Владислав Русанов - Стальной дрозд

У каждого из них имелось по два арбалета. Перезаряжать никто и не пытался – до того ли? Из шести болтов пять попали в цель. Четверо остроухих свалились как подкошенные, одна стрела сбила с коня дель Гуэллу, а еще одна пробила шею вороного тонконогого коня, на котором ехал барон.

– Бей! – выкрикнул фра Розарио, бросаясь из кустов.

По мнению Мастера, наемный убийца вел себя излишне порывисто. Странно, как он сумел дожить до таких лет при таком отношении к профессии? Конечно, сыщик и виду не подавал, что знает, кто едет бок о бок с ним уже второй месяц. Вислоусый убийца, работающий вне гильдии. Его держали на заметке в тайном сыске и, не без основания, подозревали в содействии айшасианским лазутчикам. Мастер удивился, повстречав его так далеко от Аксамалы, но принять помощь не погнушался. А почему бы и нет? Вдвоем все-таки легче. Но приходилось держать ухо востро и не поворачиваться лишний раз спиной. Кто знает, какие замыслы вынашивал Розарио? Сегодня – соратники, завтра – лютые враги. Мастер отдавал себе отчет, что не постеснялся бы нанести упреждающий удар, если бы заподозрил убийцу в предательстве. Когда на карту поставлена судьба Империи, все средства хороши. Но Триединый не допустил склоки, и к цели своего поиска они вышли, помогая друг другу.

Так вот, Розарио выскочил из кустов. Сразу запустил веер орионов. Кажется, бывшему главе тайного сыска досталась по меньшей мере одна метательная звездочка. Убийца не собирался размениваться по пустякам, а стремился выполнить прежде всего задание. Похвальная целеустремленность.

Мастер отстал ненамного. Не забывая об осторожности, он перекатился шагов на пять вправо и появился не там, где его ожидали схватившиеся за луки дроу. Две стрелы со свистом ушли в густой терновник. А остроухий, который стоял поближе, повалился навзничь с ножом в горле. Второй успел отшатнуться, и узкое лезвие застряло у него в плече.

Где же дель Гуэлла?

Ага! Вот где, прячется за танцующим на месте конем.

– Пальо! Держи мальчишку! – выкрикнул мужчина, которого Халль назвал бароном Фальмом. Вот это уже поразительно. Потеряв две трети соратников, он ведет себя так, будто победил.

Ладно! Мастер отмахнулся от непрошеной мысли. Потом будем рассуждать и разбираться. Сейчас главное – убрать господина т’Исельна.

Сыщик бросился вперед, выхватывая из ножен корды. Оба с длинными клинками, словно небольшие мечи. Краем глаза он видел, как Розарио ловко раскручивает вокруг себя стальную цепочку с граненым грузиком на конце. Двое карликов, бросившихся наперерез ему с топориками, отшатнулись и замерли от неожиданности, чем убийца не преминул воспользоваться – одного легко «мазнул» по виску, а второго бросил на колени хлестким ударом между ног. Ты гляди! Вроде бы нелюдь, а болевые места те же, что у людей.

Тут Мастеру прямо на руки свалился тот самый худой человек, сопровождавший Фальма и дель Гуэллу. Очевидно, именно его барон называл «Пальо». Вряд ли нескладный, лысоватый, воняющий прогорклым потом и еще чем-то, смутно напоминающим запах испуганного хорька, набросился на сыщика нарочно. Нет, слишком перепуганным и пустым был его взгляд. Скорее всего, он просто поскользнулся и упал в объятия Мастера, вцепившись в ворот его куртки. Но он спас жизнь одному остроухому, лицо которого, раскрашенное ярко-красной краской, выглядело подобно маске демона. Карлик увернулся от корда и, отскочив, присел, замахиваясь дубинкой, усыпанной осколками кремня.

Сыщик отточенным движением вогнал снизу под ребра Пальо корд. Так, чтобы наверняка пробить печень. Толкнул слугу навстречу наносящему удар дроу. Шипастая дубинка врезалась куда-то в область поясницы. Тощий крякнул, обмякая… А Мастер уже приготовился броситься на дель Гуэллу, но увидел, как барон, разорвавший на груди камзол, стремительно покрывается шерстью.

Что ж… Каждый гражданин Сасандры слышит с детства множество рассказов об удивительных и волшебных созданиях. Дети шепчут друг другу на ушко страшные истории. Подростки зачитываются сборниками легенд и «самых правдивых повествований». Взрослые предпочитают литературу более серьезную, но как ни крути, а главным героям все равно приходится испытывать приключения и противостоять чудовищам и злым чародеям. Иначе кто же это будет читать? Книга за сердце цеплять должна. Поэтому любой более-менее грамотный имперец слышал о брухе и об иноге, о снежном черве и о лохматом мамонте, о морском звере-единороге и о птице Ш’аа – обитательнице гоблинских болот, о клюворылах и о котолаках. Только мало кто видел их. Ну разве что выдающиеся исследователи и путешественники могли похвастаться знакомством с каким-нибудь чудесным зверем или птицей из далеких краев. А кто встречался с опасным чудовищем, возможно, уже никому не мог ничего рассказать.

И вот теперь Мастер получил возможность воочию наблюдать превращение обычного, казалось бы, человека в кота. Благородный нос с горбинкой уплощался, как бы «размазываясь» по лицу, усы стремительно вытягивались и белели, голова становилась круглой, а уши заострялись и вытягивались – левое висело ошметками, будто от хорошего удара кистенем или палицей. Все видимые части тела обрастали светло-рыжей, густой и плотной шерстью – такой масти котов разводят в Окраине для охоты на диких голубей. Пальцы укоротились и обзавелись внушительного вида когтями длиной в пол-ладони. Наконец поджарый, мускулистый зверь выскользнул из остатков одежды и бросился на фра Розарио.

Мастер повидал многое на своем веку. Вернее, думал, что повидал. Задерживал в одиночку опаснейших преступников, натасканных на убийство айшасианских шпионов. Мог ночью запросто прогуляться по припортовым улицам Аксамалы, откуда обывателю была одна дорога – с пирса в море. Как-то раз отбился от подосланных гоблинов – зеленокожих жителей края Тысячи озер – и даже сумел выжить на охваченных огнем и людским безумием улицах столицы, когда взбунтовавшиеся чародеи разрушили весь Верхний город. Но вид оборотня сковал его силу воли, сделав из расчетливо храброго человека трусливую тряпку.

Он только подивился мужеству фра Розарио, который даже попытался сопротивляться. Взмахнул цепочкой, которая обмоталась вокруг передней лапы зверя, запоздало сунул ладонь за голенище – надо полагать, за ножом.

Удар когтистой лапы разорвал наемному убийце горло. Двумя алыми струями ударила кровь. Голова запрокинулась. А котолак дернул за цепочку, подтягивая уже мертвое тело вплотную, и, клацнув длиннющими клыками, перекусил хребет.

Мастер, оцепенев, наблюдал, как падает в грязную лужу голова Розарио.

Оборотень выгнул спину и заорал, высовывая розовый язык. Победная песнь боевого кота прокатилась над речным плесом, отразилась от плотного ряда сосен, вернулась затихающим эхом.