Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)

Голос был женский, приправленный легким восточным акцентом. На какое-то мгновение ей показалось, что с ней разговаривает восставшая из могилы Мэгги Лягушка. Но это оказалась всего лишь жена Мерривезера, красавица с колючим взглядом, на которой женился лорд Ортон будучи в изгнании, и которую привез с собой в Лонгтейбл.

— Малый Зал такой душный, — услышала Серсея собственный голос. — От дыма у меня заслезились глаза.

— И у меня, Ваше Величество. — Леди Мерривезер была такого же роста, как и она, но темненькая. У нее были волосы цвета воронова крыла и оливкового цвета кожа, к тому же она была младше на десять лет. Она протянула королеве голубой шелковый платок с кружевами. — У меня тоже есть сын. Уверена, когда буду его женить, я пролью реки слез.

Серсея, рассерженная, что ее слезы были замечены, вытерла щеки:

— Спасибо. — Тихо поблагодарила она.

— Ваше Величество, я… — Мирийка понизила голос. — Есть кое-что, что вам следует знать. Ваша горничная — подкуплена и продолжает брать деньги. Она рассказывает леди Маргери обо всех ваших поступках.

— Синелле? — От внезапной ярости у королевы скрутило живот. Неужели вообще никому нельзя доверять? — Ты в этом уверена?

— Прикажите за ней проследить. Маргери никогда не встречается с ней сама. Ее воронами служат ее кузины, и они же приносят ей сообщения. Когда Элинор, когда Элла, иногда Мегга. Все они близки Маргери, почти как родные сестры. Они встречаются в септе под видом молитвы. Отправьте верного человека завтра в галерею, и он увидит как Синелле шепчется с Меггой возле алтаря Девы.

— Если это так, то почему ты мне это рассказываешь? Ты одна из сторонниц Маргери. Зачем тебе ее предавать? — Серсея научилась подозрительности еще ребенком, сидя у отца на коленке. Это легко может оказаться ловушкой, ложь, предназначенная посеять рознь между львом и розой.

— Лонгтейбл может и присягнул Хайгардену, — ответила женщина, отбросив прядь темных волос. — Но я из Мира, и моя верность принадлежит моему мужу и сыну. Я хочу добиться для них самого лучшего.

— Понятно. — В тесноте прохода королева чувствовала запах духов второй женщины — мускусный аромат с привкусом земли, мха и полевых цветов. Но из-под него пробивался дух ее амбиций. — «Она выступала свидетелем во время суда над Тирионом», — внезапно вспомнила Серсея. — «Она видела как Бес подсыпал яд в кубок Джоффа, и не побоялась об этом заявить». — Я обязательно во всем разберусь, — Пообещала она. — И если то, о чем ты рассказала — правда, ты получишь награду. — «А если ты мне солгала, я отрежу твой язык, и отберу у твоего лорда-мужа все земли вместе с золотом».

— Ваше Величество так добры. И прекрасны. — Улыбнулась леди Мерривезер. У нее были белоснежные зубы, и пухлые темные губы.

Когда королева вернулась в Малый зал, она увидела своего беспрестанно расхаживающего брата.

— Это просто вино попало не в то горло, но меня тоже едва не хватил удар.

— Мой желудок сжался в комок и я вообще не могу есть, — зарычала она на него. — А у вина вкус желчи. Эта свадьба была ошибкой.

— Свадьба была необходима. Мальчик в безопасности.

— Дурак. Никто из тех, кто носит корону не может быть в безопасности. — Она оглядела зал. Мейс Тирелл смеялся среди своих рыцарей. Лорды Редвин и Рован о чем-то украдкой беседовали друг с другом. Сир Киван задумчиво сидел над кубком вина, а Лансель шептался с септоном. Синелле шла вдоль столов, наполняя кубки кузин невесты красным как кровь вином. Грандмейстер Пицель уже спал. — «Здесь не на кого положиться. Даже на Джейме», — мрачно поняла она. — «Мне нужно прогнать их прочь, и окружить короля своими собственными людьми».

Позднее после того, как подали и убрали сладости, орешки и сыр, Маргери с Томменом возглавили танцы. Но они не просто глупо, а очень глупо смотрелись, кружась на полу зала. У девицы Тиреллов была легкая поступь, и она была наполовину выше своего юного супруга, а Томмен был весьма неуклюжим танцором. Ему недоставало естественной грации Джоффри. Однако, он старался изо всех сил, не обращая внимания на зрелище, которое он из себя представлял. Едва они закончили танец с Маргери, как на него набросились ее кузины, настаивая чтобы Его Величество обязательно станцевал и с ними. — «Когда они все закончат, он будет шататься и спотыкаться как дурак», — наблюдая за ними, обиженно думала Серсея, — «А половина придворных за его спиной будет над ним смеяться».

Пока Элла, Элинор и Мегга по очереди танцевали с Томменом, Маргери сделала круг со своим отцом, потом второй со своим братом Лорасом. Рыцарь Цветов был одет в белый шелк с поясом из золотых роз, а его плащ был застегнут нефритовой розой. «Они почти как близнецы», — думала Серсея, наблюдая за их танцем. Сир Лорас был на год старше сестры, но у них были одинаковые большие карие глаза, одинаковые пышные темные волосы, лениво спадающие кудрями на плечи, одинаковая гладкая чистая кожа. — «Хороший урожай прыщей преподал бы им урок смирения». — Лорас был выше, и на его лице был легкий темный пушок, а у Маргери тело было более женственное, но все равно, их сходство было сильнее, чем ее и Джейме. И это тоже ее раздражало.

Ее собственный близнец нарушил ее размышления.

— Ваше Величество не удостоит чести белого рыцаря, подарив ему танец?

Она смерила его испепеляющим взглядом.

— Ты будешь обнимать меня своей культей? Нет. Но я разрешаю тебе наполнить мой кубок вином. Если ты считаешь, что сумеешь справиться с ним не разлив.

— Это калека-то вроде меня? Нет, вряд ли. — Он развернулся и ушел снова бродить по залу. Ей пришлось наливать себе самой.

Точно также Серсея отказала Мейсу Тиреллу и позднее Ланселю. Остальные поняли намек, и больше ее никто не спрашивал. — «Наши скороспелые друзья и преданные лорды». — Она не могла верить даже западникам, знаменосцам отца и его преданным мечам. Особенно когда ее собственный дядя сошелся с ее врагами…

Маргери станцевала со своей кузиной Эллой, Мегга с сиром Талладом Высоким. Другая кузина Элинор пила вино с симпатичным молодым бастардом из Дрифтмарка, Аураном Вотерсом. Уже не в первый раз королева замечала этого молодого Вотерса. Он был худой с серо-зелеными глазами и длинными серебристо-золотистыми волосами. Впервые его увидев, на какое-то мгновение она решила, что Рейегар Таргариен восстал из праха. — «Это его волосы», — сказала она себе. — «Но он и в половину не так миловиден, как был Рейегар. У него слишком вытянутое лицо, и у него ямочка на подбородке». — Но Веларионы тоже пришли из древней Валирии, и у некоторых были точно такие же серебристые волосы как у драконьих королей древности.

Томмен вернулся на место чтобы попробовать яблочный пирог. Место ее дяди оказалось пустым. Королева обнаружила его в углу, живо беседующим с сыном Тирелла Гарланом. — «О чем они могут беседовать?» — В Просторе сира Гарлана может и прозвали Галантным, но она доверяла ему не больше, чем Маргери или Лорасу. Она не забыла тот золотой, который нашел Квиберн под ночным горшком тюремщика. — «Золотая рука, тянущаяся из Хайгардена. И Маргери за мной шпионит». — Когда Синелле оказалась рядом с ней чтобы наполнить кубок вином, королева была вынуждена сопротивляться искушению схватить ее за горло и придушить тут же на месте. — «Не смей улыбаться мне, ты лживая маленькая сучка. Ты будешь умолять меня о пощаде прежде, чем я с тобой закончу».