Андрей Посняков - Месяц Седых трав

– Это эти-то дуры – общество?!

– А у тебя есть другое?

– Нет… Слушай, а ты вообще не дурак.

– Спасибо. – Юноша шмыгнул носом. – Ишь как мы с тобой отвешиваем друг другу комплименты. Прям как в той басне – «кукушка хвалит петуха, за то что хвалит он кукушку».

– Никогда не слышала такой поговорки.

– Ничего, услышишь еще, какие твои годы?

– Знаешь что, Баурджин? – Девушка приподнялась на локте. – А давай искупаемся.

– Давай…

И оба, пробежав по шелковой высокой траве, с разбегу бросились в реку, поднимая жемчужно-пенные брызги. Вода оказалось теплой, приятной и такой прозрачной, что виден был и песок на дне, и черные, затянувшиеся зеленоватым илом коряги, и самые мелкие камушки.

– Ух, здорово как! Давай до того берега?

– Давай, поплыли…

Не столь уж и широка была река в этом месте, но все же, пока плыли, утомились, вылезли отдышаться и долго сидели на песке, тесно прижавшись друг к другу.

– Джэгэль-Эхэ, – погладив девушку по спине, прошептал Баурджин, – тебе кто-нибудь говорил, что ты очень славная?

Джэгэль-Эхэ фыркнула:

– Говорили и не раз… Ой, шучу, шучу! Ты – первый!

– Можно, я тебе еще раз поцелую… все твое тело…

– Зачем ты спрашиваешь?

И снова страсть, вспыхнув, словно сухая трава, охватила обоих, заставив остатками разума искать укромное место – мало ли, кто мог появиться на том берегу реки… или на этом. Они укрылись в желтых кустах жимолости и любили друг друга долго, страстно и нежно, так, что маячивший в небе коршун, словно устав завидовать влюбленным, камнем полетел вниз…

– А ведь его кто-то подстрелил! – проследив падение птицы усталым взглядом, встревожилась Джэгэль-Эхэ. – Ну да! Видишь, как он кувыркается? На добычу так не падают.

– Зачем стрелять в коршуна? Это же не дичь.

– Не знаю, – девушка зябко повела плечом, – может, на спор? Знаешь, наверное, хорошо, что мы сейчас здесь, в кустах…

– Конечно, хорошо, – жестко прошептал Баурджин. – Взгляни на тот берег!

Он сам приподнял ветку… На противоположном берегу, на том самом, прокрытом цветами лугу, виднелись трое всадников на сытых конях. Еще двое, спешившись, деловито арканили лошадей Баурджина и Джэгэль-Эхэ.

– Что они творят? – возмущенно прошептала девушка. – Эх, жаль, у меня нет с собой лука!

– У нас вообще с собой ничего нет, – шепотом напомнил Баурджин. – Даже одежды!

Между тем чужаки заарканили-таки оставленных коней и, подобрав брошенную купальщиками одежду, неспешно поехали вдоль берега, держа наготове длинные боевые луки. Нет, эти всадники отнюдь не были простыми скотоводами: о том неопровержимо свидетельствовали их латы из крепкой воловьей кожи, тяжелые сабли в красных сафьяновых ножнах и сверкающие на солнце шлемы. Точно такие же рисовали на картинках, изображающих древнерусских богатырей: Илья Муромца, Добрыню Никитича и прочих.

– Нас ищут, – выдохнула Джэгэль-Эхэ. – Господи Иисусе, как хорошо, что мы с тобой…

– Да, – кивнул Баурджин. – Хорошо, что мы вовремя спрятались. А представь, сидели бы сейчас на песке, как цуцики? Не успели бы и убежать – стрела быстрее. Как ты думаешь, кто это?

– Думаю, монголы… Какой-нибудь тайджиутский род. Нам повезло, что они язычники и почитают воду. Так бы, может, тоже решили б поплавать.

– А если б нас увидели купающимися?

– Убили бы, в том никаких сомнений. Однако что толку болтать, когда нужно действовать!

Ой, как нравилась сейчас Баурджину-Дубову эта степная барышня! Как она была собрана, деловита, как четко рассуждала и строила планы, ничуть не паникуя, не стеная, не плача.

– Действовать? – не отрывая взгляда от монголов, тихо переспросил юноша. – Предлагай как. Имей в виду, у нас нет оружия, коней, мы наги и беззащитны.

– Наги – да, – усмехнулась девчонка. – Но не беззащитны. Главное – у нас есть ум и решительность, а оружие… Оружием в случае надобности может стать и простая палка или даже голые руки. Вот лошади – это да. Без них нам придется туго.

– Пошли?

Баурджин хорошо понимал, что вообще-то дела их плохи, но вот понимала ли это девчонка? Похоже, что не совсем, слишком уж была беспечна. Хотя… все же – нет. Не беспечна – бодра и деятельна. И весела – этого уж никак не отнимешь.

– Предлагаю все же переправиться на тот берег, – промолвила Джэгэль-Эхэ. – Там все-таки наши, а здесь чужая земля. Да! – Она вдруг встрепенулась. – Наши! Надо их предупредить! Скорее!

– Бежим!

Подождав, пока монголы скроются из виду, молодые люди бесшумно вошли в реку и, переплыв ее, быстро поднялись в сопки. Прячась за деревьями и кустами, они со всей осторожностью отправились дальше, в любой миг готовые затаиться, приникнуть к земле или толстому стволу дерева. Один раз он чуть было не нарвались на небольшой монгольский отряд – очевидно, тот же самый, чьи воины только что шатались по берегу реки.

– Один десяток, два… – спрятавшись за валуном, тихонько считала девушка. – Четыре… пять… десять – сотня! Сотня! Похоже, это какой-то разведывательный отряд.

Сопки скоро кончились, а с ними – и уверенность в хоть какой-то защите. Перед беглецами лежала степь – бескрайняя и ровная, как стол – уж здесь не затаишься, не спрячешься, видно все как на ладони, и, главное – издалека. Были бы кони – можно было бы и не очень опасаться погони, а так…

Юноша скосил глаза:

– Что будем делать?

– И все равно, надо идти! – закусив губу, упрямо произнесла Джэгэль-Эхэ. – Пусть мне не все нравится в моем роду, но это – мой род, мое кочевье, и другого у меня пока нет. И, клянусь, мне вовсе не все равно, что станет с людьми Серых Спин! Идти! Конечно же, идти! Выбирать нечего.

– Боюсь, что уже поздно. – Баурджин показал рукою вперед.

Там, у самого горизонта, поднимался высоко в небо густой черный дым.

От кочевья Серых Спин осталась одна зола, еще теплая и взывающая к мщению. Низко, над самой землей, ветер гнал остатки шерсти и мусор, серебрившийся в бесстрастном свете луны. Ни табунов, ни юрт, ни людей – вокруг не было никого, лишь выжженная земля да следы копыт, ведущие куда-то на север.

– Что будем делать? – тихо подойдя сзади, Баурджин положил руку на плечо Джэгэль-Эхэ.

– Спать! – обернувшись, натянуто улыбнулась девушка. – Не думаю, чтоб до утра мы тут смогли хоть что-то узнать. А для того чтоб узнать, нужны силы.

– Спать, так спать. – Юноша согласно кивнул и предложил поискать удобное место, желательно – с высокой травой или раскидистыми кустами.