Андрей Посняков - Месяц Седых трав

– Мы заберем у вас пять баранов, – не здороваясь, надменно процедил главный. Хищный такой, со шрамом на левой щеке.

– По какому праву? – вскинулся Кэзгерул.

– По праву сильного!

– Ах, так?

Всадники взялись за сабли. Силы были неравны, явно неравны, и Баурджин дернул напарника за рукав, шепнул, чтоб действовал не силой, а хитростью.

– Что ж, берите. – Красный Пояс махнул рукой и обернулся: – Гаарча, покажи им загон.

– Идемте за мной, славные воины!

Двое всадников повернули коней. Двое – в их числе и главный – остались у шатра, цепко наблюдая за пастухами.

– Они убьют нас, в том нет никаких сомнений, – тихо шепнул Кэзгерул. – Иначе по степи быстро распространится слух о грабителях.

– Почему же не убили сразу?

– Зачем? Мы для них – не соперники. Сами принесем им баранов, свяжем. Положим на крупы коней… зачем все делать самим? А вот после можно и расправиться с выполнившими свою работу пастухами. Просто махнуть пару раз саблей или ткнуть копьем.

– Да уж… – опыт кочевой жизни сигналил Баурджину об опасности. Да, сейчас именно так все и произойдет, как говорил Кэзгерул. Зачем чужакам оставлять в живых свидетелей грабежа, убив которых можно будет забрать все? А то, что они себя ведут столь беспечно и нагло – так это от излишней уверенности. Наши войска в братской Монголии тоже были первое время уверены, что японцев можно шапками закидать. А не вышло! Пришлось воевать по-настоящему. Вот и здесь…

Негромко переговариваясь, вернулись Гаарча с Хуридэном, притащили барана… потом еще одного. Баурджин и Кэзгерул отправились им помогать. Там и сговорились, бросили пару слов…

Хорошие оказались бараны, жирные, так и просились на мясо!

– Хватит, – наконец распорядился главный.

И махнул рукой…

Сверкнули на солнце сабли….

Только вот рубить уже было некого – пастухи, не дожидаясь развязки, со всех ног бросились в разные стороны: Гаарча с Хуридэном – в овраги, Бауржин и Кэзгерул – к пастбищу.

– Вот шушера! – рассердился предводитель чужих и тут же жестко приказал: – Догнать и прикончить. Быстро!

Всадники хлестнули коней. Дуурчум вызверился на чужаков с лаем, кинулся… и был насквозь пронзен сразу тремя стрелами. Упав в траву, жалобно заскулил, истекая кровью.

Баурджин побежал вперед, отвлекая погоню, а Кэзгерул нырнул в тень ограды, затаился, пропуская врагов. А тех было двое, и славно – Гаарче с Хуридэном будет легче скрыться от одного.

Пропела стрела. Баурджин, не оглядываясь, стал метаться по сторонам – сначала влево, потом вправо. Помнил: если слышишь свист стрелы – она не твоя, свою не услышишь. Вопьется между лопатками – и поминай как звали. Помня это, Баурджин петлял, словно заяц. Однако долго от конного не побегаешь. И все же юноша вовсе не чувствовал усталости. Специально свернул к глубокому оврагу, метнулся, вроде как из последних сил… и остановился на краю, быстро подобрав с земли камень. Так и держал его за спиной, сзади. Одно тревожило – чужак сейчас запросто мог достать его стрелою. Правда, здесь куда удалей было бы действовать саблей. Махнуть с оттягом, чтоб отделившаяся от тела голова несчастного пастуха, подскакивая, покатилась по кочкам! Милое дело!

И чужак рассудил так же! Ну а как еще-то? Одно дело – ударить стрелой издалека, не видя глаз жертвы, не ощущая ее боли и пьянящего запаха крови; и совсем другое – саблей!

Разгоняя коня, всадник завертел над головой сверкающий на солнце клинок… Вот, сейчас… Сейчас-сейчас… Вжик, и…

От сабли не уйдешь в сторону – слишком уж коварное оружие, особенно в умелых руках. Бежать бесполезно… кинуться влево или вправо – тоже. Враг, торжествуя, отлично осознавал это.

Терзая пожухлую траву, били копыта. Звеня уздечкою, хрипел конь. Вжик – свистнула сабля…

И в этот момент Баурджин резко рванулся в сторону, одновременно кидая камень в голову чужака. Попал! И, слава Господу, тот оказался без шлема, видать, лень было надевать.

Удар оказался силен и меток. Вскрикнув, вражина выронил саблю и, медленно отклоняясь назад, завалился в овраг вместе с не успевшей остановиться лошадью!

Ну, вот! Баурджин потер руки. Вот тебе! А не надо быть таким самоуверенным. Однако где же второй?

Юноша быстро огляделся – второго всадника не было. Вернее, была одна лошадь, без всякого всадника… И торжествующий Кэзгерул Красный Пояс! Вон он высунулся из-за ограды, потрясая луком.

– Молодец, парень!

Баурджин побежал к приятелю, помня, что врагов осталось еще двое и недооценивать их не следовало. Подбежав, лишь спросил:

– Главного или второго?

– Второго, – кивнул Красный Пояс. – Там наши.

Да, конечно, ни Хуридэн, ни уж тем более Гаарча не были уважаемыми людьми, но все же это товарищи, с которыми прожит не один день, – им следовало помочь в первую очередь. А главный… Что главный? Пусть ждет. И – конечно – дождется!

Вражину, преследовавшего Гаарчу с Хуридэном, парни обнаружили на дне одного из оврагов. Спешившегося. Лошадь лениво жевала траву рядом со склоном, а воин, поигрывая саблей, ухмыляясь, посматривал на пастухов. Бежать тем было некуда – уж больно крутыми оказались в этом месте каменистые склоны оврага.

Баурджин с готовностью схватил камень. Однако враг оказался в шлеме. Хороший шлем, надежный. Железный, выпуклый, с назатыльником из буйволовой кожи. Такой не пробьешь каменюкой – скользнет, отскочит. Звон только будет – и все.

– Ну, что стоишь? – натягивая тетиву, усмехнулся Кэзгерул. – Коль уж взялся – заканчивай начатое!

– И впрямь!

Хохотнув, Баурджин с силой метнул камень и, конечно же, попал в шлем. Ну и звону же было! Казалось, на все пастбище!

Пошатнувшись от неожиданности, вражина устоял на ногах, обернулся… и получил тяжелую стрелу в левый глаз!

– Вот. – Кэзгерул негромко рассмеялся. – Вот что бывает с теми, кто недооценивает опасность. Ишь, сабельками помахать захотелось, кровь почувствовать, страх. Если б они не были столь беспечными, вряд ли мы б сейчас смеялись. Эй, парни! – Он посмотрел вниз. – Вы там долго стоять собираетесь?

– У нас остался еще один, – оглядываясь, напомнил Баурджин.

И тут вдруг где-то в отдалении послышался протяжный звук рога. Парни напряженно застыли, Кэзгерул вскинул к груди лук, в любой момент готовый послать в появившегося врага десяток метких разящих стрел. Однако никто не появлялся. Парни простояли так довольно долго и, устав от ожидания, осторожно двинулись к шатру.

А там никого не было! Гаарча бросился на землю к следам и, вскочив на ноги, торжествующе закричал:

– Уехал! Сбежал! Вот гадюка – это ж надо, бросил своих!

– Не спеши с выводами, Гаарча, – задумчиво произнес Красный Пояс. – Мы ведь все слышали рог. Значит, его кто-то позвал. Враги рядом! Предлагаю выгнать лошадей в степь. Потом, если что, поймаем. Что же касается овец, то тут уж ничего не поделаешь.