Евгений Цепенюк - КУДА ГЛАЗА НЕ ГЛЯДЕЛИ

– Но это же азартная игра… - промямлил Пеон.

– «Азартная» - это буквально значит всего-навсего «интересная»! И потом, я же не на боги весть что играть предлагаю, - Стебель, погремев содержимым стаканчика, перевернул его, прижав к столешнице, - а на просто так.

– Ну, разве что на просто так…

– Чёт или нечёт?

– Чёт!

Стебель поднял стаканчик. Кубики уставились на Пеона гранями с четырьмя… и, кажется, пятью точками? Точно, пятью.

– А ты ведь нас, наверное, обмануть пытался, - добродушно усмехнулся Стебель, сгребая кости. - Вовсе ты не в первый раз играешь.

– Почему это?

– Потому что новичкам везёт. А тебе вот - не повезло.

– Сейчас точно повезёт! Давай теперь нечёт.

– Ну, давай. Почему бы и нет. А что на кон ставишь?

– Как что?! - не понял Пеон. - Мы же на просто так играем.

– Простотак свой ты уже продул. - Подняв глаза, Пеон обнаружил, что усмешка на лице Стебля сменилась ухмылкой, а в прищуренных глазах играет злой огонёк. - Только не говори, что в Залужанске не знают, что это значит.

– Лично я не знаю.

– А зачем тогда ставил? Ладно, консультация для лохов сегодня бесплатная: «простотак» - это «все деньги с кошельком».

– Но… ведь надо же предупреждать!

– Незнание закона не освобождает от ответственности. Верно, Ствол?

– Проиграл - плати, - пробасил Ствол, незаметно очутившийся у Пеона за спиной.

Пеон почувствовал в коленях противную слабость.

– Да вы что, ребята?! У меня и денег-то нет, и даже кошелька. Меня как раз сегодня утром на рынке облапошили. Мне ехать ещё далеко…

– А вот твои проблемы нас не интересуют, - отрезал Стебель. - Хотя стоп! А как это ты собирался без денег расплачиваться за ночлег и за пиво? Ты что же это - папочку нашего обмануть хотел?! Да ты, оказывается, просто жулик! Вовремя мы тебя на чистую воду вывели…

– Колечком рассчитается, - предложил Ствол, приставляя к Пеоновой шее что-то холодное и острое.

Лишаться обручального кольца было никак невозможно. Продавать жизнь - дороговато получится за дурацкий должок. Рассчитывать не на что…

«Вот и вся моя сказка, - успел подумать бывший Прекрасный Принц. - И звать меня никак…»

– Что это у вас тут происходит? - вкрадчиво и в то же время грозно осведомился откуда-то сверху знакомый голос. - Какие-то претензии к моему оруженосцу?!

Ехали молча. Пеон постепенно переваривал пережитое, его великодушный спаситель то ли размышлял о чём-то своём, то ли проявлял деликатность. Что, конечно, вряд ли, но Пеон уж и не знал, чего от него можно ожидать. Возможно даже, что в силу пресловутого опыта он уже не нуждался в вопросах вроде «Как же это тебя угораздило»…

– Как же это тебя угораздило-то? - вопросил Ястреб. - Ты же пиво сразу заказал - значит, мы за него, считай, заплатили.

– Ну не брать же с собой кувшин!

– Так перелил бы во флягу.

– Но ты же сам торопил, мол, поехали скорее отсюда…

– Да перестань ты оправдываться! Вообще никогда не оправдывайся. Если прав - значит, прав. А если не прав… Тогда всё равно молчи - за правого сойдёшь.

– Я не оправдываюсь, а объясняю!

– Ну вот, опять, - Ястреб тяжело вздохнул. - Ты когда-нибудь про разбойника Соловья слышал?

Пеон пожал плечами.

– Ну конечно, откуда тебе… В общем, был такой профессионал с большой дороги. Прославился тем, что, в отличие от большинства коллег, никогда не брал на дело ни дубины, ни топора, ни даже ножа. Орудовал исключительно силой убеждения. Выходил как бы случайно из кустов навстречу путнику, спрашивал что-нибудь совершенно безобидное, заводил разговор. Слово за слово - и как-то так получалось, что путник перед Соловьем оказывался сильно виноват. Причём сам потом не мог вспомнить, в чём конкретно, но угрызения совести испытывал страшные. Сначала начинал оправдываться, потом извиняться, потом каяться. И в итоге безо всякого насилия сам отдавал разбойнику всё своё добро в качестве компенсации.

Никого Соловей не щадил, и никто перед ним не мог устоять - ни купец, ни мудрец.

Когда совсем уж житья от него не стало, король придумал хитрый план: объявил состязание по красноречию. Главный приз пообещал тому, кто соврёт всех нелепей, но при этом убедительнее. А по периметру площади, на крышах, тайно расставил самых метких лучников с заданием: победителя - сразу же на месте пристрелить. И уши им на всякий случай приказал залить воском.

Соловей понимал, конечно, что это ловушка, но удержаться не мог. Переоделся монахом, прибыл в город, принял участие… А как раз в это же время Безумный Император объявил себя повелителем всего Призаморья и начал рассылать во все концы глашатаев с первыми указами. И вот один такой глашатай на свою беду прибыл в город как раз во время состязания. Его-то и объявили лучшим вруном - ну и поступили с ним соответственно. А настоящий разбойник занял только второе место и ушёл ни с чем, зато живой.

В общем, не было на Соловья никакой управы. Хотели уж объявить его народным героем, но не успели. Случилось вот что: ехал к королю на службу новый шут. Известнейший дурак - шутка про хлопок одной ладонью от него пошла. Да я тебе про него уже рассказывал - Поленом его звали. Так вот, то ли Соловью осёл дурацкий понравился, то ли бубенцы золочёные на колпаке, но вышел он, как обычно, на дорогу, и завёл свой разговор. Дурак, разумеется, и пяти минут не продержался - заплакал и сказал: так мол, и так, добрый человек, вижу, что причинил я тебе много горя и страданий. И чтобы хоть как-то всё это загладить, отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть. То, с чего живу. Свою глупость. И отдал.

И всё: был разбойник Соловей - стал никто, и звать никак.

– А почему же он сам в шуты не пошёл? - удивился Пеон. - С его-то красноречием мог бы сделать неплохую карьеру.

– Несмешной он был.

– Ас шутом что сталось?

– Устроился к тому же королю советником… Ладно, разъясни-ка мне, кстати, вот что. Ты, кроме как рисовать, ещё на что-нибудь годишься?

– В смысле?

– В смысле на пропитание зарабатывать. Мы же с тобой теперь оба вроде как без средств к существованию.

Пеон поёжился от неловкости.

– Да хватит уже пережёвывать! Мне этот кошелёк всё равно не нравился: вроде и не дырявый, а золото в нём никогда надолго не задерживалось.

Не переживать у Пеона не получалось. Мешала, в частности, привычка вознаграждать людей, заслуживших его личную признательность, по-королевски. То есть быстро и щедро. Что в данном случае было невозможно. Точнее, возможно, но… Поскольку королевская сокровищница располагалась в королевском дворце, то, чтобы попасть в неё, сначала необходимо было вернуться обратно в Залужанск. Но в таком случае дальнейшие поиски приключений наверняка пришлось бы отложить на неопределённый срок… Хотя, вообще-то, некоторая часть Леонова рассудка полагала такой исход наилучшим. Короче говоря, великодушие и малодушие с редким единодушием продиктовали Пеону следующую реплику: