Алекс Орлов - Золотой воин

Общее количество голов достигало двух сотен и требовало постоянного подвоза корма, поэтому все приписанные к свинарнику рабы дни напролет занимались его сбором в лесу и на берегах речки.

Хотя никто не предупреждал Питера об опасности этих тварей, он и сам держался от них подальше, и все же пару раз его едва не подцепили за штанину, а уж в лопату свиньи вцеплялись зубами неоднократно.

Примерно через час Питера с этой работы сняли. Бритый наголо раб поманил его пальцем и крикнул:

– Эй, Малой, попей воды и иди в лес!

Питер с радостью оставил опасное занятие, получил вдоволь холодной воды и пучок щавеля.

– Спасибо, – сказал он.

– На здоровье. Вот тебе две корзины – пойдешь прямо по тропинке в лес. Тропа заметная, ведет к речке, там, в камышах, будешь ловить лягушек вот этой малой корзинкой и перекладывать в большую. Вернуться должен до захода солнца с полными корзинками. Понял?

– Понял, – кивнул Питер.

– Сразу совет: черпай прямо с травой, лягушек потом выберешь, так получится быстрее.

– Спасибо. А... как к вам обращаться?

– Обращайся просто: Ланкер. И не нужно «выкать», мы здесь все в одном дерьме сидим и все друг другу ровня. И еще, Малой, свободой в лесу только пахнет, но это никакая не свобода. Вздумаешь сбежать, тебя поймают – хозяева очень хорошие следопыты. А потом скормят свиньям и даже косточек не останется. Понял?

– Я понял, Ланкер, – кивнул Питер, ведь мысль о побеге его не оставляла.

– Бегут всегда новички, им кажется, что у них получится. Советы я даю каждому из них, но до семерых они так и не дошли.

– Свиньи сожрали семерых новичков? – уточнил Питер.

– Они сожрали значительно больше, а семерых только при мне. И еще – у тебя, я вижу, морда битая, сразу угадывается рука хозяйского сынка.

– Скорее нога... – Питер виновато улыбнулся.

– В лесу растет вот такая трава – сиваш называется. – Ланкер показал завядший резной листочек с красноватой окантовкой. – Нужно собрать небольшой пучок, разжевать его и намазать синяки и даже открытые раны. Но жевать недолго, а потом водой рот пополоскать, не то уснешь.

– Понял, Ланкер. Больше тебе спасибо за доброе отношение.

– Ха, доброе отношение! Не принесешь полной корзины, я тебя так дубиной отделаю, что Лусх белой овечкой покажется. Все, иди.

Ремесло сбора корма для ненасытных свиней Питер освоил успешно, это стало его основной работой. Больше его не заставляли чистить навоз и с самого утра выдавали корзины. Питера это вполне устраивало, ведь помимо лепешек, которые он получал каждое утро, удавалось найти что-то еще, а вонючее нутряное сало он есть так и не научился. В ход шли молодой чакан и рыба, она часто попадалась вместе с водорослями, и Питер научился разделывать ее острой щепкой. Есть рыбу сырой нужды не было, он завяливал ее на солнце, а уже потом съедал.

Жизнь в здешней неволе могла показаться не такой ужасной, если бы не ежедневные встречи с Лусхом. Тот специально дожидался, когда Питер придет с работы, чтобы избить его во дворе усадьбы.

Лухсу нравилось, что этот раб пытался закрываться и как-то защитить себя, в то время как других можно было сшибить одним ударом. Кроме того, новичок оказался выносливым и не харкал кровью, хотя Лусх избивал его те две недели, что раб жил у новых хозяев.

– На тебе заживает быстрее, чем на собаке, – ухмылялся Лусх, прежде чем начать очередное избиение. Ему было невдомек, что Питеру приходилось ежедневно пережевывать по три пучка сиваша и смазывать следы побоев.

Между тем Ланкер сообщил одному из хозяев – Гурду, что новичок хорошо справляется с работой и что к сбору на реке у него талант.

– Я его за пустые корзинки ни разу не колотил... Вот только слабеть он стал, того и гляди кровью захаркает.

К мнению Ланкера Гурд прислушивался. Это был хороший раб, неплохо руководивший хозяйством на свинарнике, поэтому Лусху было приказано... не бить новичка так сильно, как он это делал прежде.

– Малой должен нормально ходить за лягушками, на своих ногах и не задыхаться, – сказал Гурд своему младшему брату.

Тот был недоволен, его лишали главного развлечения, однако в следующий раз ограничился несколькими затрещинами и уже не валял раба в пыли, проверяя крепость его ребер.

Легко отделавшись в этот вечер, Питер спустился в погреб, где держали рабов. На сегодня вся его работа была сделана и все удары получены.

– Сегодня он бил тебя не так сильно, – заметил Бриан, разглядывая лицо Питера.

– Наверное, настроение было хорошее, – без улыбки ответил тот и, попив воды, лег спать.

– Это тебя за лягушек пожалели...

– Что? – Питер приподнялся с соломы.

– Я на свинарнике слышал, как Ланкер хвалил тебя перед Гурдом. Сказал, что ты слабеешь и можешь помереть, а это жаль, поскольку лягушек таскаешь больше всех.

– Что ж, хорошо, если так, а то уже мочи нет терпеть этого... – Питер умолк, ему показалось, что двое рабов-строителей внимательно прислушиваются с разговору. – Ох, нелегка наша жизнь.

– Твоя правда, – кивнул Бриан и подвинулся ближе. – А скажи, Малой... То есть Питер. Или как тебя лучше называть, чтобы не обидно?

– Называй, как хочешь, а Малым меня и на галере звали.

– Вот как? Очень хорошо. Так вот, Малой, ты мне расскажи – у тебя есть какой-то секрет? Как ты ухитряешься столько лягушек набирать?

– Обыкновенно, иду и собираю. Если поглубже зайти, там их больше и они крупнее, – заплетающимся языком пояснял тот, уже проваливаясь в сон.

– Но ведь бывают дни, когда они прячутся – ни одной не найдешь, а ты две недели носишь и все больше большего. Ты расскажи, может, мне тоже когда носить придется.

– А раньше не носил?

– Носил... – Бриан вздохнул. – Лысый меня дубинкой два раза учил, больше не захотелось. Я теперь траву собираю и премного доволен.

– Нет никакого секрета, просто везет. – Питер глубоко вздохнул и окончательно провалился в сон, а разочарованный Бриан пошел пить воду.

На следующее утро все происходило, как обычно: плошка воды натощак, брошенная в пыль лепешка и кусок жира, а потом быстрая прогулка до свинарника в сопровождении Гурда.

– Ты сегодня получше выглядишь, – заметил Ланкер, выдавая Питеру его корзины.

– Должно быть, Лусх потерял ко мне интерес, вчера бил без особой злости, я даже удивился.

– Наверное, ты ему разонравился, – предположил Ланкер, пряча улыбку.

– Хотелось бы, чтобы совсем.

Подхватив свои корзины, Питер зашагал прочь от свинарника – лес давал ему почувствовать хотя бы условную свободу.

«Отстал бы от меня это урод Лусх, я бы тогда горя не знал», – размышлял он, шагая по тропинке.

В кустах защебетала какая-то птица, Питер помахал ей рукой. Настроение улучшалось, он пошел быстрее.