Владимир Лосев - Месть Демона

Получается, размышляя во сне, погрузился в глубокий транс. У меня такое иногда бывает, поэтому этому не удивился, а даже обрадовался. Время в таком состоянии исчезает. Интересно спал или нет, а если не спал то, о чем думал…

Пока мои размышления никуда не привели, и ничего нового не прояснили, единственное, что я начал понимать, то это в какие тяжелые обстоятельства попал. Тучи уже давно, оказывается, сгущались у меня над головой, а я этого не замечал. Надвигался шторм, а я даже не залатал в своей лодке дырки.

На горизонте поднимается свинцовая стена цунами, а я решил беззаботно искупаться в последний раз на хорошей волне?

Такое свойство у нас людей — думать, что завтра будет то же самое, что и сегодня. Но завтра всегда дует завтрашний ветер…

Утром вместо того, чтобы идти в магазин, нужно было мчаться к вокзалу, и уезжать как можно дальше из этого города.

Потому что лучший бой тот, который не состоялся. Если тебя не ведет долг перед твоим князем, не стоит выходить на сражение с целым войском. Гибель твоя станет бесславной.

Так учит Бусидо. «Если твой дом захлестнуло половодье, не стоит нырять, чтобы найти старые фотографии. Глупо стремиться занять место на кладбище, если не пришло твое время.

Хотя если честно, моя смерть меня бы не огорчила, а вот сестру расстраивать не хочется. Иногда мне кажется, что я живу только ради нее. Меня самого, к сожалению, уже ничто не радует после смерти Ольги.

Ушло солнце, и наступила вечная ночь, а никто этого даже не заметил. Привыкли жить в темноте. Слепым не нужны звезды, они их не видят…»

Я вздохнул и перевернулся на другой бок, ребра уже ощутимо болели.

Близнецы и Костя приходили ко мне, чтобы отвезти меня к некоему Перо по рассказам знакомых мне ребят человеку страшному, безжалостному и не обремененному какими-то нравственными ограничениями. Он любил пытать, и у Болта выполнял функцию начальника тайной полиции, разбирался, в том числе и со своими бойцами.

Говорили, что если он заинтересовался кем-то, то это значило только одно: этого человека найдут в недалеком будущем где-нибудь в реке ниже по течению, с руками связанными колючей проволокой и со следами жутких пыток.

И неважно виноват ли был ли тот человек хоть в чем-то, или нет. После проведения следствия в живых не оставался никто. Это было своего рода визитной карточкой Перо.

Он мной заинтересовался. Значит, жить мне осталось недолго. Возможно, поэтому и закрыли в этой камере, чтобы никуда не убежал. Вполне возможно, кого-то подсадят ко мне ближайшей ночью, чтобы тот меня убил.

Кто-то в милиции, несомненно, работал на бандитов, об этом можно судить хотя бы потому, что они знали все, что здесь происходит — результаты любой экспертизы и направление действий следствия. Возможно, это даже кто-то из оперативников.

Итак, близнецы и Костя приходили ко мне.

Дверь я им не открыл, и они ушли. Не могли далеко уйти, должны были вернуться. Перо бы их не понял. Как они оказались на стоянке? Возможно, решили взять еще одну машину, или еще по какой-то неизвестной мне причине? Кто-то следил за Костей и близнецами, подождал, когда они отойдут от моего дома, и убил всех троих на стоянке.

Как их убили, неизвестно. Если только не считать, что все, что я видел в своем сне — правда. А это вполне могло быть. Но кому потребовалось их убивать?

Логично, если бы их расстреляли из автомата, а не убили голыми руками, рискованно же ввязываться в драку с тремя убийцами…

Нет, тут опять я ничего не понимаю. Надо узнать о том, как их убили. А пока готовится к смерти. Мое внутреннее чутье говорит о том, что сегодня ночью ко мне придет смерть.

Не страшно…

Я итак большую часть жизни, думал о том, что скоро умру.

Меня ничего не держит в этой жизни, нет неоплаченных долгов, нет любви и привязанностей. Одному умирать легко.

Зазвенели ключи, мое сердце вздрогнуло. Вот она и пришла! И как всегда неожиданно. Дверь открылась, и в камеру вошел здоровый детина. Хотя слово «вошел» — неправильное, едва протиснулся в дверной проем. Места в камере было и до этого немного, а сейчас пространство исчезло вместе с воздухом. Дыхание у вошедшего не было чистым, я отчетливо ощутил запах водочного перегара.

— Быстро отполз в угол и чтоб сидел тихо, тля, а то раздавлю! — детина сжал руки в кулаки и покрутил их перед моим носом, чтобы я лучше понял. Руки у него были настоящего качка, в перекатывающихся мускулах.

Кулак казался очень внушительным, размером он был с половину моего лица, пах табаком и французским парфюмом. Не так я представлял смерть, как-то считал, что она будет выглядеть более традиционно, худощавая модель с косой и в белом модном саване.

Я отполз в угол и прижался к каменной холодной стене. Верзила сел на нары и стал мрачно меня разглядывать. Я тоже, только исподтишка…

…Мужчина в возрасте тридцать-тридцать пять лет, одет в спортивные штаны и майку, которая не скрывала многочисленных татуировок. За плечами не одна ходка, две или три. Как только я сделал этот нехитрый вывод, то сразу загрустил: никогда не нравилось, когда сбываются мои худшие предчувствия. — Тебя, Максимом, кличут? — спросил верзила. — Фамилия Макаров. Так, тля?

Я кивнул, ситуация мне еще больше перестала нравиться. Совсем плохо, я не ошибся, этого прислали убивать. Как он это сделает — не важно. Либо придерется к чему-нибудь, либо удавит молча — результат один. Иначе, зачем интересоваться моей фамилией?

Я еще раз посмотрел на его фигуру и мышцы и подумал, что вряд ли смогу оказать хоть какое-то сопротивление.

Верзила ростом был выше меня на голову, веса в нем килограмм на сто больше. И этот лишний вес приходился в основном на мышцы. Ему достаточно просто прижать меня к нарам и сдавить.

Я задохнусь…

Каратэ хорошо, когда существует пространство для маневра. Когда ты можешь отбежать, отпрыгнуть, увернуться, набрать скорость…

А в ближнем бою все решает масса и сила.

Я проигрывал этому детине во всем.

— Ты что ли Бирюля замочил? — прорычал он, продолжая меня мрачно разглядывать. — И за что ты его? — Никого не убивал, ни Костю, ни братьев-акробатов, — ответил я хмуро, продолжая обдумывать варианты своей неминуемой смерти. — Ночью я сплю.

— Хочешь сказать, что менты с тобой лоханулись? А кто тогда ребят замочил, если не ты?

И этого не знаю, эти ребята действительно ко мне приходили перед тем, как их убили, дверь я им не открыл, и они ушли.

— Могу ли я вам верить, сэр? — произнес верзила. — Или вы все-таки, нехороший человек, пытаетесь что-либо от меня утаить? Я бы вам не советовал, ибо люблю применять методы физического воздействия, тля!

Слова использовалось, конечно, другие, но когда смотришь в глаза смерти, лучше уходить чистым: не оскверняя себя плохим словом, чужим дыханием и непотребной песнью.