Constance_Ice - Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.

Бутылка и стакан снова возмущенно звякнули.

"Вы же в курсе, Поттер, что Альбус Дамблдор – латент и весьма могущественный волшебник. Дядя Аберфорс тоже латент, но магические способности в нем не проявились в то же время, что и у директора. Он – сквиб. Думаю, что и это вам давно известно", - он, задыхаясь не то от натуги, не то от ярости, попробовал выдернуть пробку другой рукой. – "Сквибы живут так же долго, как и волшебники, но не имеют возможности поправлять себе здоровье с помощью чар или снадобий. Я мог бы, конечно, периодически посылать ему Зелье Бодрости, но зачем зря мучить старика сильными препаратами", – он не стал продолжать.

Бутылка издала неопределенный звук и выплюнула, наконец, пробку.

Я поставил на полку последнюю тарелку.

"Так это он от старости стал такой? Сэр".

"В основном, да", - неохотно буркнул Снейп. Темно-красная жидкость плотной кровавой струёй плеснула в стакан.

"В основном?" – не понял я.

Облокотившись обеими руками о старый покачивающийся стол, Снейп поднял на меня глаза в окружении грязноватых черных прядей, таких же длинных, как у меня.

"Поттер, вы сознательно лезете ко мне в душу?" – угрожающе осведомился он. – "Или вам мало тех семейных тайн, которые директор уже вам открыл? Хочется знать еще больше?"

"Он чем-то болен?" – тихо спросил я. – "Поэтому он такой?"

Снейп посмотрел на стакан. Потом на меня.

"Вы не в курсе последствий хорошо наложенного Заклятия Забвения, Поттер. Ответственные за это министерские чиновники прекрасно знают свое дело", - он резко откинул голову, залпом проглотил то, что было в стакане, и горько скривился. – "Предваряя ваши упрямые расспросы, я лучше сам расскажу то, до чего вы с вашей отвратительной дотошностью все равно докопаетесь", - Отброшенный стакан покатился, подпрыгивая на кривовато пригнанных дубовых досках стола. – "Вы видели белую козу в доме. Магнолия, так он ее назвал. После того, как дядя Аберфорс узнал, что в нашей семье есть магическая кровь, но он сам лишен способностей мага... он был, мягко говоря, очень расстроен. Многие годы он прожил здесь один, лелеял свои обиды – на директора, на меня – за то, что он не такой, как мы. Не волшебник. Сколько я помню, он всегда пытался научиться магии – по Быстрочарам, по разной макулатурной ерунде, которая обещает первые результаты уже через месяц… У нас издается масса подобного хлама. Он все ждал, что у него случится выброс магической энергии, как это обычно бывает с латентами, но ничего не происходило. Он постепенно выключался из жизни, становился злым и замкнутым, но человеку нельзя быть одному все время, правда? Он и завел себе козу. Да, да, я знаю, что это странный выбор, но я на это ничего не могу вам ответить, Поттер, нечего на меня так смотреть! Он ухаживал за ней, разговаривал с ней, как с человеком, держал ее в доме, в общем, относился к ней, как к члену семьи. К тому времени Альбус Дамблдор уже давно был директором, я учился в школе, и никому из нас, откровенно говоря, не было дела до того, что происходит в семейном гнезде Гриффиндоров", - он едко усмехнулся. – "А стоило бы нам поинтересоваться делами дяди Аберфорса. Дело в том, что у него действительно случился выброс магии".

"Он стал волшебником?" – не поверил я своим ушам.

"Не совсем", - глаз Снейпа я не видел, а его слова слышал с трудом за потрескиванием дров в камине. – "Дело в том, что он еще давно решил, будто единственным существом, которому он дорог, является Магнолия, и вознамерился по получении волшебных способностей превратить ее в человека".

"И это возможно?!"

"Возможно, если на вас не навалится министерская Зеленая Комиссия по Защите Животных, а такие случаи ими регистрируются почти мгновенно. Они прибыли на место преступления, ликвидировали дядины потуги с превращениями и арестовали его, несмотря на то, что он гордо бил себя в грудь и кричал, что он – латент, редчайший в своем роде волшебник".

"Его посадили в Азкабан?"

"Опять мимо, Поттер. Директору удалось кое-как замять это дело, и дядя Аберфорс получил самое легкое наказание – Заклятие Забвения и полное лишение магии. Приговор был немедленно приведен в исполнение. Вот, собственно, и вся история".

"И директор не смог ничего сделать?!" – в ужасе прошептал я. – "И где вы были в это самое время?!"

"Лежал в больничном крыле после небольшого, но весьма неприятного происшествия с вашим папашей и его дружками, Поттер!" - сухо сказал Снейп и зло швырнул стакан в угол. Его щеки медленно покрывались бледным румянцем. – "Что же до директора, то его весьма беспокоило то, как этот случай может отразиться на его светлом образе борца со Злом, но даже он не смог предпринять ничего против министерских чинуш, довольных тем, что у них наконец-то появился на него компромат. Время было темное, и более активные действия с его стороны позволили бы прессе раздуть из этого дела целую историю. Так что директор весьма дешево отделался".

"Но как же мистер Аберфорс?!"

"Он вполне может выполнять простейшие действия, но магии он лишен начисто. Как и многого другого".

"Он… сошел с ума?" – я точно примерз к полу от ужаса.

"Исключительно верно подмечено", - губы Снейпа изогнулись в отвратительном подобии язвительной усмешки. – "Ну, как, понравились вам наши семейные скелеты, Поттер?" – он выпрямился и, грохнув о стену кухонной дверью, закончил. – "Вам так хотелось быть Гриффиндором, вот и почувствуйте на своей шкуре, как чертовски это приятно!"

За всю свою прочувствованную речь Северус Снейп ни разу не назвал Альбуса Дамблдора отцом.

Дождь выбивает тусклую мелкую дробь на капюшоне моей куртки, на вызывающе старомодных измятых джинсах Снейпа, на размокшей пестро-коричневой слякоти прелых листьев и безнадежно серой гранитной могильной плите.

Джеймс Поттер (12/IV/1959–31/Х/1981)

и

Лили Поттер (1/V/1959–31-Х-1981)

Vita sine amoris – mors est ("Жизнь без любви подобна смерти")

"Поттер, если вы…"

"Не сейчас. Сэр".

Мама.

Мама. Мама. Мама. Мама…

Отец.

Я кладу два цветка на мокрый серый камень. Выпрямляюсь. Руки даже в карманах куртки – холодные и вспотевшие. Старая колокольня, вся в дождевых потеках, кажется, наклоняется ко мне, чтобы прикрыть собой от этого бесконечного извержения воды с небес.

Почему же я не могу? Почему водяная пыль сеется между мной и этим страшным камнем, но не течет по моим щекам?

Не могу – больше?

"Поттер, на этом кладбище уже нет "колпака". Находиться здесь долго небезопасно".

Я поворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. Левый у него дергается. Губы плотно сжаты. Кажется, нам действительно нужно уходить. Но ничего, я еще приду сюда один, без него.

Мы медленно пробираемся сквозь самый заросший угол кладбища.