Петр Верещагин - Испытание Тьмой

«Ph'nglui mglw'nafh Cthulhu R'lyeh Wgah'nagl fhtan», – командует Враг, однако Повелитель Грез не нуждается в указаниях. Чьих бы то ни было. Призрачный барьер рассекает Арену, оставив Эйрика и Ктулху лицом к лицу в северном ее сегменте…

Пауза длится, кажется, целую вечность, но вот Враг делает новый ход. И опять слышен издевательский смех Безумного Менестреля:

Серое Ничто по ту сторону Врат выплевывает на Арену черный шар. Нет, не шар – яйцо. Извилистые трещины кромсают гладкую оболочку на несколько частей, и в клубах темного дыма из яйца «вылупляется» Неописуемый, Азатот. Ни один язык, включая богатые образами и метафорами (а также метаформами и метаморфами) диалекты Старого Мира, не в силах описать Его облик даже с долей приближения к реальности.

Властелин Всего-и-Ничего, дитя Первозданного Хаоса, Азатот возвышается над четверкой твоих учеников подобно Знаку Рока. И ледяное безмолвие делает Его еще страшнее…

«Zexowe-Azathoth! – слышен надрывный возглас Врага. – Zenoxese, pioth, oxas zaegos, mavoc nigorsus, bayar!»

И снова твоя мысль, приказ Игрока, запаздывает на долю секунды: Арген, воздев Меч Теней в традиционном приветствии Звездной Гвардии, выступает на два шага вперед. Нереальность слегка содрогается, когда западный сегмент Арены отделяется вторым барьером.

Бросив вперед две самые могущественные Фигуры, Враг не заявляет предварительного поединка – видимо, Он желает завершить все одним ударом. Признаться, на такой поворот событий ты и не рассчитывал, потому что он выгоден скорее твоей стороне, нежели Древним, умеющим быстро восстанавливать Свои силы.

Впрочем, тем лучше. Долгая, затяжная война – это забава в первую очередь для любителей похвастать своим талантом стратега. Или для жаждущих массовых кровавых зрелищ. Ты ни к тем, ни к другим не относишься и потому приветствуешь выбор Врага.

Итак, следует очередной ход – и новый куплет Менестреля, исполненный скорее в манере ярмарочного певца:

Если Азатот был просто неописуем, то возникший из Пустоты следующий противник вообще не имеет постоянной формы. По Его неуловимо изменяющемуся телу пробегают все цвета и оттенки, какие только способен различить твой глаз; неизменным остается лишь одно – дрожь. Это не страх даже и не физическое отвращение – названия этому чувству ни в одном языке нет. По самой Ткани Существования проходит мелкая рябь при появлении на Арене Ньярлатотепа – Могучего Посланника, Тысячеликого.

«NRRGO, Iaa! Nyarlathotep!» – выдыхает Враг.

Не колеблясь ни мгновения, Яромир принимает ипостась Повелителя Огня и движется вперед, положив левую ладонь на рукоять метательного молота. Тысячеликий, обернувшись в пелену Крадущегося Хаоса, обращает внимание на противника и делает неопределенное движение той частью тела, что в данную долю секунды заменяет Ему голову. Возможно, это пренебрежительное хмыканье; возможно – нечто вроде уважительного кивка; или же – нечто совсем иное, у Древних иные традиции и иные чувства.

Противники сами собой занимают восточный сегмент Арены (Нереальность сотрясается подобно телеге на ухабистой дороге), а Враг, напряжение которого уже более чем ощутимо, все продолжает претворять в жизнь Свою стратегию.

В едком голосе Безумного Менестреля слышится отчетливое недоумение, лишь слегка прикрытое сардонической музыкой:

Тут ты позволяешь себе усмехнуться, ибо уже знаешь, КОМУ надлежит быть очередным противником. И наполненная безумием тирада Врага – «Zariatnatmix, janna, etitnamus, hayras, fabelleron, fubentronty, brazo, tabrasol, nisa, varf Shub-Niggurath!» – не застает тебя врасплох.

С видом неимоверно важной персоны из серого провала Серебряных Врат появляется черный козел. Вернее, Великий Черный Козел Лесов, чей облик и проклятое в веках Имя – Шаб-Ниггурат – известны в некоторых краях Гондваны. Луджи стискивает зубы, ее боевая раскраска обращается в подобие боевых доспехов – и чернокожая амазонка направляет острие тяжелого Копья Теней на угнетателя многих поколений своих предков. Раздвоенное копыто правой передней ноги Черного Козла пробивает дыру в покрытии Арены, но податливая ткань Нереальности тут же затягивает изъян.

«Gabots membrot!» – произносит Луджи слова, которые должен был бы сказать Враг. Она и Шаб-Ниггурат тут же оказываются огражденными новым барьером, в южной части Арены.

Враг, однако же, продолжает первоначальный план. Комментирующий Его действия Менестрель лишь пожимает плечами:

Резкий порыв Предвечного Ветра едва не сбивает с ног Эстер, несмотря на ее умение обращаться с воздушной стихией. И немудрено: ибо из Пустоты в это мгновение появляется пятый противник. Он подобен человеку, чье лицо сокрыто желтой шелковой маской; вокруг Него – черные вихри и хлад потаенного Лэнга; мутные капли яда падают со змеиных зубов Гастура, разъедая даже нереальную субстанцию Нави.

Дочь Нефилим коротко кивает и поднимает Лук Теней, готовясь выпустить стрелу. Но Враг рявкает: «Talubsi! Adula! Ulu! Baachur!» – и вынужденный подчиниться Гастур, воздев Свою руку, увенчанную когтями на манер драконьих, складывает пальцы в Знак Вур.

Знак Призыва…

Тебя вновь начинает трясти, и тут уже нет ничего иррационального. Тебе пришлось ввести в Игру все свои Фигуры с самого начала, тогда как у Врага может найтись – и наверняка найдется! – нечто, не предусмотренное в основном расчете.

Ибо Древних всего восемь, по числу огненных стрел, составляющих знак Первозданного Хаоса; пятеро – на Арене, шестой – вынужденный пока оставаться развоплощенным Дагон (сюрприза, который Владыка Глубин не так давно получил от тебя, иному Богу с лихвой бы хватило, чтобы навек забыть о своем статусе); седьмой, Владыка Времени Йог-Сотот, не сможет повлиять на исход поединка, пока Серебряные Врата, открытые Его Именем, не будут переброшены из Нави в Явь; последний же, «Вечно Размышляющий Над Тайной Бытия и Небытия» С'ньяк, никогда не покидает Своего оплота где-то подле Бездны Хаоса. Зная Их число и характер каждого, не так уж трудно было проделать все нужные расчеты и предусмотреть ответы на все возможные ходы Врага. Куда опаснее сейчас Слуги Древних, стоящие на несколько ступеней ниже своих Хозяев и грезящие о возвышении в час Испытаний! Ведь им поистине нет числа…