Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Мы никуда не держим путь, — сказала Фелисина.

— В таком случае, может, я сумею уговорить вас отправиться со мной?

— Под твоей защитой? — спросила она. — И насколько это надежно? А вдруг мы натолкнемся на разбойников? Или даже хуже?

— Напрасно беспокоишься, моя дорогая. Ничего дурного с вами не случится. Человек, знакомый с магией, имеет множество способов защитить и себя, и тех, кого он позвал с собой. В пути мне приходилось сталкиваться и с разбойниками. Чаще всего это просто безмозглые дети, которых можно утихомирить разумным и уважительным разговором… Как замечательно и спокойно ты дышишь, моя дорогая. Твоя гладкая золотистая кожа — настоящий бальзам для моих глаз.

— Что бы сказала сейчас твоя жена? — насмешливо бросила ему Фелисина.

— Увы, уже ничего, ибо я вдовец. Моя дражайшая супруга ровно год назад прошла через врата Клобука. Она прожила замечательную, счастливую жизнь, испытав все ее радости. Но если бы ее душа вдруг оказалась здесь, она бы благословила тебя, дитя мое, и подтвердила мои слова.

На вертелах с шипением поджаривались кусочки мяса.

— Маг, ты раскрыл свой Путь, — укоризненно произнес Наваль. — И что же ты видишь? Разве я давал тебе основания мне не доверять?

— Нет, не давал, — ответил Кульп. — Я не вижу ничего пугающего. Просто меня впечатлили охранительные заклинания, которыми окружен наш лагерь. Это ведь магия очень высокого порядка. Не скрою: я просто изумлен.

— Тут нечему изумляться, маг. Я же говорил всем вам, что привык окружать себя самой лучшей и надежной защитой.

Земля вдруг задрожала. Прорвав защитную магическую оболочку, внутрь просунулась лапа громадного бурого медведя. Вечерняя тишина наполнилась его злобным ревом. Потом лапа исчезла.

— Ох, эти дикие звери, — запричитал Наваль. — Настоящая чума пустыни. Но не бойтесь: ни один из них не сможет сюда прорваться. Заклинания его не пустят. Прошу вас, дорогие гости, успокойтесь.

«Я совсем спокойна. Наконец-то мы в безопасности. Здесь ничто нам не угрожает».

Но длинные когти вновь стали рвать магический покров. Послышался еще более яростный рев.

Наваль с удивительным для его грузного тела проворством вскочил на ноги.

— Назад, проклятые твари! Прочь отсюда. Не все сразу!

«Я не ослышалась? Как он сказал? Не все сразу?» Защитная оболочка затягивалась, ярко светясь в местах разрыва. Зверь (или их там было несколько) выл от досады. Когти прорвали оболочку в другом месте, и она сразу же затянулась. Чувствовалось, зверь отошел, чтобы предпринять новую атаку.

— Не волнуйтесь! Мы в безопасности! — повторял Наваль, лицо которого утратило недавнее благодушие. — Скоро эта безмозглая тварь убедится в тщетности своих попыток. Он сбил нам весь сон. Я-то думал, вы сможете насладиться тишиной.

Кульп подскочил к торговцу, который невольно попятился.

— Хватит морочить нам голову! Сюда рвется странствующий, причем очень сильный.

Дальнейшее показалось Фелисине сном наяву. Едва Кульп приблизился к Навалю, торговец вдруг стал… таять. Его кожа покрылась черным блестящим мехом. Горячая волна резкого пряного запаха забила аромат лимона. Невесть откуда по песку забегали крысы. С каждым мгновением их становилось все больше.

Геборий выкрикнул предупреждение, но было слишком поздно. Крысы окружили Кульпа, стали взбираться на него, покрыв тело мага живым шевелящимся плащом. Их были не десятки, а сотни.

Фелисина услышала сдавленный крик мага. Вскоре крысиная «гора» опрокинулась, погребя под собой Кульпа.

Четверо рабов стояли сбоку и молча смотрели.

Геборий врезался в крысиное полчище. Его невидимые руки ярко пылали: одна темно-зеленым, другая — коричнево-красным светом. Крысы в страхе попятились — малейшее соприкосновение с карающими руками сжигало их дотла. Сообразив, что им грозит гибель, они стремительно уползали, давя друг друга.

Изглоданное тело мага и лохмотья его плаща были мокрыми от крови. Глубинной частью сознания Фелисина понимала: случилось нечто ужасное и непоправимое. Но вино Наваля по-прежнему держало ее мозг в благостном отупении.

Странствующий продолжал яростно и неистово рвать магическую защиту вокруг лагеря. Разрывы затягивались все медленнее. Тем временем крысы образовали новую живую гору, которая надвигалась на Гебория. Крича и размахивая огненными руками, старик стал отступать.

Кто-то схватил Фелисину за воротник и рывком поставил на ноги.

— Бери старика и беги.

Она оглянулась. Бодэн! В левой руке ее бывшего телохранителя было зажато четыре горящих фонаря.

— Да шевелись же, девка!

Бодэн толкнул ее к Геборию.

«Он стремится уйти от крыс, чтобы угодить в чудовищные лапы медведя!»

Бодэн прыгнул вперед, ударив одним фонарем о землю. Разлившееся масло тут же вспыхнуло. Сотни крысиных глоток зашлись в негодующем писке. Рабы Наваля тряслись от смеха.

Крысы повторили прежний маневр, обрушив живой вал своих тел на Бодэна, но подмять его, как подмяли Кульпа, не смогли. Он разбил остальные фонари. Через мгновение Бодэн и крысы оказались в огненном кольце.

Фелисина подбежала к Геборию. Старик весь сочился кровью от мелких укусов. Внутренним зрением он видел ужас, сопоставимый с ужасом внешнего мира. Схватив Гебория за руку, Фелисина потащила его прочь.

Мозг ей наполнил голос торговца: «Не бойся за себя, моя дорогая. Я обещаю тебе покой и богатство, исполнение малейших твоих капризов. Я нежен. Знай, с теми, кого я выбираю, я очень нежен…»

Она остановилась.

«Отдай мне этого толстокожего незнакомца и старика. Тогда я договорюсь с Месрембом — самым тупым и жестоким из всех странствующих. Сам не понимаю, почему он так меня ненавидит…»

Но в словах торговца сквозило отчаяние. Странствующий рвал защитную преграду, и раскаты его голодного рева заглушали все остальные звуки.

Бодэн продолжал сражение с крысами. Он убивал их десятками, но пищащие твари упрямо ползли на него. Огонь, подавляемый мертвыми крысиными телами, стал тухнуть.

Странствующий почти пролез через дыру. Фелисина оглядела его и покачала головой.

— Он пришел за тобой, дивер, — крикнула она мнимому торговцу. — Какая безопасность, когда ты сам в беде?

Подхватив Гебория, Фелисина поволокла старика через исчезающую преграду.

«Моя дорогая! Постой! Упрямая девчонка, ты все равно погибнешь!»

Фелисина невольно усмехнулась: «Мне нужно было раньше догадаться».

Последним, кто повел атаку на ослабевший защитный барьер, был вихрь Дриджны. И опять песок, царапающий лицо и все тело.

— Постой, — прохрипел Геборий. — Где Кульп?

Фелисину прошиб озноб.

«Да он же мертв! Боги милосердные, он мертв! Съеден заживо. Крысы убивали его у меня на глазах, а я с пьяным равнодушием смотрела, ничего не замечая. Даже эта фраза меня не насторожила: "Не все сразу"… Кульп мертв».