Ольга Денисова - Черный цветок

Есеня хотел вернуться в архив, но его охватила такая тоска: и Харалуг умер, и работы нет, и золотой надо отдавать… Он пошатался по берегу, продрог на холодном ветру, и пошел в лачугу Улича, глотая слезы.

Полоз смотрел на волны, сидя на бревне — он теперь часто выходил гулять, но ненадолго: быстро уставал. Есеня волны возненавидел, и смотреть на них не собирался, словно надеялся таким образом морю отомстить.

— Что, отдыхаешь сегодня? — весело спросил Полоз, когда Есеня проходил мимо него.

Есеня кивнул и пошел дальше.

— Балуй? Что случилось-то? — Полоз поднялся.

— Да все нормально… — проворчал Есеня и поспешил зайти в дом.

Но там его тут же взял в оборот Улич:

— Ты что такой кислый? Случилось что-то?

— Работы нет. Шторм, — буркнул Есеня и полез на полати.

— Куда? А поесть?

— Не хочу.

Он завернулся в одеяло и лег лицом к стене. Он ведь не может не вернуть этого золотого. И не досмотреть книги было бы жаль. Неужели из-за десяти серебряников придется возвращаться в Оболешье? И как возвращаться? Это ведь тоже денег стоит!

Ситуация виделась ему безвыходной, мрачной и очень обидной — все вокруг складывалось против него, как нарочно! Вместо того, чтобы за десять дней отложить три серебряника, он их потратит! Меньше ну никак не получится! А это половина того, что он скопил за месяц! Слезы ползли из глаз от обиды и безысходности.

В лачугу вернулся Полоз, прислушался и подошел к печке.

— Жмуренок, а ну-ка слезай оттуда.

Есеня не пошевелился и сделал вид, что не слышит.

— Что? Лежишь там и плачешь от жадности?

— Ничего я не плачу, — Есеня хлюпнул носом, — и не от жадности вовсе. Я нашел Харалуга. Только… только он…

Есеня не смог договорить — слезы хлынули из глаз сами собой. Полоз ласково похлопал его по спине.

— Ты просто устал. Как раз отдохнешь, пока штормит. Давай, спускайся, поешь и рассказывай про Харалуга.

— Полоз, ну что толку отдыхать, если денег нет? — Есеня вскочил и стукнулся головой об потолок. От боли слезы побежали еще быстрей.

— Ты еще голову пробей, — Полоз улыбнулся, — мало нам одного меня?

— Спускайся. Я курицу зажарил, — присоединился Улич, — побалуйся.

— Курицу — Полозу! Мне не надо никаких куриц! Мне вообще ничего не надо! — закричал Есеня сквозь слезы.

— Жмуренок, прекрати истерику, быстро слезай, — Полоз тряхнул его за плечи и передразнил, — «Курицу Полозу»! Полоз вольный человек, он в одиночку куриц не жрет.

— Ворошила бы тебя заставил, как миленького! — проворчал Есеня и нехотя полез вниз — Полоз, чего доброго, решит стащить его силой.

— Я же говорил — от жадности плачет, — Полоз обнял его за плечо и усадил на лавку, — давай, рассказывай, сколько на самом деле платил за архивы.

Есеня вскинул голову: ну как он узнал?

— Полсеребряника за полдня, — буркнул он.

— А деньги где взял? Занял у кого-то?

— У Остромира. Золотой.

— Эх, Балуй, Балуй… — Полоз покачался вместе с ним из стороны в сторону, — мог бы мне сказать сразу. А то, в городе он обедает… Я бы тебе объяснил, что с тридцати медяков в день золотого не накопишь, как ни крутись. Сколько у тебя отложено?

— Шесть. И с золотого еще четыре осталось.

— Молодец, конечно, я бы так не смог… Давай про Харалуга теперь, а я подумаю, что с деньгами будем делать.

Полоз сказал это так уверенно, так невозмутимо, что Есене сразу стало легко — словно кто-то забрал у него мешок, который он тащил на плечах. Полоз что-нибудь придумает, обязательно! Он, вполне успокоенный, начал говорить, как в книге встретил запись о покупке невольника, как ходил к замку на холме и что ему рассказал старый сторож.

— А ну-ка, вспомни еще раз, — перебил его Улич, — что это за нечеловеческая болезнь такая?

Есеня честно попытался сказать все теми же словами, что слышал от сторожа. Улич посмотрел на Полоза и неуверенно пожал плечами:

— Так умирали мудрецы, которые хотели превратить ртуть в золото. Многие считали, что эти опыты затрагивают враждебные человеку силы, которые мстят дерзким ученым за их честолюбие.

— Невольник? Садовник? Я не верю, что он мог заниматься такими опытами, — фыркнул Полоз.

— Но люди, которые приезжали, могли иметь связь с этими силами. Хотя я, если честно, не знаю мудрецов, которые ими владеют.

— В любом случае, невольник по имени Харалуг был убит. Тем или иным способом. Я прав? — спросил Полоз.

— Думаю, да, — кивнул Улич.

— Они знали! — Полоз скривился и стукнул кулаком по коленке, — они давно знали! Если уж они до Урдии добрались, то в Оболешье мы ни одного Харалуга точно не найдем.

— Я шесть книг не досмотрел, — сказал Есеня, — может, еще один найдется?

— Все может быть. Книги надо досмотреть до конца, нет вопросов, — кивнул Полоз, — и если хочешь, мы пойдем вместе. Я думаю, переворачивать страницы у меня хватит сил.

Улич покачал головой:

— Это очень тяжело для глаз. Я бы не советовал.

— Ничего, как-нибудь. Не все ж бедному Жмуренку за нас отдуваться.

— Не, Полоз, я сам, — сказал Есеня, — все равно работы нет, так я за неделю закончу. Только тогда денег у нас совсем не останется.

— Придумаем с деньгами. И вообще, никогда из-за денег не расстраивайся. Это ерунда, понял? Если бы я знал, то сразу бы сказал Остромиру, что деньги мы ему из Оболешья пришлем. И сейчас это сказать еще не поздно, понял?

— Нехорошо это… Я обещал…

— Конечно, нехорошо. Но Остромир — не ростовщик, и деньги у него не последние. Незачем устраивать трагедии на ровном месте. Ты еще в невольники продайся за этот золотой.

— Еще на дорогу надо. Мне хозяин обещал, что за полцены нас до Олехова довезет.

— Найдем. Может, в кузнице где-нибудь работа есть?

— Да не, я спрашивал. У мастеров невольники работают. И потом… не умею я ничего. Только булат варить…

— Булат варить? — удивился Улич, — вот это да! И хороший булат?

— Хороший. У нас его «алмазным» называют, — гордо ответил Есеня.

— Вот это да! А что ж ты раньше-то не говорил? Ты знаешь, сколько стоит булатный клинок?

— Да я его все равно ковать не умею. Пробовал, вот, но ничего не вышло, — Есеня достал нож с обломанным лезвием и показал Уличу.

— Ну, я в этом не очень разбираюсь. Но найти в городе кузнеца, который может ковать булат, я думаю, можно. Не просто, конечно, но можно.

— А что? Это хорошая идея, — Полоз хлопнул Есеню по плечу, — давай-ка попробуем. Тут тебе и на дорогу деньги, и Остромиру золотой вернем. Всю зиму, считай, на перегрузке корячился, вместо того, чтобы делом заняться.

— А я тебе еще в лесу говорил, что булат варить умею. Только я кому ни скажу, все смеются или рожи корчат. Вот увидишь, найду кузнеца, он мне просто не поверит. А тут горн нужен, и не какой-нибудь, а нормальный, кирпичом обложенный. И чтоб в кузне стоял, на ветру остывать будет, и ничего не сварится. Уголь нужен хороший, березовый. И с первого раза может не выйти ничего. Это у себя дома все известно, а в чужой кузне все по-другому выйдет. Пробовать надо. А одна отливка — это часов пять-шесть.