Сергей Малицкий - Оправа для бездны

– Расскажи, – попросил сайдку Марик как-то вечером, когда Вег вместе с гребцами храпел на днище ладьи и парус нес маленькое спящее королевство поперек послушных волн вдоль темнеющего валом берега. – Расскажи – что там, куда мы идем? Что ты хочешь сделать?

– Не знаю, – прошептала сайдка. – Не знаю, хотя и знаю о пророчестве, что девушка с моим лицом, правда со светлыми волосами, должна то ли спасти Оветту от мерзости, притаившейся в Суйке, то ли, наоборот, ввергнуть в еще большую мерзость. Правда, Айра, хозяйка дома у желтого утеса, считала, что верно первое. И не потому, что я неспособна на гадость, а потому, что в мерзость Оветту я уже ввергла.

– Как это? – не понял Марик.

– Вот так, – прошептала Кессаа. – Уничтожила алтарь Исс и освободила Суйку и Суррару. С того момента мертвые стали уходить к городу мертвецов. С того.

– Но… – Марик не находил слов. – Но зачем… И… что же теперь делать?

– Вот за этим я и иду в Суйку, – ответила Кессаа. – Чтобы узнать. Иду, или меня гонят туда.

– Но что мы там будем делать? – прошептал Марик.

– Не знаю, – пожала плечами Кессаа. – Когда-то давно Суйка была обыкновенным городом, пока зло не пробудилось в ней. Но там, в ее центре, есть храм, в котором что-то оставила Сето. Говорят, что храм хранит секреты, которые открываются тем, кому должны открываться. К примеру, моей матери открылось следующее: «Чтобы убить Зверя, надо явить его». Поэтому я и освободила Суйку. А ведь верно – разве можно убить Зверя, если он сидит в клетке?

– Можно! – воскликнул Марик. – Заколоть копьем! Пронзить стрелой!

– У нас нет таких копья или стрелы, – покачала головой Кессаа, и Марик понял, что ни лук Насьты, ни его глевия не помогут в нелегком деле. – К тому же я не уверена, что Зверь уже свободен. Да, он разбужен, но что будет потом, если пока мы еще только слышим его рык, а уже не можем устоять на ногах? Ты думаешь, его можно было бы убить в клетке? Каким оружием? А может быть, надо к нему еще и приблизиться? И освободить его окончательно? Или хотя бы проникнуть в храм в городе умерших и прислушаться к мудрости Сето?

– Но почему никто не кричит на площадях от ужаса? – не понял Марик. – Как же хенны, сайды, риссы? Они воюют друг с другом, забыв о Звере? Ведь это Зверь заставляет мертвых подниматься и идти к Суйке? Что же, он ест их или забавляется ими? Что же правители и маги, воины и матери? Неужели они ничего не видят?

– Разве крестьянин перестает ковырять землю, если идет дождь? – усмехнулась Кессаа. – Или ветер заставляет свернуть с дороги путника? Да, но только на время. Для хеннов, риссов, сайдов, рептов Суйка и ее чудеса – это ветер и дождь. Они подобны той силе, которой обладают боги. Простой человек не может с ней сладить, самое большее, что он может, – это с достоинством встретить собственную смерть. Поэтому люди просто ждут собственной участи.

– И мы? – спросил Марик.

– Мы торопимся ей навстречу, – улыбнулась Кессаа.

– Не слишком ли много мертвых мы оставили за собой? – прошептал Марик.

– Когда-нибудь кто-то оставит за собой мертвыми и нас, – равнодушно ответила Кессаа и отвернулась.

Подгорка показалась наутро в восьмой день. Старик пригляделся к карабкающимся на крутой склон домикам, прищурился на перевернутые лодки и разочарованно покачал головой:

– Не догнали. И нет уже его здесь. Мы вдоль берега шли, а он, старый наглец, напрямую курс взял. Точно говорю. Что, девка, не выгорела у нас премия?

– Кто там? – обернулась Кессаа, показывая в сторону горизонта, по правому борту.

– Там? – Старик ловко перебежал на корму, прищурился: – Корабль какой-то, не могу разглядеть: Аилле слепит. Но это не Фалан! Два паруса на нем, два. Однако сюда идет, сюда. Кто ж это? Эй, остроглазый!

Насьта, который уже завоевал уважение зорким взглядом, пригляделся:

– Точно! Два паруса, двенадцать гребцов. Спешат!

– Никак сайды? – побледнел старик.

– Я знаю, кто это, – стиснула зубы Кессаа. – Старик! Премия будет. Постарайся быстрее причалить – расплачусь сполна. И уходите вдоль берега: она за вами не погонится. Я ей нужна.

– Кто ж такая-то? – удивился старик.

– Вроде меня, – ответила Кессаа и холодно рассмеялась.

С первого взгляда Марик уверился, что в крохотном рептском городишке живут одни рыбаки. Ни садов, ни огородов вокруг домиков, седлающих каждый, даже едва пригодный для строительства, уступ огромной горы, не было. Правда, в отдалении курчавились уже знакомые ягодники, но даже они казались бурыми из-за повсеместного преимущества камня над зеленью. Неприветливый берег был устлан чешуей, рыбьими костями и гнилыми водорослями, и дорожки, которые карабкались между валунами и подражали настоящим улицам, тоже казались коридорами рыбной лавки. Кругом лежали лодки, большая часть которых была разбита, и висели сети, почти все разорванные и полуистлевшие. Если бы не с полдюжины худых собак, которые принялись тут же облаивать нежданных гостей, Марик подумал бы, что их путь закончен, поскольку город умерших уже стоял перед его глазами – и не было нужды тащиться куда-то еще. Вот только Кессаа явно так не думала: она помахала рукой рептам, которые торопливо отплывали от мертвого берега, словно сайдка могла передумать и отобрать щедро отсыпанные золотые, и прищурилась, вглядываясь в увеличивающиеся паруса скирской ладьи.

– Что будем делать? – спросил Насьта, передавая Марику объемистый мешок. – У нас не так много времени!

– Нужно искать слепого, – отозвалась Кессаа. – Или хотя бы кого-нибудь живого. Времени у нас действительно мало, поэтому советую поторопиться!

– Что это вы сюда набили? – возмутился Марик, кряхтя под неожиданной тяжестью. – Я, конечно, плохо помню, как сел в ладью, но мешка этого не помню вовсе.

– Тащи-тащи, – похлопал Насьта баль по спине. – Это небольшая палатка, чехлы на сапоги, теплые шапки, рукавицы, рубахи и штаны из шерсти и неказистые на вид, но очень теплые тулупы. У меня, кстати, мешок не легче. – Ремини похлопал по объемистому сооружению на собственной спине. – Запас еды и дров для костра. И все это было разыскано, куплено и уложено, пока ты спал! Оцени мудрость Кессаа и мою расторопность! А?

– Подожди! – удивился Марик и заторопился вслед за Насьтой и Кессаа вверх по крутой тропинке. – Зачем нам тулупы? Сейчас лето!

– А там? – ткнул пальцем ремини в сторону снежных пиков.

– Там? – поднял брови Марик. – Приятель! Если бы мы даже были с тобой птицами, мы не смогли бы взлететь с такой тяжестью. А мы не птицы! Там нет дороги! Или ты не слышал?

– Да, я тоже сомневаюсь, – согласился ремини, – но слепой отправился именно сюда. А ему надо в Омасс. А Омасс, как говорит Кессаа, как раз находится за этими горами. Ерунда. Всего каких-то полсотни лиг. С камешка на камешек – допрыгаем как-нибудь. В любом случае это гораздо приятнее, чем плыть по морю! Там уж не прыгнешь: некуда!