Стивен Эриксон - Врата Смерти(пер. И.Иванова)

Матросы, будто перепуганные дети, сгрудились в одном месте. Палуба превратилась в поле битвы двух чудовищ. Тот, кто был крупнее, получал рану за раной от своего более юркого противника. В слепой ярости великан размахивал тяжеленным боевым топором, кромсая и круша все подряд. Надрубленная им мачта не упала. Она держалась за счет оснастки, но зато опасно накренилась, угрожая опрокинуть корабль.

— Капитан! — крикнул матрос, принявший на себя обязанности первого помощника.

— Скажи ребятам, чтобы волокли уцелевшие шлюпки на корму. Будем спускать их оттуда.

— Слушаюсь!

Матрос зычно выкрикнул команду, затем вновь повернулся к капитану и улыбнулся.

— Рад, что ты выздоровел, Картен.

— Не так громко, Палет. Под боком Малаз, а для них я утонул много лет назад.

Он покосился на сражающихся демонов.

— «Затычка» явно пойдет ко дну.

— Но добро в трюме…

— А ну его в задницу к Клобуку! И потом, мы всегда сможем поднять эти ящики. Но для этого нам самим надо не отдать концы… Время дорого. Спускайте шлюпки, и побыстрее.

— Ты забыл, что море здесь кишит акулами?

Капитан судна, входящего в гавань Малаза, и его первый помощник с удивлением вслушивались в странные звуки. Они доносились с палубы корабля, стоявшего неподалеку. Похоже, там происходило сражение.

— Сушить весла, — распорядился капитан. — Останавливаемся.

— Слушаюсь, — ответил помощник.

— Гляди, тот корабль тонет. Шлюпки на воду! Наша помощь там явно не будет лишней.

За их спинами послышался цокот копыт. Капитан и первый помощник обернулись.

— Эй, женщина! Палуба — не дорожка для верховой езды, — крикнул первый помощник. — Тебе что, не терпится сойти на берег?

Женщина натянула поводья, остановив лошадь.

— Простите, но мне очень некогда.

Удивленным матросам оставалось лишь расступиться, дав ей проход. Лошадь вместе с всадницей перепрыгнула через перила палубы. Вскоре послышался громкий плеск.

Первый помощник стоял с разинутым ртом. Он давно плавал на этом корабле, но такого еще не видел.

— Корабельного мага сюда! — рявкнул капитан. — И козу пожирнее!

— Как это…

— Храбрая дура все равно остается дурой. Я не могу допустить, чтобы акулы слопали ее вместе с лошадью. Пусть маг освободит ей путь от акул и иных препятствий. Этим тварям хватит и козы. Теперь понял? Тогда шевелись!

Вихрь Дриджны витым шпилем уходил в небо. Ниже плавали густые облака пыли — спутники многочисленной армии, трогающейся в путь. Ветер разносил их над всем оазисом, накрывая жилища и развалины. Воздух был полон золотистого света, будто пустыня наконец раскрыла воспоминания о минувшей славе и богатстве.

Шаик стояла на плоской крыше деревянной сторожевой башни, что находилась почти рядом с дворцом. Пророчица глядела на юг, почти не замечая людского движения внизу. Ее приемная дочь безотрывно смотрела на свою новую мать, не отваживаясь встать с колен.

Внизу заскрипели деревянные ступени. Очнувшись от созерцания, Шаик обернулась на звук и увидела голову и плечи Гебория. Он шел с трудом. Выбравшись на крышу, бывший верховный жрец Фенира погладил невидимыми пальцами голову девочки, затем обратил невидящие глаза к Шаик.

— Надо внимательно следить за Леориком, — сказал Геборий. — Двое других уверены, что действуют скрытно. Какое младенческое заблуждение!

— Леорик, — повторила Шаик, вновь поворачиваясь к югу. — Тебя в нем что-то насторожило?

— Я знаю о нем гораздо меньше, чем ты, девочка.

— Возможно, я не знаю того, что открылось тебе. Говори, — потребовала Шаик.

— Думаю, он разгадал сделку.

— Сделку?

Геборий встал рядом с ней, вдавив татуированные плечи в Деревянные перила.

— Да, девочка. Сделку, которую заключила с тобой богиня. А раз есть сделка, никакого истинного возрождения не было.

— Как это — не было?

— А так. Ребенок не выбирает, где рождаться, и уж тем более не оговаривает условия своего рождения. Ты же сделала и то и другое. Так что правильнее называть тебя не возрожденной, а воспроизведенной Шаик. Леорик, скорее всего, это разгадал, а значит, ему известна брешь в твоих доспехах.

— Он рискует навлечь на себя гнев богини.

— Леорик знает и об этом. Почему я и говорю, что тебе нужно за ним внимательно следить.

Они умолкли, вглядываясь в непроницаемую завесу, скрывавшую горизонт. Потом Геборий кашлянул и сказал:

— Возможно, с обретением новых дарований ты сможешь мне ответить на кое-какие вопросы.

— Например?

— Когда Дриджна тебя выбрал?

— Я что-то не понимаю.

— Ну, когда начались все эти фокусы? В Рараку? В Макушке? Или где-то в твоих родных далях? Когда богиня впервые положила на тебя глаз?

— Этого не было, Геборий.

— А мне сдается…

— Ты сомневаешься? Но я говорю тебе сущую правду. Путешествие было моим и только моим. Пойми, старик, даже богини не в состоянии предвидеть неожиданные смерти, неожиданные повороты в судьбе смертных, принимаемые решения и пути, по которым кто-то пошел или не пошел. Шаик-старшая обладала даром пророчества. Но поначалу такой дар — не более чем семечко. Оно растет в свободе человеческой души. Видения Шаик очень сильно будоражили и беспокоили Дриджну. Бессмысленные видения; неясные намеки на беду без какой-либо определенности. И вообще, — пожала плечами новоявленная Шаик, — стратегия и тактика — проклятие любого откровения. Дриджна здесь не исключение.

Геборий поморщился.

— Это не предвещает ничего хорошего.

— Ошибаешься. Мы вольны все строить по собственным замыслам.

— Даже если богиня и не направляла тебя, кто-то же это делал. Иначе у Шаик не появилось бы таких видений.

— Сейчас ты перескочил на судьбу. Оставь эти споры для ученых мужей, Геборий. Не каждая тайна поддается разгадке, хотя ты явно думаешь по-другому. Прости, если мое мнение тебя задевает.

— Не надо извиняться, девочка. Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Если смертные — пешки на игральной доске богов, то и сами боги — тоже пешки на чьей-то доске.

— Богам противостоят природные стихии, — улыбнулась Шаик.

Геборий наморщил лоб.

— Знакомое высказывание.

— Еще бы! Оно как-никак вырезано на Имперских воротах в Анте. Слова Келланведа. Кажется, император произнес их, чтобы уравнять разрушение с созиданием и оправдать неукротимое стремление империи к завоеванию новых земель.

— Клобук тебя накрой! — прошипел старик.

— Никак я внесла сумятицу в твой разум?

— Да.

— Побереги свой пыл. На эту тему ты напишешь новый трактат. Уверена: кучка старых мозгокрутов пустится в пляс от восторга.

— Старых мозгокрутов?