Владислав Русанов - Стальной дрозд

– А то!

– За вымя потрогаем! – вмешался Лис, за что получил легкий подзатыльник от Угольма.

– Вперед, братья! – потянул меч из ножен Гуран.

И тут…

Словно яркое летнее солнце зажглось в пасмурном зимнем небе. Ослепительный шар белого огня завис в десятке локтей над землей.

Вильяфьоре прикрыл глаза рукой, толкнул Лиса локтем:

– Где это?

– Похоже, в самой середке. Ну, это… Где Лесной Кот живет… – почесал затылок мальчишка.

– Колдун. «Стихийник», – задумчиво проговорил Гуран. – Ну, что, братья, готовы послужить Аксамале?

Дюжина добровольцев кивнули, как один. А Вильяфьоре еще и прибавил, усмехаясь:

– Послужим, если сдюжим. А не сдюжим…

– Горе вином заглушим, – заржал Лис, угибаясь от очередного подзатыльника.

– Поэзию отставить! – призвал товарищей к порядку Гуран. – За мной! Веди, Лис!

Опасливо пригибаясь и бросая косые взгляды на чародейское светило, они пробежали мимо коновязей с бьющимися, пронзительно ржущими лошадьми и выскочили на узкую «улицу» между рядами палаток. Неподалеку шумели просыпающиеся солдаты, пытались наводить порядок сержанты. Здесь же, хвала Триединому, пока было тихо.

Увидев две борющиеся фигуры – одну широкоплечую, а другую тоненькую и слабую даже на вид, – Гуран не раздумывая бросился вперед, замахиваясь мечом.

Щелчок арбалета опередил его. Наемник в круглом шлеме и длиннополой кольчуге рухнул на колени, а после ничком в грязь. Вельсгундец замахал руками, но успел остановиться, проехав пару шагов на подошвах по глине. Прямо в лицо ему глядело узкое жало корда. А выше… Выше клинка сверкали такие знакомые зеленые глаза и виднелась огненно-рыжая прядь, выбившаяся из-под берета…

– Флана?

– Гуран? – воскликнула она. – Гуран!

Через мгновение вельсгундец сжимал тонкие плечи, приговаривая:

– Все хорошо, ты с нами, не бойся…

– Командир! – Вильяфьоре довольно бесцеремонно дернул его за рукав. – Командир, беда!

– Что? – вскинулся Гуран. И уже без пояснений понял, что имеет в виду капитан.

Подсвеченная сзади «солнцем», созданным магией, в конце прохода между палатками возвышалась тощая фигура с раскинутыми руками. Безобразный балахон трепетал, словно крылья нетопыря. А над головой у чародея-«стихийника» сгущался комок багрового пламени. Явно не для освещения…

– Бей его! – во все горло заорал Гуран, отбрасывая Флану за спину.

Носок сапога в стремечко арбалета. Рывок!

Вкладывая болт в желобок, он понял, что не успевает. Да и вряд ли кто из его отряда управился бы с арбалетом быстрее. А колдун уже толкнул клубок из мерцающих кровавым пламенем нитей вперед.

– В стороны! – взревел Вильяфьоре.

Студенты шарахнулись врассыпную. Кроме Лиса. Мальчишка, припав на колено, успел выстрелить. «Стихийник» дернулся, огненный шар ушел в сторону, зацепив все же отважного стрелка.

Алое сияние на миг охватило Лиса. Он сдавленно вскрикнул и упал наземь обугленной головешкой.

Гуран поймал в прицел дурацкую раскоряченную фигуру и нажал на спусковой крючок.

Попал или нет, не понял.

Громкий хлопок позади возвестил, что огненный шар врезался в ряд палаток.

– Вот тебе! – Угольм, оскалившись, разрядил арбалет. Колдун согнулся и шарахнулся в сторону, под защиту тени. Одновременно он взмахнул полой балахона, и рукотворное солнце погасло, разом погрузив все во мрак.

– Зацепили? – невозмутимо поинтересовался Вильяфьоре.

– Кто бы мне сказал! – раздосадованно выкрикнул Угольм.

Гуран протер глаза. После яркого света отсветы пожара не могли разогнать мрак. Казалось, будто все ослепли.

– Попали или не попали, – произнес командир отряда, – а нужно уходить. Флана, где ты?

– Я здесь. – Девушка вытянула руку и коснулась кончиками пальцев куртки вельсгундца. Он нащупал ее ладонь и сжал, пытаясь ободрить.

– Ну, побежали, что ли? – хмыкнул Вильяфьоре.

И они побежали.

Флана почти ничего не помнила из сумасшедшей гонки среди палаток, складов, коновязей. Вела ли их рука Триединого или просто везение? А может, точный расчет на поджог лагеря сработал, и наемникам, сражающимся с пожаром, стало не до дерзких лазутчиков? Лишь изредка на их пути попадались испуганные, растерянные солдаты, да и то, скорее всего, из вчерашних крестьян, а не матерые наемники. Студентам удавалось избавиться от помех без труда – один-два взмаха мечом, и путь свободен.

Потом они прятались в недалекой роще. Отряд всадников с факелами промчался мимо, изрыгая проклятия. Вильяфьоре вполголоса пробурчал что-то об идиотах, светящих себе под нос, и о том, что они не способны найти даже Аксамалу.

Девушке было все равно, найдут ли столицу наемники. Главное, чтобы это удалось спасшим ее студентам. Несмотря на ясно ощутимую опасность, она впервые за последние месяцы точно знала, что находится в кругу друзей. Поэтому, когда первые лучи солнца, пробившиеся на рассвете сквозь тяжелые тучи, осветили высокую серую стену, она расплакалась не от страха или усталости, а от счастья.

От ледяной воды сводило руки и ноги. Мастер покрепче обхватил скользкое бревно, в который раз порадовавшись про себя, что догадался привязаться ремнем еще до того, как первый раз потерял сознание.

Теперь же достаточно было время от времени перехватывать руками. Просто чтобы голова оставалась на поверхности.

Река несла пожелтелые стебли травы, ветки и коряги, пену и грязь…

А Мастер повторял раз за разом, словно в бреду: «Коты не любят воду. Коты не любят воду…»

В редкие мгновения просветления он вспоминал безнадежный и отчаянный бой. Бой, из которого впервые в жизни он бежал, замирая от ужаса, бежал, бросив не только оружие, но и сподвижников. Хотя последние, по всей видимости, в помощи уже не нуждаются.

Еще перед глазами вставали строки романа, прочитанного в далекой юности, которые как нельзя лучше описывали события вчерашнего вечера. Речь там шла о легендарном рыцаре, охотнике за чудовищами. После поражения в схватке герой пытался сообразить, какую же ошибку он совершил во время боя. И пришел к выводу, что во время боя не совершил никакой. Единственную ошибку он совершил перед боем. Следовало бежать еще до того, как бой начался.

Вроде бы они с фра Розарио рассчитали все правильно. Выследили путешествующих барона Фальма и т’Исельна дель Гуэлла – предатели и мятежники настолько обнаглели, что ехали в сопровождении всего-навсего десятка пеших дроу и одного человека с затравленным взглядом, одетого как слуга; устроили надежную засаду около брода; атаковали, не потратив ни одного выстрела из арбалетов впустую. Халльберн, наследник Медренского графства, стрелял наравне со взрослыми, даром что не встретил еще тринадцатую весну. И неизвестно теперь – встретит ли…