Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

А в прозрачном кубе, водруженном на алтарь черного храма, ликующе хохотал Ледяной бог, вполне довольный результатом своего колдовства.

Тварей, ввалившихся в камеру, насчитывалось никак не меньше двух десятков. Все они выглядели едва различимыми серыми пятнами, постоянно плавно перетекающими из одного расплывчатого контура в другой, не менее призрачный образ. Но холодная волна замораживающего жизнь воздуха, фронтом идущая впереди тварей, мгновенно отбивала желание сопротивляться, наглядно показывая, что ожидает нас в случае неповиновения. Наши тюремщики даже не снизошли до какого-либо наказания или порицания за мое самовольное освобождение от оков. Они быстро опустили вниз принца и Гельду, одним обжигающе холодным касанием избавили нас от цепей и веревок и жестами разрешили собрать разбросанные вещи и оружие. Поместив Нурилон в наспинные ножны, укрепив на поясе Разящую иглу и рассовав по карманам и отворотам богатый запас метательных звездочек, я почувствовала себя увереннее. Нас выстроили в цепочку и вывели наружу.

Присвистнув от изумления, я потрясенно рассматривала величественную картину, представшую нашим взорам. Мы очутились на заметенной снегом улице, по обе стороны которой высились полуразрушенные руины каких-то громадных зданий, больше всего напоминавших дворцы или храмы. Скудные отсветы синих гнилушек, струящиеся из глазниц надетых на палки черепов, заменяли освещение. Чуть поодаль громоздилась бесформенная груда золотых слитков, перемешанных с потемневшими человеческими костями. В узком проходе между зданиями жутко завывал пронизывающий ветер, неся вихри колючей снежной крупы, впивающейся в наши лица. Нас повели по едва заметной тропке, петляющей между обелисками из черного мрамора.

– Эй, ты ведь вроде маг! – сердито прошипела я в затылок идущего впереди меня белокурого красавца, усиленно дыша на озябшие пальцы. – Сделай же что-нибудь, пока мы все до смерти не замерзли!

– Это Геферт! – хмыкнул принц, одетый в полупрозрачную белую рубашку, но вроде бы совершенно не ощущавший зверского холода. – Здесь я бессилен.

– Не работает, совсем не работает! – жаловалась невидимая для меня Гельда где-то у нас за спиной, кажется, пытавшаяся сотворить что-нибудь при помощи своего посоха.

Я с любопытством оглянулась. Одна из взявших нас в кольцо тварей сразу же недовольно заворчала, но я успела заметить, что некромантка бессильно поводила из стороны в сторону хрустальным шаром-набалдашником, разочарованно убеждаясь в недейственности своей магии.

– Это Геферт! – снова выразительно повторил принц. – Молчите, не тратьте силы попусту и берегите крохи доступного вам тепла. Если нас не убили сразу, значит, мы зачем-то понадобились этим холодным тварям.

Я хмыкнула. Нужно признать по справедливости: в экстраординарных ситуациях принц соображает куда быстрее меня и сразу же принимает самое оптимальное на данный момент решение. Подождем и посмотрим, куда заведут нас эти жуткие твари и его примерное благоразумие!

Шли мы довольно долго. Если бы не холод, я бы, наверно, от души повосхищалась противоестественной мертвой красотой этого удивительного города, но медленно убивающая нас стужа заставляла сосредоточиться на одном стремлении – как бы сберечь хоть каплю тепла и не превратиться в ледышку задолго до окончания нашего похода, кажущегося бесконечным. Принц несколько раз пытался обернуться и часто спрашивал, как я себя чувствую, искренне волнуясь и переживая за мое благополучие, но я, в свою очередь, не желая расстраивать того, чьи поцелуи еще помнили мои губы, каждый раз бодро рапортовала, что «все фигня, кроме пчел, но если разобраться, то и пчелы тоже фигня». Желанный мужчина одобрительно хмыкал и за спиной украдкой показывал мне восхищенно оттопыренный, почти синий от холода большой палец правой руки. И возможно, единственным, что не дало нам замерзнуть до смерти, стало жгучее желание выжить и быть рядом с любимым вопреки не только холодным тварям, но даже всему на свете. Не зная, чего ожидать от самого ближайшего будущего, я тем не менее старалась запомнить все повороты и перекрестки проходимых нами улиц. Мы миновали монументальное округлое сооружение, напоминающее амфитеатр, и очутились на расчищенной площади, в центре которой возвышалось черное здание, сложенное из уходящих в самое небо кубических мраморных блоков.

– Храм Ледяного бога! – взволнованно выдохнул принц вместе с клубами мгновенно застывающего пара. – Вот оно, средоточие зла!

– А ты сам не зло разве? – насмешливо фыркнула я.

Любимый иронично хлопнул белыми от инея ресницами:

– Ну если ты когда-нибудь скажешь «зла не хватает», я буду знать, что тебе не хватает именно меня!

Я восторженно расхохоталась:

– Клянусь Аолой, если мы выживем, то я позволю тебе целовать меня сколько захочешь!

– Пфе, – кисло скривился он. – Если только целовать и больше ничего, то лучше мне умереть…

– Подумаю! – игриво шепнула я, совершенно очарованная его манерой шутить всегда – и даже тогда, когда впору плакать от ужаса или безнадежности.

– Девушка, которая смеется, наполовину уже завоевана, – констатировал он. А потом посерьезнел и приблизил ко мне свое прекрасное лицо, почти прожигая насквозь блеском пронзительных, непреклонных глаз: – Ульрика, сердце мое, пообещай, что ты не сдашься и станешь бороться до последнего даже на краю гибели, даже если… – он повысил голос, – если я погибну!

– Хорошо! – пообещала я, чтобы успокоить его, хотя больше всего в то мгновение мне хотелось сказать, что если погибнет он, то и мне самой уже станет совершенно незачем жить!

Но он улыбнулся ласково и тепло и сердито покачал головой, словно угадывая мои мысли.

– Я люблю тебя, моя удивительная, моя Сумасшедшая принцесса! – произнес он проникновенно, и меня в разгар бушующей вокруг нас вьюги удивительно согрело нежное тепло этих простых слов.

За нашими спинами гневно сопела Гельда. Но мы не замечали никого и ничего. Я подняла голову и в упор встретила взгляд его золотых глаз, самых прекрасных в мире, единственных для меня. И что-то незримое проскользнуло между нами, соединив нас в одно неделимое целое на веки вечные, создав золотой ободок в глубине моих зеленых глаз и густо напитав изумрудными точками его золотистые очи.

– Я тоже тебя… – начала я, но твари стужи, разъяренные непредвиденной заминкой, толкнули нас в спины холодными щупальцами, убийственное прикосновение которых чуть не остановило, чуть не заморозило наши сердца, и вынудили начать подниматься по ступеням черного храма, ведущим, как сказал принц, в логово величайшего зла.

– Ульрика, – в голосе любимого слышались мука и раскаяние, – хочу подготовить тебя. Мне искренне жаль, я сам не понимал раньше, что творю… Но твой сводный брат Ужас отдал мне одного небезразличного тебе мужчину, которого принесли в жертву Ледяному богу. Боюсь, что он…