Владимир Жариков - Четырнадцатое, суббота

Я стал прикидывать в уме, сколько же он хочет и достаточно ли у меня средств на его запросы. Хоть Кощей и выдал мне кое-что на расходы, для столь пикантной ситуации этого может не хватить. На наше счастье по перрону пробежали два таких же наряда стражников во главе со старшим по званию офицером. Отовсюду стали раздаваться взволнованные крики:

- Оппозиция на баррикадах!

- Стрельба вот-вот начнется!

- Что же будет!?

- Что, что! Путч это, вот что!

- Лейтенант! - крикнул офицер задержавшему нас стражнику, пробегая мимо нашей группы. - Со своим отделением немедленно за мной!

У несчастного лейтенанта началось раздвоение личности. С одной стороны приказ старшего офицера, с другой - такой куш уплывает из рук! Верил ли он, что на самом деле обнаружил принцессу Даяну? Скорее всего, нет, обнаружить царевну - это все равно, что выиграть в "Спортлото", а вот слупить с неповинных граждан денег - сам Бог велел! А вдруг в процессе дальнейшего дознания еще что-нибудь выяснится, может у них (у нас, в смысле) еще и контрабанда… Но, увы, труба зовет, перечить старшему по званию чревато…

- Отделение за мной! - крикнул лейтенант с явным сожалением на лице, и стражники покинули наше общество.

- Где живет ваша бабушка? - обратился я к биороботу, зная, что она назовет адрес Емели (такая у нас с Кощеем была договоренность).

Она его назвала.

- Знаете что, господа, - Порамис де Артан кивнул нам, - и дама, - кивок биороботу. - Покучкуйтесь немножко вон там, в зале для пассажиров, а я пойду, зафрахтую закрытый экипаж. Старайтесь не высовываться и прикрывайте лица.

Что ж, вполне разумно, мы прошли в зал. Народ, прибывший поездом, давно покинул станцию. Следующий поезд нескоро, ожидающих не было, праздного люда тоже. Скамейки были пусты. Тем не менее, мы приняли меры предосторожности, то есть маскировку. Вольф с биороботом изображали влюбленных, Лешек и Лева дремали, надвинув на лица шляпы, я подобрал оставленную кем-то газету, загородил ей лицо и, от нечего делать, читал.

Завтра выборы, писалось в передовице, во избежание беспорядков, учиняемых оппозицией, в столице введено чрезвычайное положение и комендантский час. Гражданам запрещено появляться на улицах с наступлением темноты. Для охраны порядка к столице стягиваются войска регулярной армии. Правительство Долины и лично Его магейшество, Великий Волшебник, Маг и Чародей, Властелин ночи, действующий повелитель Алмазной долины Бэдбэар призывают всех граждан соблюдать спокойствие. И так далее. Да, с демократией, куда ни плюнь, везде всё обстоит одинаково. Так, а это интересно: "Как сообщают надежные источники, виденная три дня назад на ковре-самолете и унесенная впоследствии змеем Горынычем девушка вовсе не являлась дочерью короля, царя и эмира Шема Ханства Ассабаха-Августина Четвертого наследной принцессой Даяной. Это была совершенно другая особа, очень напоминавшая своей внешностью…

Далее прочитать было невозможно, поскольку кусок газеты с продолжением статьи был нагло оторван. Кому-то потребовался клочек бумаги для "козьей ножки" или для личной гигиены. Что ж, с опровержениями Кощей сработал хорошо, может, Бэдбэар и поверит, что у Кощея я не был.

Однако ждать капитана королевских стрельцов нам пришлось довольно долго, мы уже отчаялись и решили, что наш провожатый позабыл про нас и ушел своей дорогой.

- Вы уж, небось, решили, что я позабыл про вас и ушел своей дорогой? - прогремел в пустом зале голос Порамиса де Артана. - Дело в том, что непросто было найти подходящий экипаж. Все извозчики словно попрятались куда-то. И вообще в городе творится что-то невообразимое, назревает какая-то смута. Или уже назрела. Ладно, пойдемте, карета ждет.

Сквозь задернутые наглухо занавески ничего не было видно. Куда нас везут? Порамис де Артан сидел с кучером на козлах. Я приоткрыл маленькую щелочку посмотреть одним глазком на улицу, но ничего там не увидел кроме военной техники. Как я догадался, это короба. Шестиколесные машины на паровой тяге, обшитые железом, с амбразурами, из которых торчали блестящие медные стволы. Колеса широкие и железные, без шин, как у допотопных тракторов. При движении по булыжной мостовой эти аппараты издавали оглушительный грохот.

Ехали мы чуть меньше получаса. Внезапно карета остановилась, снаружи послышались голоса, но слова разобрать было очень сложно - звукоизоляция в карете оказалась отменная. Наш провожатый был чем-то рассержен и выкрикивал гневные реплики. Дверца экипажа распахнулась, ее открыл средних лет стражник по виду довольно высокого звания. Он оглядел всех нас сверлящим взглядом.

- Я протестую, господин полковник! - возбужденно кричал за его спиной Порамис де Артан. - Я иностранный подданный, у меня политическая неприкосновенность! Я прибыл для выполнения особой миссии!

- Спасибо, капитан, - ответил полковник. - Вы уже выполнили свою миссию. Я не собираюсь вас задерживать, мне нужны только эти вот господа.

- Но это невозможно! Это мои друзья, я могу поручиться за них словом дворянина! А девушка - это вообще дочь короля и эмира Шема Ханства Ассабаха-Августина Четвертого!

- Вы ошибаетесь, капитан! Перед вами преступная банда мошенников, которых мы давно разыскиваем. А девушка вовсе не царевна Шема Ханства, а известная рецидивистка Сонька Золотая Акция. Пользуясь своей схожестью с принцессой, она совершила немало преступлений. Ведь настоящая принцесса, как выяснилось, не покидала стен эмирского дворца. Похищение было инсценировано. С вашей помощью, капитан, удалось пресечь очень крупную аферу! Посторонитесь, пожалуйста. А вы, господа и дама, пройдите со мной!

Сопротивляться было бесполезно, полковника сопровождала многочисленная и хорошо вооруженная стража. Нас взяли в каре и повели вдоль улицы.

- Я этого так не оставлю! - кричал нам вслед капитан. - Друзья, клянусь, я все сделаю для вашего освобождения! Слово дворянина!

Идти пришлось недолго. Нас проводили к мрачному каменному строению (оказалось, что в городе есть еще одно каменное здание), провели через массивные железные ворота, завели в узкий коридор и расселили по крохотным одиночным камерам. Обыску и экспроприации личных вещей нас подвергать не стали, при мне оставались молодильные яблоки, почти действующая модель прибора 1207, амулет Золотого Льва, серебряный перстень Эль Гоира, часы, компас, неработающий фонарь и немного денег. Рюкзак с ковром-самолетом, видеокамерой и даже аптечкой, с которой я обычно никогда не расставался, предусмотрительно был оставлен у Кощея.

Сквозь зарешеченное окошко под потолком проникал дневной свет и шум улицы. Пододвинув лавку, я заглянул в окно: там действительно оказалась улица. По ней бегом проносились штатские и военные, доносились отдаленные выстрелы. Да, предвыборная лихорадка в полном разгаре. От нечего делать я померил шагами камеру. Три на три метра, девять квадратных, почти жилищная норма. Я мог бы при помощи амулета мгновенно переместиться в пространстве и удрать из тюрьмы, но это крайняя мера. Надо подождать, что будет дальше. Нет никаких сомнений, что наш арест организован великим и могучим кандидатом в президенты, на свидание к которому мы так спешили. Так что, рано или поздно, он захочет меня видеть. Что ж, заодно избавит от прохождения приемной, стражей, секретарей, недобрых взглядов из очереди…