Хоуп Миррлиз - Луд-Туманный

– Клянусь Золотыми Яблоками Запада, Конопелька! – воскликнул он радостно – Ты права! Я немедленно побегу к Амброзию.

И он бросился к двери.

Уже на пороге мастер Натаниэль вдруг вспомнил о приоткрытой двери часовни и остановился, чтобы спросить Конопельку, ходила ли она туда недавно и не забыла ли закрыть дверь. Оказалось, что она не была там с ранней весны.

Но он тут же выбросил это из головы, радостно думая о том, как сейчас помирится с Амброзием.

Просто удивительно, какие шутки может сыграть ссора или даже недолгое отсутствие друзей, особенно самых близких. Уже через минуту, глядя на своего старого товарища по детским играм, на его чуть виноватую улыбку, мастер Амброзий почувствовал, что пробудился после какого-то кошмарного сна. Это уже не был преступный в своем равнодушии мэр – проклятие Луда-Туманного, и еще меньше та зловещая личность, которую нарисовал Эндимион Хитровэн. Перед Амброзием стоял чудаковатый старина Нат, которого он знал всю жизнь.

Разглядывая карту страны, он почти видел рыбу и тростник в плавных линиях, изображавших ручьи и реки в окрестностях Луда, почти мог сосчитать мильные столбы на прямых линиях – дорогах. Взглянув в лицо своего друга, он узнавал каждую складочку и морщинку на нем и при желании, наверное, мог бы вспомнить все шутки и огорчения, вследствие которых они появились.

Мастер Натаниэль, все еще застенчиво улыбаясь, протянул ему руку. Мастер Амброзий нахмурился, шмыгнул носом, попытался напустить на себя гордый вид… и поспешно схватил протянутую руку. Так стояли они целых две минуты, смеясь и моргая, чтобы сдержать слезы.

Потом мастер Амброзий сказал:

– Пойдем в курительную, Нат, пропустим по стаканчику моего «Цветка-в-янтаре». Ах ты, старый плут, ты наверное за этим и пришел!

Некоторое время спустя мастер Амброзий вышел проводить мастера Натаниэля домой. По дороге, крепко держась за руки, они случайно встретились с Эндимионом Хитровэном.

Несколько секунд тот стоял, ошарашено глядя им вслед, пока они не исчезли в переулке, залитом мягким лунным светом. Выражение лица у доктора было при этом не очень радостным.

Для мастера Натаниэля эта ночь была до краев наполнена сладким сном без сновидений. Коснувшись подушки, он сразу же погрузился в какую-то необычайно приятную стихию – свежее воздуха и нежнее воды, стихию, в которую он не окунался уже тридцать лет, с тех пор, как впервые услышал Звук. Наутро он проснулся полным сил и с легким сердцем. Желание действовать оказалось прекрасным лекарством.

Вчера, во время разговора с мастером Амброзием, это желание еще более в нем укрепилось. Он обнаружил, что его старый друг совсем не сломлен постигшим его горем. Отношение мастера Амброзия к исчезновению Лунолюбы сильно потрясло мастера Натаниэля. Было странно слышать от отца, что исчезновение его дочери – лучшее из того, что могло с ней случиться. Здравый смысл мастера Амброзия всегда отличался некоторой грубоватостью.

Но он так же, как и мэр, жаждал предпринять самые суровые меры для прекращения нелегальной торговли волшебными фруктами и ареста контрабандистов. В этом они видели свой гражданский долг и в ближайшие дни собирались получить одобрение сената.

Имя мастера Натаниэля действовало на его коллег, как красная тряпка на быка, но глубокое уважение к конституции не позволяло им противоречить мэру Луда-Туманного и Верховному Сенешалю Доримара; кроме того, с мнением мастера Амброзия Жимолости все еще считались, и его поддержка всех предложений мэра не могла не повлиять на принимаемое ими решение.

Итак, у всех ворот Луда поставили по два конных йомена с приказом проверять как личные вещи всех входящих в город, так и все телеги с сеном, все мешки с мукой, каждую корзину с фруктами и овощами. Кроме того, Западная дорога патрулировалась от Луда вплоть до Эльфских Пределов. Там расположился лагерь подразделения конницы, обязанный денно и нощно наблюдать за горами. А секретарю сената было приказано составить досье на всех жителей Луда.

Энергия, с которой мастер Натаниэль взялся за дело, в значительной степени способствовала восстановлению его репутации у горожан. Но социальный барометр, Эбенизер Прим, все еще посылал к нему своего подмастерья, а не приходил заводить часы сам. Прадедовские часы, казалось, протестовали против такого неуважения. Если верить слугам, случалось, что их стрелки вдруг начинали быстро двигаться вверх-вниз по циферблату, что делало его похожим на лицо – то самодовольно улыбающееся, то выражающее скорбь. А однажды утром Пимпл, маленький грум, вопя от ужаса, прибежал на кухню. Он божился, что из отверстия под циферблатом внезапно выскочил и спрятался обратно зеленый, похожий на хвост ящерицы, язык.

Однако даже с помощью предпринятых мастером Натаниэлем мер ничего обнаружить не удалось: ни одного контрабандиста, ни единого мешка волшебных фруктов. Сенаторы поспешили поздравить себя с победой над злом, веками угрожавшим их стране, как вдруг в один из дней Мамшанс наткнулся на трех подозрительных людей: они явно находились под действием неизвестного наркотика, а на губах и на руках у них были пятна странного цвета.

Первый из них был разносчиком с севера, вряд ли знавший хоть одно слово доримарского языка; из него не удалось выудить никакой информации о том, где он раздобыл фрукты. Второй был беспризорный мальчишка: он нашел объедки на мусорнике, но, находясь почти в забытьи, не мог вспомнить, где именно. Третьей в компании была глухонемая по прозвищу Шлендра Бесс. А уж от глухонемой, конечно же, нельзя было ничего узнать.

Стало ясно, что в системе контроля существовала какая-то брешь.

На дверях Палаты Гильдий стали находить клеветнические пасквили на бездействующего мэра. Сам мастер Натаниэль получил несколько анонимных писем с угрозами. От него требовали немедленно прекратить вмешательство в дела, его не касающиеся, в противном случае авторы анонимок обещали превратить его жизнь в ад.

Но он только с мрачным смешком бросал письма в огонь и клялся удвоить усердие.

Суд над мисс Примрозой Крабьяблонс все еще длился. Судебная волокита была обусловлена тем, что в глазах Закона волшебные фрукты выглядели как узорчатый шелк, и много дней ушло на бесполезные ученые дискуссии о различных свойствах золотых тканей, тафты, узорчатых атласов, вышитого фая, шелкового мохера и отделочной тесьмы.

Отчасти из любопытства, но, возможно, в тайной надежде представить события последних дней менее мрачными благодаря комической личности мисс Примрозы, однажды утром госпожа Златорада решила посетить свою старую школьную учительницу в ее заточении.