Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

– Гы-ы-ы, – жизнерадостно заржал Эткин. – Вот это ты круто брякнул! Да если бы можно было не любить или разлюбить на заказ! Человек, до такой степени способный управлять своими эмоциями, во много раз превзойдет бога. Но, к несчастью, мы на подобное неспособны.

– Хочу отныне никогда не думать о ней! – как-то обреченно выкрикнул Генрих, хватая себя за горло, словно желая придушить вместе с собой и свою горькую безответную любовь.

– Хотеть не думать о ней уже означает, что ты все еще о ней думаешь! – печально покачал головой Эткин. – Я вижу для тебя только один приемлемый выход и дам тот же самый совет, что и Ульрике: пусти все на самотек. Если ничего сделать не можешь, то смирись и постарайся просто терпеливо дождаться неминуемой развязки…

– А она настанет ли когда-нибудь, эта развязка? – неразборчиво, будто насилуя себя, выдавил Генрих.

– Все проходит – пройдет и это, – ехидно, но с надеждой в голосе немедленно откликнулся Эткин. – Даже ночь – и та проходит. Смотри, небо на востоке начинает светлеть…

Барон поднял голову к темному небу. Наступающее утро обещало стать таким же безрадостным, как и все прочее в этом богами забытом краю. Крупные звезды, именно здесь почему-то особенно яркие и близкие, наверно, из-за чистоты и прозрачности морозного воздуха, начинали понемногу тускнеть. Серая полоска приближающегося восхода остро прорезала черную кляксу горизонта. Блеклая окружность тусклого солнечного диска медленно и лениво выплывала из-под неопрятного одеяла темно-грязных облаков.

– Гадкая земля, – брезгливо сплюнул Генрих, хмуро разглядывая сумрачное природное явление. – И небо тут гадкое, и снег мерзкий, да и само солнце какое-то невыразимо пакостное!

– Это все магия! – Эткин, сам не понимая почему, поспешил встать на защиту Края Тьмы. – Если Ледяной бог покинет несчастную землю, то когда-нибудь здесь еще зацветут сады. Это все магия, и она, кажется, усиливается… – Эткин вытянул массивную голову, чутко прислушиваясь и по-собачьи нюхая холодный ветер. Потом он резко махнул крылом, пробуждая заспавшегося некроманта: – Марвин, а Марвин, ты это чувствуешь?

Молодой маг выкатился колобком из-под теплого драконьего бока.:

– Эткин, – возбужденно закричал он, – это невероятно, но большая часть магии сейчас сконцентрировалась в одном месте, где прямо-таки бурлит! Интересно, что там происходит?

– Что бы там ни происходило, нам туда соваться не резон! – спокойно констатировал мудрый гигант. – Это даже хорошо, да и нам на руку, что все так удачно складывается. Происходящее там ненадолго отвлечет внимание Ледяного бога и даст нам возможность без помех выполнить нашу миссию.

– Заметано! – мгновенно согласился Марвин, по достоинству оценив дельное предложение дракона. – Пока твари на кого-то тратят всю мощь своей магии, мы пойдем срочно спасать княжну Лилуиллу!

– О-хо-хо-хо, идем, что ли, – обреченно простонал Генрих, уже вовсе не горящий желанием проявлять инициативу в столь щекотливом для него деле. – Похоже, я сам навязал нежеланную жену на свою дурную голову…

Дракон предусмотрительно подставил лапу, помогая друзьям взобраться к себе на спину. Его сапфировые глаза озабоченно прищурились. «Сдается мне, Холодные твари не просто так зашевелились. Что-то растревожило это гадючье гнездо. Скорее всего это наша Сумасшедшая принцесса им разборку принялась устраивать. Как бы с ней случаем не приключилось чего плохого…» – опасливо размышлял Эткин, взмахивая крыльями и плавно отрываясь от земли. Дракон и не сомневался, что по части поисков неприятностей на свою пятую точку Ульрика заметно опережала их всех и всегда отличалась в этом занятии редкостным, весьма завидным талантом!

Я выделила себе всего несколько кратких минут отдыха, ожидая, что второе дыхание вот-вот откроется. Но оно так и не открылось. Поэтому чем бы катастрофическим это впоследствии ни грозило моему и так уже основательно подорванному здоровью, но придется экстренно взять себя за шкирку и начать импровизировать. Отличное правило, что «все проблемы нужно решать по мере их поступления», выручало меня уже не раз. А посему собираем мозги в кучку и начинаем разруливать ситуацию поэтапно.

С другой стороны, это даже хорошо, если у тебя есть проблемы: значит, ты все еще жив. Проблем, как известно, только у мертвых не наблюдается. Для начала реализуем пункт первый – немедленно встать с пола. Лед под моим телом уже начинал потихоньку подтаивать, смачивая и утяжеляя одежду. Я понимала, как это бесперспективно: сражаться на холоде да в промокшей одежде значило создать тебе дополнительные трудности. А в том, что мне предстоит сражаться, я почему-то не сомневалась.

Превозмогая боль в натруженных ногах и порезанных ладонях, я с трудом поднялась. Вернула кинжал и дагу на полагающиеся им места, оторвала два лоскута от подола не слишком чистой рубашки и обмотала кровоточащие ладони. Конечно, получилось не абы как удачно, но по крайней мере теперь у меня появилась слабая гарантия того, что меч в руках скользить не будет. Я бережно ощупала чуть опухшие, покрытые синяками и ссадинами колени. Ничего смертельного не обнаружилось: переломов и вывихов нет. Да, больно, да, мешает, но жить с такими повреждениями можно и, более того, даже сражаться не возбраняется. Руки и ноги сейчас для меня главное. Так, техосмотр закончен, переходим к следующему этапу.

Я прекрасно помнила, что Ледяной бог приказал отвести принца и Гельду на арену. Нетрудно догадаться, для чего. На паяцев и лицедеев они явно не тянут, магические фокусы в этих местах тоже не проходят, остается одно: ледяные твари тяготеют к зрелищам, носящим извращенное подобие гладиаторских боев, так популярных в древних цивилизациях Земли. Похоже, Ледяной бог предпочитает мыслить архаичными понятиями или просто привык именно таким образом удовлетворять свою закоренелую кровожадность. Надеюсь, пленники сумели постоять за себя и еще живы. За время нашего длительного марш-броска к храму Ледяного бога я видела только одно здание, подходящее под определение «арена». Каменный полуразрушенный Колизей в вычурном древнеримском стиле, тщательно очищенный от снега и, по-видимому, часто используемый. Я громко выругалась, пытаясь хоть немного разрядить владеющее мной раздражение. Негоже это – перед боем на эмоции переходить, утрачивать самообладание. Если Холодные твари желают зрелищного боя, то будет им шоу – гарантирую! Я наспех проверила, не разболтались ли ремни наспинных ножен с Нурилоном, и резвой рысью запрыгала вверх по ступеням, ведущим из подвала. Не снижая темпа, но оставшись никем не замеченной, преодолела прямую галерею, идущую мимо святилища бога, и выскочила на улицу.