Владимир Жариков - Четырнадцатое, суббота

Тем временем, цепляющееся из последних сил за верхушки сосен на противоположном берегу, солнце осветило косыми лучами силуэты женских фигурок, выбирающихся на высокий берег. Тут же поляну заполнили их голоса:

- Ой, девочки, а наше место, похоже, занято!

- Как занято?

- А вон тут сидят.

- Вы кто такие? А ну, убирайтесь с нашего места!

- А как вы докажете, что это место ваше? - вспомнил я фильм "Три плюс два" и подумал: "Сейчас заставят бутылку из-под шампанского выкапывать!".

- А никак! Живем мы тут и всё! Ясно?! - воскликнула одна бойкая девчонка.

- Какие же это русалки? - понизив голос, я толкнул в бок Лешека. - У них ноги есть!

- Сейчас ты все поймешь!

Последняя девушка поднялась с берега на нашу поляну. Их оказалось пятеро. Каждая держала в руке нечто, напоминающее огромную обезглавленную рыбу, по длине достающую им до пояса.

- Это у них такие гидрокостюмы с моноластой, - шептал мне на ухо Лешек. - Они их как бы только для плавания надевают. А так, девчонки как девчонки. Только сволочи. Мужиков не любят. Когда у них брачный период, они мужиков завлекают, чтобы забеременеть, а потом топят. И если кто мальчишку родит, тоже топят. Ребенка в смысле. Эти твари под водой дышать умеют, блин. Правда, сезон спаривания у них, кажется, еще не начался, но все равно, бежать отсюда надо!

Мы стояли в растерянности, словно завороженные смотрели на стройные фигурки на фоне тускнеющего заходящего солнца, но в душе отчего-то сидела тревога, было немного не по себе и на самом деле хотелось смыться. Девушки развесили свои хвосты на ветвях деревьев, отжали волосы. У каждой оказался в стволе дерева встроенный шкафчик, оттуда они достали какие-то балахоны и, надев их, скрыли от нашего взора все свои прелести.

- А вы уж, небось, и повеселиться решили, - сказала одна бойкая русалочка. - Фиг вам! А ну, проваливайте!

- Да ладно тебе, Светк, - сказала другая. - Костер горит, обсушимся, погреемся, может, пожрать чего дадут.

- Увы, сударыни, весь ужин мы уже съели, - учтиво признался Вольф. - Зато выпить найдется.

- А мы не пьем, - призналась одна.

- Помалу! Ха-ха! - добавила другая.

По загоревшимся глазам Вольфа я понял, что он решил оттянуться и зажигает. Лично мне идея с вечеринкой не улыбалась - "русо туристо, облико морале!". Это во-первых, а во-вторых - не до девиц мне теперь, мне Катьку выручать надо. А вот Лева, кажется, склонен был поддержать оборотня в его начинаниях, бросив несколько кокетливых реплик.

- Идиоты, - проворчал себе под нос Лешек. - Завтра кто-то из этих развратников точно в озере плавать будет. Раздутый, как пузырь. А, может, оба…

Но, как ни странно, ретироваться с поляны Лешек не торопился и даже, по просьбе Вольфа, извлек из своей поклажи нашу старую знакомую - неиссякаемую баклажку. А лично я, пожелав всем спокойной ночи, отправился почивать в палатку. Упаковываясь в спальник, я слышал, как снаружи начиналось веселье. Вольф произносил галантные тосты, Лева травил сальные анекдоты. Время от времени раздавались взрывы девичьего смеха и хмурые реплики Лешека.

- А среди вас, кажется, был еще один, - прозвучал голос той, которую называли Светкой.

- Он уже спит давно, - ответил Лева.

- А мы сейчас разбудим!

Блин, только этого еще не хватало!

- Эй, тут есть кто? - раздалось у входа в палатку. - Тук-тук!

Вжикнул замок "молнии".

- Нет, никого нет, - сонно отозвался я.

- А я знаю, что есть. Как дела, почему не веселимся?

Девушка уже застегивала "молнию" изнутри.

- Настроения нет.

- А я подниму. Я все могу, ты переживешь со мной незабываемую ночь!

- И она будет моей последней?

- Фу, глупый какой! Всё это сказки, выдумки, страшилки для маленьких. Мы совсем не опасные, мы очень милые и добрые существа. Ну, как настроение, поднимается?

- Нет.

- Ну почему? Я так стараюсь!

- Слушай, уйди, а!

- Фу, какой противный! А мне скучно. Эльвира с Лешеком хороводится, она у нас младшенькая, сто семьдесят лет всего, совсем девочка. Галина с тем, что анекдоты травит, только он тоже бука, женатый, говорит. Дашке с Машкой зато больше всех повезло, они с оборотнем вашим. Вот мужик, так мужик.

- Ну и ступай к нему, третьей будешь.

- Не хочу. Я с тобой хочу.

- Со мной облом. У меня невеста есть, я ей изменять не собираюсь.

- Ну и дурак. Невеста - не жена. И вообще, где невеста, а где ты. Может она тебе там и направо, и налево…

Бить женщин не в моих правилах. Я только намотал на руку ее косу, потянул и прошипел;

- Пошла вон!

Другая бы на ее месте завопила от боли, но эта только возмутилась:

- Как я пойду, когда ты меня за волосы держишь? Расслабься и получай удовольствие. Ты такого еще не испытывал, я уверяю. Сам потом в благодарностях рассыпаться станешь. Скажешь, не знаю, чем и благодарить. А я знаю, чем!

- И чем же?

- Не скажу!

- Ну и не надо. Всё, не мешай спать, уходи.

- Слушай, а может, ты импотент?

- Точно! Да, я импотент. С детства.

- Так я тебя вылечу. У меня тут одна штука есть. Погоди, я мигом!

Она выпорхнула из палатки.

- Свет, иди к нам! Свет, иди, выпьем! - раздались голоса снаружи.

Ну, слава Богу, отстала, наконец. Я застегнул "молнию" за незваной гостьей. "Комаров только напустила, зараза" - подумал я и поуютнее упаковался в спальник. Но радоваться пришлось недолго, "молния" снова открылась.

- Вот, смотри, что у меня есть! - сказала русалка Света, подползая ко мне. - Иноземное средство! С этой штуковиной вождь Туа-тао с двенадцатью женами справлялся!

Боже милостивый, знакомая вещица! Это же мой пузырек паленого пантокрина! Тугая коса русалки снова оказалась намотанной на мою руку.

- Больно же, дурак!

Ага, завопила!

- Кто тебя подослал, говори!

- Никто! Отпусти, больно!

- Бородатый, в лохмотьях? - я еще сильнее потянул ее гриву. - Ты должна меня соблазнить, а я за это подарить тебе амулет Золотого Льва?

Русалка разрыдалась.

- Он мою мать взял в заложницы! Он ее убьет, если я утром не принесу!

- Тьфу ты, твою мать! - невольно вырвалось у меня. - Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем. Утро вечера мудренее, как говорят. Иди спать. Где вы, русалки, обычно спите?

- На деревьях.

- Вот, лезь на дерево и спи. Освободим твою мать. В крайнем случае, убьем этого подонка.

Утро выдалось безрадостным и хмурым, что было очевидно даже сквозь полог палатки. В палатке я был не один. Не ушла, что ли? Впрочем, нет - это Лева тихонько похрапывает, я так крепко спал, что даже не услышал, когда он забрался в палатку. Будить, не будить? Ладно, пусть еще немного поспит. Я выбрался наружу. Небо затянули плотные облака, было зябко, даже парило изо рта. Но от костра доносились вкусные запахи, это Вольф уже бодрствовал и готовил свой фирменный завтрак - жарил на вертелах двух зайцев.