Ольга Денисова - Придорожная трава

Мишка, предусмотрительно запирающий избушку, поинтересовался, кто пришел и только после этого отодвинул засов. Илья не видел входной двери, но вскоре услышал голос Вероники:

– Я могу с Ильей поговорить?

Не увидела его из окна и пришла лично убедиться, что добилась, чего хотела? Илья сжал алюминиевую вилку в кулаке, и она согнулась.

Но вместо того, чтобы вежливо проводить гостью в спальню, в разговор вступил Сережка.

– А ну-ка уходите отсюда! – крикнул парень и топнул ногой, – и никогда сюда не приходите!

Илья представил, как рассердилась и опешила Вероника, и решил, что ей так и надо, но не мог не принять участия в разговоре.

– Серый! А ну-ка иди сюда! – крик больно ударил по голове.

Сережка сунул голову в спальню:

– Что?

– Пусть зайдет. Не надо так, это невежливо.

– Да? Невежливо? А они с тобой что, вежливо, что ли?

– Я разберусь, ладно?

Сережка пожал плечами и прошипел Веронике сквозь зубы:

– Проходите сюда.

Илья поставил тарелку на подоконник и хотел лечь, но подумал, что сидя разговаривать с ней будет проще. Вероника зашла и деловито осмотрелась, избегая встречаться с ним глазами.

– Садитесь, – кивнул Илья на стул.

– Спасибо, – ответила она, поджав губы.

– Пришли проверить качество выполненной работы? – он скривился.

– Не говорите ерунду, – вспыхнула она, – я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Да ну? – усмехнулся Илья, – а мне показалось, ребятишки прямиком рванули к вам, и подумал – за деньгами.

– Можете думать, что хотите, – она помрачнела, – я пришла не за этим. Я пришла сообщить, что этих ребятишек нет в живых. Возможно, эта новость вас обрадует.

– Как? – Илья резко поднялся и тут же со стоном повалился обратно на спинку кровати.

– А вы, можно подумать, об этом не знали?

– Что с ними случилось? – Илья проигнорировал ее вопрос.

– Я бы не удивилась и не посчитала это совпадением, если бы они все вместе разбились на машине. Но на машине разбились только двое из них – на полной скорости врезались в дерево. Третий просто утонул, а четвертый нырял с моста и сломал шею.

Не то чтобы Илья сильно сожалел о жизни четырех раздолбаев, но такого исхода он не предполагал, и уж тем более – не желал. Получалось, что он, так или иначе, виноват в их смерти. Достаточно вспомнить менеджера, который сломал лодыжку, и мента, упавшего на ровном месте. Да и Вероника грозила ему смертью, когда люстра рухнула ей на голову.

– Что вы молчите? – спросила Вероника.

– А я должен что-то сказать?

– Да! Скажите, как вы это сделали? Как?

Илья нервно хмыкнул:

– Я? Я до сортира еле-еле могу дойти, где уж мне организовать массовое убийство. Если бы я случайно и возжелал мести, я бы просто лицо им начистил поодиночке, только и всего.

– Сами вы, конечно, ничего сделать не могли, но у вас есть друзья.

– Ага, – ухмыльнулся Илья, – дерево на дорогу поставили? Или камень под мост подложили?

– Я говорю не об этих друзьях, – Вероника была так серьезна, что Илья поразился, – вы сами рассказывали мне о том, что находитесь здесь на особом положении.

– Да, рассказывал. И вы, помнится, мне не очень-то поверили.

– Считайте, что мне приходится в это поверить. Я не понимаю, зачем вам потребовалось именно убивать несчастных мальчиков, но я уже не сомневаюсь, что вы могли это сделать. Скажете, нет?

Илья растерялся – теперь в ее глазах он будет монстром номер один? Сначала она вообще игнорировала опасность, а теперь нашла причину всех несчастий?

– Да поверьте же, что я не хотел их убивать. И не собирался. Мне это не нужно, понимаете? Я не кровожадный.

– Я не верю ни одному вашему слову. Вы говорите одно, а делаете другое. И… я вас боюсь.

– Зачем же вы тогда пришли? – хмыкнул Илья.

– Я пришла, чтобы убедиться в том, что я права.

– Ну и как? Убедились? Вы вообще мастерица себя в чем-то убеждать.

– Да, я убедилась, – с достоинством ответила Вероника.

– Я так и знал, – кивнул Илья.

– И я хочу вас попросить, по человечески попросить – оставьте нашу семью в покое, не трогайте нас, мы не сделали вам ничего плохого.

Илья стиснул зубы и сжал кулаки. Она сама поняла, что сказала?

– А если я вас в покое не оставлю, через три, нет, уже через два дня мне кости монтировками переломают? Так? – он приподнялся, – или сожгут мой дом? Или сдадут меня ментам за нарушение паспортного режима?

Вероника отшатнулась от него, и лицо ее побелело. Да она и вправду боится!

– Я не… – начала бормотать она, – я не имею к этому отношения. И мои дети тоже.

– А я вам не верю! – Илья подвинулся к ней еще ближе, – я не верю, так же, как вы не верите мне!

– Но я… Честное слово, я не занимаюсь делами. И причем здесь мои дети?

Илья откинулся на спинку кровати и отвернулся к окну. Ну что он, вправду, на нее наезжает? Даже если она одобряет поведение Залесского, так на то она ему и жена.

– Послушайте… – он вздохнул, – я не хочу вам зла, я вам уже говорил. Я не монстр, я не шаман, я не умею убивать людей на расстоянии, я не командую… теми, кто здесь живет. Я ничем не могу вам помочь, я могу только посоветовать вам уехать. Я говорил это с самого начала, и повторю сейчас.

– Я не могу уехать! – крикнула она.

– А я не могу вам помочь, – устало сказал он.

– Ну зачем, зачем вам это надо? Чтобы остаться единственным жильцом в долине? Мы мешаем вам?

– Да мне никто не мешает. Здесь нельзя жить, поймите. И я ничего с этим сделать не могу.

Вероника замолчала и пристально посмотрела ему в глаза.

– Вы все равно мне не верите? – спросил Илья и грустно улыбнулся.

– Продайте нам избушку, – вдруг сказала она.

Он покачал головой, и внутри у него что-то екнуло. В ее словах он почувствовал какую-то новую угрозу, гораздо страшней той, которой мог ожидать от Залесского.

Вероника поднялась и официально кивнула:

– Желаю вам скорейшего выздоровления.

– Спасибо, – хмыкнул Илья, – и вам всего хорошего.

Плотник был жалок настолько, что Ника усомнилась в том, что правильно расценила его роль во всем происходящем. Право, не позволит же всесильный колдун не достигшим совершеннолетия мальчишкам избить себя до такой степени, чтобы сутки не вставать с кровати. Да какое там сутки, он, похоже, еще дня три с постели не встанет!

Но все четверо умерли, умерли на следующий же день после случившегося. И с этим никак нельзя было не считаться.

Когда накануне в час ночи раздался звонок у калитки, Ника давно улеглась. Спала она в комнате девочек – во-первых, после пожара ее спальню не так просто было привести в надлежащий вид, а во-вторых, она боялась, что на детей нападет какая-нибудь из кошмарных тварей.

Зачем она пошла к калитке? Она всегда считала, что звонить, а тем более приходить, среди ночи можно только если случилось нечто, не требующее отлагательств, и человек, просивший его впустить, двадцать раз подумал прежде чем нажать на кнопку звонка. Как же она, оказывается, ошибалась!