Ольга Денисова - Одинокий путник

– Я не люблю говорить, когда у меня связаны руки, – ответил колдун.

– Попробуй к этому привыкнуть, – улыбнулся Полкан, – итак, для начала: где ты прячешь кристалл?

Лицо колдуна изменилось в одну секунду: он этого не ждал. Никогда ему не приходило в голову, что кристаллом захочет завладеть братия. Он покачал головой и процедил сквозь зубы:

– Ищите.

– Не беспокойся, найдем. Может, ты поможешь нам? Зачем перерывать весь дом, и тратить время?

Колдун покачал головой, и Дамиан жестом указал дружникам на сосну, растущую во дворе. Колдуна, так же как и Лешека, привязали к дереву, но сидя, чтобы Дамиан мог говорить с ним сверху вниз. Трое или четверо монахов направились в дом, а остальные встали рядом с Дамианом.

– Ты можешь меня остановить, – прошипел архидиакон, и, выхватив из-за пояса плеть, наотмашь хлестнул колдуна по груди и плечам. Колдун лишь сузил глаза и стиснул зубы: плеть порвала рубаху, и на том месте, куда попал ее металлический конец, начало расплываться кровавое пятно. Лешек завыл и забился: Полкан убьет его! Не так много надо, чтобы этой плетью убить человека! Ему когда-то хватило пяти ударов.

Но колдун не умер ни от пяти, ни от десяти. Судорога пробегала по его телу от каждого удара, и вздрагивали губы, от рубахи остались одни лохмотья, и кровь пропитала ее насквозь, но колдун молчал, откинув голову и глядя в одну точку, поверх головы Дамиана. Лешек разрыдался, но веревки держали его крепко, и помочь колдуну он ничем не мог. Пусть дружники найдут кристалл, пусть Полкан забирает его и уходит!

– Ты сильный человек, – хмыкнул Дамиан, вытирая лоб, – но у всякой силы есть предел, вот увидишь.

Он ударил колдуна еще несколько раз, пока его не остановил один из дружников – брат Авда, как потом узнал Лешек.

– Дамиан, хватит. Найди другой способ, иначе ты просто его убьешь.

– У меня в запасе много способов, – усмехнулся архидиакон, – но я приберегу их для других вопросов.

Через несколько минут на крыльцо вышел один из дружников, и показал Дамиану найденный кристалл – отыскать его было нетрудно, он лежал в маленьком сундучке на полке, замочек которого Лешек мог открыть ногтем.

– Это он? – спросил Дамиан, но колдун не пошевелился, – я думаю – он.

Лешек сам готов был крикнуть, что это то, что им нужно, лишь бы Полкан больше не трогал колдуна, но его рычания никто не слушал.

– Итак, какой стороной к солнцу его надо повернуть, чтобы заставить людей исполнять мои приказы? – Дамиан пригнулся, словно хотел получше рассмотреть лицо колдуна.

Лешек обмер: откуда они узнали? Кому колдун успел рассказать о кристалле? Колдун не смог скрыть горечи – зубы его громко скрипнули, и закрылись глаза.

– А вот мы сейчас его испытаем, – Дамиан потер руки, и когда дружник передал ему кристалл, направил узкий луч на грудь колдуна. Раны под лучом на глазах начали затягиваться, и Полкан поспешил повернуть его другой стороной. Радужный, переливчатый свет широким конусом полился на грудь колдуна, и на его лицо – Лешек никогда не видел, как солнце преломляется через эту грань кристалла, колдун никогда при нем этого не делал.

– Давай, отвечай: что значит: ловить души. Это мой самый главный вопрос, и я не уйду отсюда, пока не получу на него ответа.

Колдун молчал, и Дамиан недоверчиво посмотрел на кусок хрусталя в своей руке, а потом направил радужные лучи на одного из дружников, и велел:

– Замри.

Тот переминался с ноги на ногу, и остановился ровно в той позе, в которой застал его приказ – кривой и неудобной. Дамиан опустил кристалл, но дружник не пошевелился. На лице его застыл испуг, и архидиакон снова направил на него лучи и сказал:

– Читай «Отче наш».

Но дружник молчал, глядя на архидиакона расширенными глазами, полными муки.

– Свободен.

Дружник рухнул в снег как подкошенный и почему-то разрыдался.

– Что ревешь?

Тот ничего не ответил, мотая головой.

– Ну что, мне эта вещь подходит, – Дамиан сунул кристалл в кошель, – жаль, на колдуна не действует. Ты расскажешь мне, что значит ловить души, или я спрошу тебя по-другому?

– Спроси по-другому, – скривив лицо, ответил колдун.

– Разводите костер, ребята, – велел архидиакон, – посмотрим, что он нам скажет.

Колдун молчал. Молчал, когда Дамиан пытал его раскаленным на огне копьем, и когда прижимал к ранам на груди горящие головни, и когда вплотную придвинул угли костра к его босым ногам. По бледному лицу колдуна катился пот, глаза были плотно закрыты, и подбородок дрожал от напряжения, сжимающего зубы. Лешек уже не рыдал и не рвался: в нем что-то надломилось, он перестал воспринимать действительность всерьез, словно происходящее было сном, наваждением. Такого не могло случиться на самом деле! По двору расползался тяжелый запах горелой плоти, ноги колдуна обуглились, и любой человек давно бы потерял сознание, но колдун молчал и сознания не терял, только угол рта его подергивался непроизвольно, как это всегда бывало с ним от волнения или усталости.

– Кончай, Дамиан! – взмолился дружник, прижимающий к земле колени колдуна – снег вокруг растаял, обнажив мокрую пожелтевшую траву.

Дамиан, который мрачнел с каждой минутой все сильней, ногой отодвинул угли в сторону, и они зашипели в снегу.

– Выводите из подклета лошадей, кто там еще у него есть, и поджигайте дом, – вздохнул он, и монахи поспешили выполнять его приказ.

Когда дом со всех сторон обложили сеном и соломой, колдун заговорил, и Лешек не узнал его тихого, надтреснутого голоса:

– Там книги, Дамиан. Они стоят дороже, чем кони. Если ты поменяешь их на серебро, купишь все земли Златояра.

– Мне не нужны бесовские книги. Поджигайте дом, что стоите! Я и без них получу все земли Златояра.

Сухая солома полыхнула легко и бесшумно, и Лешек увидел, как по щеке колдуна побежала слеза. Через сто лет неизвестный певец не сможет спеть его песен. И календарей колдуна тоже никто никогда не увидит. Огонь набирал силу медленно и шипел на покрытых инеем бревнах подклета. Дамиан продолжал смотреть на колдуна, надеясь, что тот его остановит, но когда пожар охватил бревна, и дом было уже не спасти, со злостью отвернулся в сторону.

– Послушай, – предложил брат Авда, – может, этот парень знает о кристалле? Он же жил с колдуном?

– Хорошая мысль, – улыбнулся Дамиан, – давайте его сюда, и разводите костер, тут все давно потухло.

Лешек не сразу понял, что речь идет о нем, и даже не успел испугаться, когда колдун заговорил снова:

– Погоди, Дамиан. Парень ничего не знает. Он ваш, приютский. Я украл его у вас двенадцать лет назад, и держал у себя силой.

Лешек обомлел: что он такое говорит? Зачем он выдает его Дамиану?

– Так вот где я его видел! – архидиакон хлопнул ладонью по ляжке, – это тот самый певчий, которого я убил? Зачем тебе щуплый приютский ребенок? Ты что-то темнишь.