейчас проверим.

– Возражаю.

– Против чего?

– Против экспериментов на живых людях…

Тут их буквально швырнуло друг к другу. Глеб приник к губам Даши, и прохладный ее язычок скользнул ему навстречу. Она обняла его за шею, прижалась к нему грудью и бедрами, но этого им обоим уже было мало. Он притиснул ее к стене и, несмотря на плотную ткань джинсов, ощутил, как подрагивает низ ее живота. Он вновь впился в ее губы, просунул язык меж ее зубов и стал тереться бедрами о ее бедра. Она задрожала всем телом и приникла к нему так, словно хотела раздавить. Чувствуя, что теряет голову, Глеб застонал. Даша в ответ вскрикнула и забилась точно в конвульсиях, и судороги ее мгновенно передались Глебу. Оба они как бешеные закружились, стискивая друг друга в объятиях. Затем закричали и замерли, не разжимая объятий, пошатываясь и тяжело дыша.

Даша смущенно взглянула из-под ресниц и уткнулась носом в ключицу Глеба.

– Господи, – прошептала она, – прямо в одежде.

– Да хоть бы и в броне, – шепотом ответил Глеб. Они тихо рассмеялись.

– Сто лет могу с тобой так стоять, – заявила Даша.

– Признаться, у меня другие планы, – возразил Глеб.

– Нет, – возразила Даша, – это мои планы. Я сама тебя изнасилую.

Они рассмеялись почти беззвучно, и Глеб слегка потянул ее в сторону кровати.

– Ну-ка пойдем.

– Нет, – тряхнула волосами Даша, – это я сказала: “Ну-ка пойдем!”

До кровати они едва дошли и рухнули, срывая друг с друга одежду. Эта чертова одежда, не желая слезать, мешалась, запутывалась и трещала по швам. Глеб избавился от нее первым. На Даше оставалась лишь тонкая маечка, которую Глеб намеревался снять.

– Потом! – вскричала Даша. – Войди в меня сейчас же! Не могу терпеть!

Кожа ее была прохладной и нежной, как шелк. Соприкоснувшись животами, они вздрогнули, точно от удара током.

– Господи, – простонал Глеб, – ведь я же тебя растерзаю.

Он не вошел в нее, а ворвался – ворвался всей мощью тренированного своего тела – и задвигался резкими толчками. Из горла ее вырвался сдавленный крик. Глеб замер в испуге. Затем стал медленно целовать ее лицо.

– Я просто свихнулся, – шептал он между поцелуями, – я грубая скотина… И что на меня накатило?.. Я на тебя смотрел, смотрел и… всегда старался себя контролировать…

– У тебя это почти получалось, дурак, – нежно прошептала Даша.

– Ну да, получалось – чуть с ума не сошел… Держался, держался, как стойкий оловянный солдатик… И вот прямо как с цепи сорвался, идиот!

Даша открыла глаза и посмотрела на него таким взглядом… И на подушку с ее щеки капнула слезинка.

– Не знаю, как у тебя было с другими женщинами за двести лет… я об этом даже думать не могу. Я бы их всех передушила. Ей-богу, не шучу…

– Ни одной не было, – Глеб целовал ее заплаканное лицо, – ластик. Ты всех стерла без следа. В тот самый понедельник.

После короткого молчания Даша чуть слышно спросила:

– Правда?

Глеб потерся носом о ее нос.

– Разве ты не читаешь мои мысли?

Она обняла его и прижалась к нему всем своим трепещущим телом.

– Ластик, любовь моя, – горячо зашептала Даша. – Конечно, ластик. Я тоже никого не знала и знать не хочу… – Из глаз ее продолжали катиться слезы. – Я не виновата, что ты так долго не приходил. Я тоже думала, что тебя не бывает… А теперь я стерла всех к чертям собачьим… Только не думай, что я всегда такая дура, как сейчас. Просто сейчас я похотливая кошка и ничуть этого не стыжусь… – А слезы все катились и катились у нее из глаз. – Вообще-то я девочка умная и жутко сообразительная. Тебе не будет за меня стыдно перед твоими графинями и баронами…

– Что ты несешь! Прекрати немедленно…

– Не прекращу. Сам прекрати, плакса… Ну, чего ты ревешь, а? Всю меня слезами закапал. Ты же пропадешь без меня, Мангуст фигов. А знаешь почему? – Она обхватила ногами его поясницу и прижалась животом к его животу. – Потому что я такая вот похотливая кошка и плевать мне на все человечество. Я не дам им тебя угробить, любовь моя. Потому что без тебя я умру. Не думай, что это просто слова.

– Если хочешь знать… – Глеб едва сдерживал подступившие к горлу рыдания, – если уж совсем честно, то я тоже… без тебя я вообще… Черт! Ты ведь знаешь, знаешь!

– Ой, какой дурак! Пожалуйста, будь грубой скотиной… Нет, как в первый раз… Да, любовь моя, так. Не бойся, мне не больно… Еще!.. Боже мой, еще! – Даша извивалась в объятиях Глеба, будто изнизываясь на него и обволакивая. Она стонала и шептала ему на ухо: – Давай умрем… пожалуйста, давай умрем вместе… О Боже! Пожалуйста!.. Не уходи, не оставляй меня!.. Вместе! Всегда вместе!

– Да, – хрипло прошептал Глеб, – давай умрем! – Оба они закричали, судорожно переплелись и замерли. И через несколько мгновений взглянули друг на друга.

– Скажи, – прошептала Даша, – глаза у меня бесстыжие?

Глеб вздохнул.

– Если честно… маечка твоя мне мешала. Дай-ка сниму.

Но только лишь Глеб шевельнулся, Даша обвила его руками и ногами.

– Не смей его из меня вытаскивать, – заявила она. – Там его место.

– Угу, – кивнул Глеб, – буду тебе его оставлять, уходя на работу.

– Это скрасит мое одиночество, – кивнула в ответ Даша. – А маечку я и так сниму.

Она проделала это с удивительной ловкостью, лежа на спине.

– Ну вот, – обрадовался Глеб, – теперь я буду кусать твою потрясающую грудь.

Даша приподняла рукой одну из грудей.

– На, кусай.

Глеб сжал ее сосок губами и пощекотал языком. Даша вздрогнула. Сосок ее набух и затвердел. Глеб проделал ту же операцию со вторым соском. Даша укусила его за ухо, дыхание ее участилось.