Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

Генрих в очередной раз безмерно подивился уму и начитанности летающего гиганта. Впрочем, в одном барон, безусловно, оказался не прав: вблизи замок выглядел очень даже обитаемым. Ажурную башню окружали невысокие надворные постройки, свежий снег тут и там пятнали хорошо утоптанные дорожки следов и портили неопрятно разбросанные порции конского навоза. А над крытой дранкой крышей приземистого каменного дома курилась густая струйка сытного дымка и ощутимо пахло жареным мясом. Не иначе как там располагалась поварня. Эткин звучно проглотил голодную слюну и спикировал прямо во двор, поближе к дразнящим запахам. При его эффектном появлении рябая толстая девка, с ведром помоев в руках выглянувшая из кухонной двери, испуганно заголосила, выронила деревянную бадью и юркнула обратно, с грохотом хлопнув обитой железными полосами створкой. Дракон брезгливо переступил лапами, отодвигаясь подальше от дурно воняющего и бурно разлившегося ручейка, в котором блескуче проглядывали рыбьи потроха и еще какая-то сизая комковатая тухлятина.

– Что-то нас отнюдь не хлебом-солью встречают. – Он плотоядно пошевелил раздувающимися ноздрями. – И не жарким из телятины.

Из приоткрывшейся двери поварни нерешительно выглянул золотушный бородатый мужик с самострелом, ходуном ходившим в дрожащих от ужаса руках.

– И не думай! – довольно устрашающе рявкнул Эткин, выстреливая в его сторону слабым язычком пламени пополам с обильной слюной.

Мужик взвизгнул чуть ли не громче давешней девки и торопливо втянулся обратно.

– Э, погодь! – Дракон когтем придержал тяжелую дверь и выразительно цыкнул зубом.

Мужик, мелко трясясь и музыкально стуча зубами, торопливо закивал бородой и в качестве откупной беспрекословно выдвинул в дверной проем здоровенный копченый свиной окорок. Эткин довольно хмыкнул, мгновенно проглотил подношение и подобрел глазами.

– Вот у кого учиться воевать нужно! – громко расхохотался Генрих. – Ты еще даже замок штурмом не взял, а уже контрибуцию стребовал!

– А чего тут брать-то? – во всю пасть демонстративно зевнул дракон. – Они, чай, сами не дураки – понимают сложившийся расклад сил!

Марвин с удовольствием потоптался по снегу затекшими ногами, попрыгал и похлопал в озябшие ладоши.

– Думаю, все складывается благополучно, – радостно ухмыльнулся он. – Ледяным тварям сейчас явно почему-то не до нас, а охраны я не вижу…

– А вон она, твоя охрана, где, – насмешливо перебил дракон, указывая взглядом куда-то вверх, – Сидит – вякнуть боится. Береженого, как говорится, и Аола бережет!

Генрих и некромант дружно вскинули головы.

На декоративном балкончике второго этажа башни скромно притулились два дюжих молодых парня – один с неплохим арбалетом, а второй с увесистым клевцом. [3]Расширенные в панике глаза отчаянных вояк и их бледные до синевы лица предательски свидетельствовали о полнейшей небоеспособности малочисленного замкового гарнизона.

– Не густо! – благодушно ухмыльнулся в усы Генрих. – И кажись, они от одного твоего здорового аппетита уже в штаны наделали!

Эткин задумчиво пошевелил носом.

– Не исключено! – протянул он лапу и бесцеремонно сгреб обоих вояк в охапку, снимая с неудобного балкончика.

Будучи дважды опущенными – как с выигрышной высотной позиции на землю, так и морально – и поставленными перед хмурым лицом некроманта, нетерпеливо постреливающего из кончиков пальцев снопами ярких искр, они струсили окончательно, бухнулись на колени, даже не помышляя о позабытых обязанностях, и заголосили вразнобой:

– Смилуйтесь, ваше драконство!

– Не погубите, господин маг!

– Вот еще, надо мне вас губить, – совсем по-мальчишески фыркнул Марвин, жалостливо приглядываясь к желтому озерцу, быстро расплывающемуся вокруг сапог несостоявшегося стрелка, оказавшегося конопатым мальчишкой от силы лет двадцати. – Скажите честно, есть ли в башне эльфийская княжна, и мы вас тут же отпустим на все четыре стороны.

Мальчишки затравленно переглянулись. Как ни опасались они неведомо откуда возникших страшных гостей, но стало понятно, что своих жестоких хозяев боятся вояки намного сильнее. Эткин обреченно вздохнул, свирепо прищурил сапфировые глаза и хрипло выдал:

– Генрих, ты не зря переживал за мой аппетит: одного окорока мне явно недостаточно. А свежая человечинка, кстати, ничуть не уступает свинине!

Плечи несчастных вояк обреченно обвисли. Возле ног второго парня немедленно начало расплываться еще большее, резко попахивающее пятно. Сильф отвернулся, пытаясь натужным покашливанием скрыть некстати напавший на него смех.

– Ну… – выжидательно нахмурился некромант.

Парней словно прорвало:

– Да там она, на шестом этаже, в спаленке, – зачастил конопатый, вскакивая с колен и услужливо тыкая грязным пальцем в сторону одного из плотно закрытых окон фасада.

– Ох, и хороша же девка, доложу я вашим милостям! – сладко заулыбался второй. – Глаз не отвести. Волосы золотые до полу, глаза как серебро, а кожа белее алебастра!

Эткин выразительно причмокнул и многозначительно подмигнул Генриху:

– Вот ведь какая красота – и все тебе, барон, достанется!

Де Грей кисло скривился:

– А может, не надо?

– Надо, Генрих, надо! – издевательским хором откликнулись некромант и дракон. – Клин, как известно, завсегда клином вышибать советуют! Сейчас мы все покои обшарим и вскорости представим красавицу Лилуиллу пред твои светлейшие очи!

– Клин клином… – ворчал сильф, вслед за некромантом обреченно шагая к крыльцу башни. – Как бы этот самый треклятый клин с серебряными глазами и золотыми волосами для меня смертельным клинчем не стал!

Стрелы градом сыпались прямо на нас, умело выпущенные по навесной траектории. Через пару секунд мой щит начал походить на фантазийного ежа, вместо игл плотно утыканного оперенными древками. Я не сомневалась, что резвым скакунам потребуется совсем немного времени, чтобы преодолеть разделяющее нас и так весьма небольшое расстояние. Увидев, что первая атака не достигла цели, твари на трибунах разочарованно взвыли. Я поспешно отвела в сторону пришедший почти в негодность" щит, стараясь сориентироваться и придумать мало-мальски подходящий план ведения боя. Звонко тренькнула тетива лука, и последняя, запоздалая стрела вонзилась в правое предплечье принца. Белокурый негромко ойкнул и выдернул из раны стальной наконечник, к счастью, засевший совсем неглубоко. Я помрачнела. Прямо на меня неслась оскаленная лошадиная морда, а мой предполагаемый напарник выбыл из сражения еще почитай до начала настоящих боевых действий. На Гельду я даже и не рассчитывала, надеясь, что у нее хватит ума хотя бы не мешаться под ногами.