Андрей Круз - У Великой реки

Она поняла, что я «соскочил», но не расстроилась, а лишь улыбнулась столь лучезарно, так сверкнув при этом острыми клыками, что я едва дыхание не потерял.

– За мной гонятся. Слышите? – она указала рукой в перчатке на входную дверь номера. – Придумали там что-то себе, глупости всякие, а я вынуждена страдать и от них скрываться!

– А причем здесь ордер? – удивился я. – И дальнейшее совместное путешествие? Кто бы ни гнался, но мы, по идее, втроем должны справиться. Или…

– Что? – вскинула она подбородок.

– За вами полиция, видимо?

– И что? Я вам сразу разонравилась?

Тонкая ткань черной блузки сильнее обтянула идеально сферические груди, бедра повернулись немного вполоборота, чтобы я еще и форму зада мог оценить. Пусть хоть в ракурсе «три четверти».

В дверь застучали. Тяжело, властно.

– Лари, один вопрос: вы кого-то убили? Искалечили?

– С ума сошли? – аж прошипела она возмущенно. – Клянусь всем своим родом! Даже не думайте! Спасайте девушку, вам за это воздастся! Я обещаю!

Я раскрыл папку, показал ей, куда прижать палец: «Здесь!». Что она немедленно и проделала.

– Лари, идите в другую комнату. Поговорю я.

– Хорошо. – неожиданно мирно согласилась она, и ушла, покачивая бедрами, на этот раз совсем неумышленно – походка у нее такая. Бедная Маша, опять они заперты наедине!

Ладно, надо спасать нашу вчерашнюю спасительницу, что бы она ни успела натворить в этом городе. Долг платежом красен, в конце концов. Я подошел к двери, намеренно сонным голосом спросил:

– Кто там?

– Благоволите отворить! – послышался властный бас. – Полиция.

Я щелкнул замком, открыл дверь. За ней стояла целая толпа – только из-за толстого ковра на полу я не слышал, как они подошли. В дверях стоял рослый полицейский с погонами квартального надзирателя, в сером мундире, фуражке, при всех регалиях. Широкий кожаный ремень с латунной сверкающей бляхой обтягивал немалое пузо, на красном, широком лице доминировали густые усы вкупе с картофелеобазным носом. Бас тоже принадлежал ему. За спиной квартального стояли два вооруженных городовых нижних чина, за ними тип в штатском, изображающий мастерового, но явно, по морде видно, из той же лавочки, что и господа в мундирах. Под распахнутой курткой виднелась рукоятка револьвера, торчащего в поясной кобуре. За спиной «мастерового» стоял приказчик в своей атласной жилетке, за ним две горничных из аборигенок, в белых передниках, а позади горничных расселся на ковре здоровенный полосатый котяра, с любопытством наблюдавший за переполохом.

– Здравствуйте, господа. – сказал я, не уходя из дверного проема. – Слушаю вас, господин квартальный надзиратель.

– Прошу вас не чинить препятствий отправлению правосудия. Благоволите отойти и дайте нам возможность произвести арест. – прогудел квартальный.

– Чей арест, простите?

– Арест барышни Ларии из народу тифлингов, коя скрылась в вашем номере. – заявил он и сделал шаг вперед, будучи твердо уверенным, что я сделаю такой же назад. Но я не сделал и мы, к его удивлению, чуть не столкнулись.

– Гостиница есть место публичного посещения, но мой номер, доколе он оплачен, таковым не является. Вы уж простите, господин квартальный надзиратель. – объяснил свои действия я. – А теперь я хотел бы услышать мотивировку ареста.

– На каком основании? – спокойно спросил квартальный.

– На основании сыскного ордера, выданного департаментом Контрразведки. – заявил я, и поднял перед собой ордер на арест Пантелея, «объявленного таковым по княжескому указу, однако без общего уведомления о личности» – Имею задачу преследовать государственного преступника. И должен быть уверен, что ваши действия никоим образом не ставят под угрозу мою задачу.

Мое требование было законным, и мы оба это знали. В том и прелесть «сыскухи», что так просто наехать на лиц, в ордере указанных, уже нельзя. А как это попытка «воспрепятствовать отправлению»? И вообще происки внутреннего супостата, если «сыскуха» от Контрразведки? Мало ли, какой облик примет враг внутренний, трепещущий в ожидании справедливого возмездия.

– Явите ордер. – пробасил квартальный, пропуская ко мне «мастерового».

Тот шагнул вперед, извлек и внутреннего кармана рабочей куртки нечто вроде портмоне, раскрыл его и извлек ордер. Расправил его и прочитал вслух:

– Ордер на арест и задержание барышни Ларии из тифлингов, жительницы города Билара, обвиняемой в краже драгоценностей у царицынского купца первой гильдии Перепихина, на сумму в одиннадцать тысяч рублей золотом и нанесение оному оскорбления действием в форме насильственного сечения кнутом в присутствии посторонних.

Молоденькие смуглые горничные-аборигенки хором тоненько захихикали, но приказчик шикнул на них, и они умолкли.

– Также упомянутая барышня Лария обвиняется в намеренном введении в заблуждение дворянина Роговцева из города Торжка Тверского княжества, путем применения к оному дворянину магии, что вызвало неумышленное обнажение упомянутого дворянина в публичном месте, а тако же попытку склонить к немедленному телесному сожительству мещанку Пирогову девяносто трех лет от роду. Что, в свою очередь, влечет за собой обвинение в умышленном неуважении к лицам преклонного возраста. Ордер выдан тверским городским полицейским департаментом.

Горничные снова прыснули, и приказчик тихой бранью изгнал их из круга зрителей и слушателей. Кот слушал молча, поэтому не пострадал.

– Впечатляет. – единственное, что смог я сказать вслух.

При этом мне почему то вспомнился сидящий в чаше фонтана Васька-некромант, пытающийся извергнуть из себя кусочек свиного уха, который он вовсе и не ел.

– Разумеется. – совершенно спокойно отреагировал квартальный. – Вы имеете возражения к осуществлению ареста?

– Увы, имею. – кивнул я.

С этими словами я извлек из папки саму «сыскуху», сыскной ордер, где всего минуту назад в пустой графе появилась подпись «Лари из Билара», а рядом с ней – светящая печать с отпечатком ее ауры. Запись в сыскном ордере соответствовала записи в ордере арестном, следовательно, все вопросы квартального и «мастерового» из сыскного отделения переадресовывались на улицу Дворянскую, в Департамент Контрразведки. Где, скорее всего, ответ будет дан краткий и исчерпывающий – «отвали». Потому как подписан сыскной ордер самим Бердышовым, и «барышня Лария из Билара» в нем указана на законных основаниях. Ибо сказали мне: «Да наберешь ты себе помощников сам, и да будешь ты с ними мучаться сам же!». Или что-то в этом духе. Мучения уже начались.

Квартальный внимательно прочитал сыскной ордер, затем ордер арестный, приподнял брови, наткнувшись на фразу про «объявленного таковым по княжескому указу, однако без общего уведомления о личности», после чего посмотрел на меня и спросил: