Евгений Константинов - Как я играю!

Никогда прежде гномиха не наблюдала такой удивительной картины: россыпи камней на близком, а может быть, и далеком дне, колышущиеся пряди водорослей, снующие между ними косяки разноцветных рыбешек, пугающиеся тени от салазок, всплывшая из глубин огромная крапчатая рыбина с открытой пастью и высунутым раздвоенным языком, долго провожающая движущийся наверху предмет и однажды даже ударившая мордой с разгона по льду, оставив на нем сеть разбежавшихся трещин…

Сначала слабо разборчивый, а после поворота – ударивший по ушам шум заставил Буську забыть о подводном царстве.

– Вот она, плотина! – невольно повысила голос гномиха.

Ущелье в этом месте сужалось, и было сложно представить высоту сооружения, остававшегося подо льдом и водой. Надо льдом же высота плотины была около пяти метров. Стены, наиболее толстые у берегов, ближе к середине сужались и образовывали арочный мост с идущими поверху перилами. Изначально арок было шесть, теперь средняя опора моста оказалась разрушенной, соответственно и мост разрывался посредине.

Сооружение казалось очень старым и, по всей видимости, было собрано исключительно из дерева. Удивляла толщина выбеленных дождями и ветром бревен, непонятно каким образом крепившихся между собой. Наверняка строители не обошлись без применения магии.

Перед самым мостом льда не было – от открытой воды поднимался легкий парок.

– А что это так шумит? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Буська. – Словно ревет кто-то.

– Там, где есть плотина, всегда есть слив, – задумчиво произнес Тубуз.

– Здесь, грр, водопад, – поправил его тролль.

Все сначала посмотрели на тролля, потом перевели взгляд на разрушенную часть моста и только потом сообразили, что разогнавшиеся еще до поворота салазки продолжают скользить прямехонько к парящей полынье, за которой – теперь уже не оставалось сомнений – вода свергалась вниз…

– Тормозить надо! – заорал первым Цопфа.

– К берегу, к берегу толкайте! – поддержал соплеменника Тубуз.

– Грр! – взревел Арккач, с силой отталкиваясь шестом от поверхности льда.

Но шест вдруг не выдержал нагрузки и с треском переломился пополам. Потерявший равновесие тролль вылетел из салазок. К счастью, Мэвер вовремя среагировал и протянул троллю свой шест. Тот успел ухватиться за самый его кончик, то есть за привязанный к кончику камень, и, отчаянно перебирая ногами, подтянулся и вскарабкался обратно на салазки, которые из-за его манипуляций принялись вращаться, однако от курса на полынью отклонились совсем немного.

Мэвер заработал оставшимся шестом. Начни он отталкиваться раньше, и не пришлось бы так пыхтеть и выкладываться. Но все-таки активные действия гнома принесли желаемый результат: салазки снизили скорость и по дуге приближались к крайнему арочному своду, на котором виднелись длинные деревянные скобы, ведущие наверх. И скорее всего, все бы обошлось, если бы не Цопфа. Не дождавшись, пока салазки причалят к опоре, лекпин прыгнул, ухватился за нижнюю скобу и, даже не оглянувшись на остальных, стал подниматься наверх.

А оглянуться стоило. Потому что из-за его прыжка салазки развернуло, и край, на котором находился Мэвер, оказался на самом краю полыньи. Отталкиваться шестом от воды толку не было, салазки же, пусть медленно, но продолжали приближаться к полынье, с противоположного края которой свергался водопад. Для принятия верного решения оставались мгновения. И тут не растерялась Буська.

– Тубузик, держи меня за ноги! – крикнула гномиха.

Выхватив топорик, она легла животом на край салазок и после того, как лекпин прижал сверху ее ноги, принялась рубить лед. Ударов понадобилось всего три; из пробитого ледяного панциря брызнула вода, лезвие топора надежно укрепилось в лунке, и салазки окончательно остановились. Тут же возникла новая опасность: тонкий вблизи полыньи лед треснул под непривычной тяжестью и начал оседать.

– Прыгать надо! – закричал Тубуз.

– Далеко! – возразил Мэвер. Гном не грешил против истины: теперь до опоры и в самом деле было далековато.

– Прыгайте на лед и по нему скользите!

– Грр! Давайте я вас переброшу, – предложил Арккач.

– Точно! – сверкнул глазами Мэвер. – У тебя силенок хватит, чтобы эту мелкоту до опоры добросить. А мы уж сами как-нибудь…

– Сначала – Буську! – потребовал Тубуз.

Спорить с ним никто не стал. Мэвер лег на край салазок рядом с сестрой и перехватил у нее рукоятку топорика, чтобы удержать на месте салазки, если даже лед под ними совсем расколется. Арккач, недолго думая, подхватил гномиху под мышки и, один раз качнув, бросил ее, словно куклу, в сторону опоры. Буська сильно приложилась о деревянное сооружение, но все-таки ухватилась за скобу и немедленно стала подниматься, освобождая место. В которое тут же благополучно впечатался Тубуз.

Но если с «мелкотой» все прошло, как было задумано, то оставшиеся на салазках тролль и гном продолжали висеть на волоске от гибели. Продолжавший оседать лед раскололся на множество льдинок, а салазки, как оказалось, недостаточно плавучие, начали погружаться в воду.

– Прыгай!!! – заорал Мэвер, успевший вымокнуть, но все еще державшийся за топор, застрявший в лунке в нескольких сантиметрах от края основного льда. – От моей спины оттолкнись!

Дважды повторять не пришлось. Арккач наступил левой ногой на гнома и, оттолкнувшись, прыгнул на лед. При этом салазки вместе с Мэвером ушли под воду, но тут же всплыли, освободившиеся от тяжести громилы. Не поднимаясь на ноги, гном покрепче вцепился в рукоятку топорика и рванулся вперед, на лед, по которому покатился, переворачиваясь с боку на бок, с живота на спину.

Тубуз, задержавший дыхание, наблюдая сверху за маневрами тролля и гнома и за тем, как оставленный в лунке топорик благополучно в нее провалился, а больше ничем не удерживаемые салазки проплыли пару метров и опрокинулись за край плотины, с несказанным облегчением выдохнул воздух, лишь когда Арккач и Мэвер добрались до арочной опоры и вцепились в скобы.

И тут лекпин стал свидетелем еще двух событий, случившихся одно вслед за другим: снизу послышались треск и крики тролля и гнома – лед у опоры не выдержал веса двух здоровяков, разломился на кусочки, и те оказались в воде, хотя, к счастью, сумели удержаться за нижнюю скобу; а сверху пронзительно закричала Буська. Не успел Тубуз поднять голову, как увидел, что девушка падает прямо на него. Он машинально прижался к стене и протянул левую руку в надежде задержать падение гномихи, а еще лучше – за что-нибудь ее ухватить. И это у него получилось! Правда, схватил он Буську не за руку и не за одежду, а за ее длинную косу. Буська взвыла, а Тубуз после рывка и резко навалившейся тяжести только чудом умудрился удержаться на скобе. В следующее мгновение Буська и сама вцепилась в скобу, и Тубуз разжал пальцы, не совсем к месту подумав, что раньше ни разу не таскал девчонок за косы, а вот теперь это произошло.