Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

Послезавтра начинается служба. Стоило подумать об этом, и настроение оказалось испорченным. Полгода, эль–Неренн. Сто пятьдесят шесть дней. Семь месяцев. «Вы справитесь», сказал Виккер. Ему легко это было говорить.

Как я устала прислуживать, подумала эль–Неренн. Последнюю неделю «свободы» она успела привыкнуть к тому, как можно жить, когда тебе не угрожает высылка — и новые поиски того, где, как и зачем жить…

Кто–то в комнате. А, это Тимо. Интересно. Почему она у меня?

Эль–Неренн приоткрыла глаза. Девочка стояла, на цыпочках, у книжной полки, с любопытством глядя на расставленные там книги — энциклопедия, «Чудеса мира», издана в начале прошлого века. Отец собирал её, отыскивая разрозненные тома. Рядом — три тома «Легенд и мифов древнего мира». И ещё кое–что. Не смогла удержаться, взяла с собой. Читать здесь не возбраняется — было бы время читать.

— Интересно? — эль–Неренн спросила громко, прикрыв глаза. — Любишь читать?

— Ой! — девочка подпрыгнула. — Я разбудила тебя?

— Нет, — эль–Неренн уселась в постели. — Почему ты здесь? Мне пора вставать?

Девочка опустила голову.

— Я постучала… ты разрешила войти. И снова уснула. Я хотела уйти, — девочка оглянулась на книжную полку. — Я ничего не трогала!

Трогала, поняла эль–Неренн, скрывая улыбку. Но всего лишь трогала. Любопытная…

— Вот твоя одежда, — Тимо указала на кресло. — Я буду за дверью. Позови, я помогу тебе одеться.

И убежала. Дверь затворила тихо.

Эль–Неренн глянула на кресло и покачала головой. Это всё нужно надеть? Да, тут без помощи не справиться. Как просто было в доме Рекенте — кроме серого пояса с гербом дома и такой же шапочки, не было никаких особенных ограничений на одежду. В границах приличий, конечно.

— Это сюда, — указала Тимо, помогая закрепить золотистый шнурок — булавкой — к кармашку под воротником. — Повернись.

Эль–Неренн молча повернулась. Тимо осмотрела результаты их общих усилий и осталась довольна.

Сейчас только эль–Неренн поняла, что Тимо одета чуть–чуть иначе — так же сложно, как и она сама — но немного иначе. Вместо зелёной шапочки с чёрной каймой — светло–зелёная сеточка. Обруч — серебряный, тонкий — поверх. Такие же широкие брюки — брючки — и верхнее платье до колен. Туфли — всё в тех же зелёных тонах. Тонкие перчатки телесного цвета.

Тимо зашла за спину новой служанки и прикоснулась — эль–Неренн почувствовала — к волосам. Успели отрасти почти на локоть. Что, слишком длинные?

— Слишком длинные? — поинтересовалась эль–Неренн.

— Нет, но лучше заплести. В две косы.

— Именно в две? — эль–Неренн улыбнулась, присела так, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами Тимо.

— В две или в четыре, — Тимо не улыбалась. — В одну или в три можно только хозяевам. Можешь сделать хвостик, как у меня, — показала, повернув голову в сторону. Осторожно протянула руку и вновь прикоснулась к волосам эль–Неренн. — Они… — Тимо смутилась, опустила голову. — Настоящие?

— Самые настоящие, — подтвердила эль–Неренн. Тимо взглянула ей в глаза.

— Глаза тоже настоящие, — эль–Неренн продолжала улыбаться. — Я такой родилась.

— О–о–о! — Тимо явно не верила в это, но не осмеливалась сказать это вслух. — Извини, — она отступила на шаг.

— В этой одежде я должна появляться в доме? — эль–Неренн решила сменить тему.

— Да. В этом шкафу — сменная. Вон на той полке — праздничная. Эту шапочку наденешь, когда будешь дежурить — ночью. Перед хозяевами нельзя появляться без шапочек. Никогда.

— А перед остальными?

Тимо придвинулась ближе.

— Асетт говорит, что можно. Но теарин не позволяет. Очень жарко, — пожаловалась Тимо шёпотом. — Никому не разрешает. Я её не люблю, — неожиданно заключила девочка.

Ага. Испытания уже начались? Обычное дело. Рано или поздно начинают проверять — не сплетничаешь ли, не доносишь ли хозяевам… Это уже было, всё было. Нет, Тимо, я не стану говорить об этом теарин . Даже если именно она приказала тебе пожаловаться.

— А эти зачем? — эль–Неренн указала на сложенные стопкой красно–чёрные шапочки.

Тимо вновь смутилась.

— Это… когда ты… когда у тебя… — она махнула рукой вверх.

— Ясно, — эль–Неренн не стала улыбаться. — Мне это не потребуется.

— Почему?! — глаза девочки расширились. — Но …

Зажала рот ладошкой. Интересно, что ей успели нарассказать?

— Да? — эль–Неренн вновь присела. — Что тебе про меня рассказали?

Девочка смотрела ей в глаза, поджав губы.

— Если что–то захочешь узнать обо мне, — эль–Неренн выпрямилась. — Спроси у меня. Так будет лучше.

Тимо кивнула.

— Что теперь?

— Завтрак, — Тимо указала на дверь. — Идём.

— Это Риккен, — Тимо подвела эль–Неренн к выходу из женской половины крыла, где жила прислуга. — Риккен, это эль–Неренн, новенькая.

Риккен оказалась светлокожей, как теарин Леронн — лицо длинное, глаза глубоко посаженные, тёмные. Светлые прямые волосы. Взглянула на эль–Неренн почти без эмоций, кивнула, встала. Склонила голову, протянула руку, прикоснулась к левой щеке эль–Неренн. Та сделала то же самое.

— Она у нас молчунья, — шепнула Тимо, указывая направление. В доме легко заблудиться, подумала эль–Неренн. Долго же я буду запоминать все проходы, коридоры. И потайные двери. Сколько их — просто ужас! — Но она хорошая.

Поворот направо. Прямо, мимо охранника (чёрная форма, герб дома на рукаве), который молча кивнул, налево, вниз по лестнице (поток холодного воздуха), направо, прямо, направо…

Кухня.

Там было трое. Седовласая женщина лет пятидесяти, хлопотавшая у плиты — повар? Высокая — выше эль–Неренн — светловолосая девушка, лет на пять младше эль–Неренн. Нездешняя — откуда–то с востока, ощущается тегарское происхождение. У дальней стены, возле посудомоечной машины, была ещё одна — низенькая, черноволосая, в фартуке.

— Это эль–Неренн, — объявила Тимо. — Это Асетт, наша кухарка, — кивнула в сторону седовласой. Рядом с ней Инни. Там, возле машины, Мегин.

— Ой, новенькая! — Мегин, судомойка, подбежала к вошедшим, остановилась шагах в трёх от Эль–Неренн. Эль–Неренн отметила, что Мегин двигается очень изящно… как танцовщица. Коротко стриженые волосы цвета воронова крыла, смуглое круглое лицо, тёмно–зелёные глаза — похоже, с севера континента. На вид ей лет двадцать пять. — Новенькая, новенькая, новенькая… — Она медленно обходила вокруг эль–Неренн. Асетт повернулась к новой служанке, улыбаясь. Инни — тоже, но её улыбка была робкой.

— Сбоку я не такая страшная, — заметила эль–Неренн, не меняя выражения лица.

— Она говорящая! — восхитилась Мегин, хлопнув в ладоши. — Смотрите, она разговаривает!