Жанна Пояркова - Дети Лезвия

«Тарен… Эйлос…» — я напрягала силы, чтобы дозваться их, почувствовать нить-связь и вернуться обратно, но ощущение было слишком слабым.

— С некоторых пор я сама себе зэн, — не согласилась я. — Но вижу, выбора у меня нет.

— Ну, выбор есть всегда, — рассмеялась девушка, скрестив ноги. — Ты можешь остаться здесь, например. Можешь взять меня — пожалуй, тогда я тебя отпущу. Или броситься с колокольни. Или убить меня — это будет интересно.

Ко мне вернулось спокойствие. Главное — приблизиться еще на чуть-чуть, чтобы братья услышали меня. Ветер пробежал по траве и спрятался опять. Тайны бывают разные, и обладание некоторыми совсем не доставляет удовольствия.

— Начинай, — нетерпеливо махнула украшенной браслетом Кайриса рукой Селин.

Я тоже села на траву, скрестив ноги и опираясь локтями на туго стянутые кожаными штанами и шнуровкой ботинок ноги. Переплетая пальцы, я положила на них подбородок и насмешливо посмотрела прямо в глаза Чарующей. От нее пахло пряностями, теплой постелью и приближающейся грозой, от меня — мокрым пепелищем и кровью М'Сада.

— Вы еще не переняли привычек Лордов Лжи постоянно врать? — поинтересовалась я.

— Нет, — обиженно помотала головой она, надув нежные губы. — Нечестная игра — трата времени.

Я перебрала несколько тайн и остановилась на одной:

— Помнишь, юную принцессу вашего Дома… ее, кажется, звали Либрис, — вспомнила я. — Подающая надежды была девочка. Одна из любимцев Совета Трех.

— Конечно, — встрепенулась Селин. — Но она мертва.

— Да, она мертва, — подтвердила я. — Либрис часто бывала в Алом Призраке, мои братья приводили ее, ведь даже любовь у них одна на двоих. Меня это не волновало до тех пор, пока она не попыталась использовать свои чары на Тарене. Одно дело — удовлетворяться обычными утехами, другое — попытка поработить одного из Детей Лезвия. Ее нашли потом в Ки-рра-Дис, засыпанной кровавыми листьями леока, — чем дальше я говорила, тем сильнее мрачнела Селин. — И никто не мог сказать, кто убийца, хотя вы переполошились из-за гибели Чарующей такого высокого ранга. Невозможно было понять, кто это сделал…

Я хрустнула пальцами, посмотрев на фонтаны, которые, несмотря на свою красоту, казались ненастоящими. Селин уже понимала, чем я закончу свой рассказ, но ее проняло — Либрис была ее дочерью. Я не знаю, каковы родственные связи между Чарующими и насколько это важно для них, но светловолосая красавица кипела от гнева. Моя же сила свилась во мне холодной змеей.

— Это я убила ее, — я усмехнулась, глядя прямо в яркие глаза Селин. — Переноси меня на следующий уровень, детка.

Она не сделала ничего, что могло бы привлечь внимание, но все вокруг стало более живым, и ветер теперь приносил слабые запахи. «Эйлос… Тарен…» — позвала я, но мне все еще было не дотянуться до братьев, хотя их тревога металась вдали. Интересно, мир теней похож на слои Эр-ту-Ара?… Селин больше не улыбалась. Ее глаза смотрели на меня с ненавистью, а длинные пальцы теребили траву. И мне это нравилось. Никогда не знаешь, в какой момент из жертвы превратишься в охотника.

— Этого мало, чтобы вернуться, — сухо произнесла она.

— Безусловно, — я издевательски склонила голову, сымитировав манеру Рика. — У меня есть еще несколько поучительных историй, и я с радостью тебе их поведаю.

В честном бою всегда испытываешь уважение к противнику, ведь он так же близок к смерти, как и ты. Но когда ты в ловушке, пробуждается жестокость. Словами тоже можно резать, только я предпочитала действовать серпами.

— Мой отец прославился не только тем, что был Адептом Детей Лезвия, но и своими похождениями. Его сила воли была такова, что он смело мог бы прожить в вашем городе, не испытав ни одного неудобства, — начала издалека я, вспоминая Тагота. — А недостижимое всегда притягивает. Раньше в Совете Трех вместо тебя была другая женщина, ее звали Мьеле. Одна из лучших, я так подозреваю, а, может быть, и лучшая, — я подняла бровь, следя за реакцией Селин. — Однажды она пропала и не вернулась. Ее поиски не дали результатов.

— Это известно любому, — отмахнулась девушка. — У каждого клана есть такие истории.

— Верно, — согласилась я. — Тагот, к примеру, тоже пропал и погиб в походе. Но я знаю, что на самом деле случилось с Мьеле.

Селин притихла, водя травинкой по земле. Мне очень хотелось разорвать тонкое платье, ударить ее, а потом изнасиловать. Обратная сторона привязанности, столь же опасная, сколь и простое обожание, поэтому я подумала о величии гибели, отгоняя эти мысли.

— Когда я только начинала проходить Обучение, я много тренировалась внизу, в подвале, — стала вспоминать я. — Пыточный инструмент, шрамирование… Я потрошила пленников и никогда не задумывалась походить по катакомбам замка Тагота. Когда я сделала это, то обнаружила клетку, в которой сидела оборванная пленница. Сумасшедшая. Судя по тому, что я увидела, сидела она там довольно давно, никого не узнавала, а просто шарахалась из угла в угол. Ее исправно кормили, но и только. Я спросила у отца, кто это, и он рассказал мне о том, что делает привязанность с Чарующими.

— Почему он не вернул ее клану? Что вы делали с ней? — вскричала Селин, вскочив с места и выкинув траву, сжатую в кулаке.

Звонкий голос разнесся по пустынным переулкам, словно сигнал, но никто не пришел. Я тоже встала, подняв голову и разглядывая колокольню, стоящую рядом, а потом продолжила.

— Мьеле решила, что Адепт Детей Лезвия — единственная достойная ее задача, но потом Тагот перестал быть для нее лишь ступенью на вашем Пути. Они оба были предводителями своих кланов, их связь длилась недолго, но запомнилась как бурное и яркое событие. Потом Тагот нашел другое развлечение, а Мьеле — нет. Она использовала на нем всевозможные приемы, колдовала, вызывала духов, пыталась манипулировать, но все это не возымело никакого эффекта. Когда он собрался в поход за Шойару, в мир людей, Мьеле сбежала из клана и пошла с ним, защитив себя магией. Он гнал ее прочь, но женщина следовала за ним, не желая ничего слушать, думая, что со временем достигнет своего. Когда они вернулись, Мьеле предложила ему свою любовь, она хотела отречься от своего места в Совете Трех и остаться рядом с ним.

Селин побледнела — очевидно, ничего подобного в их клане ранее не происходило. Колокола вдруг дрогнули и зазвонили, песня поплыла по туманному воздуху, немного приглушенная, но все-таки грозная.

— Тагота это не интересовало. Она надоела ему еще в походе, — я иронично подняла бровь, прикоснувшись губами к сложенным пальцам. — Когда Мьеле это поняла, то сошла с ума. Я не поверила бы, что такое бывает, если бы речь не шла о моем отце. Вот здесь, — я показала на свою ключицу, — у нее шрам. Морская птица. Сначала он хотел отвезти ее в Эр-ту-Ар, но отношения между кланами были тогда очень напряжены, и Тагот решил, что будет лучше, если она просто исчезнет. Когда он погиб в походе, замок взорвался вместе с ней.