Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

Разумеется, потом Валентину долго объясняли, что ему невероятно повезло, что охотники на магов встречаются на Побережье раз в сто лет, что само их существование есть величайшее открытие со времен экспедиции в Драконьи Гнездовья, что в конце концов ничего страшного не произошло бы — ведь из землянина магическую силу не вытянуть, у них все по-другому, плюнули бы и отпустили… Валентин отпивался горячим нектаром, качал головой и с прежним страхом прислушивался к ощущениям в теле, ставшим вдруг очень холодным и хрупким. Последствия «холодного взгляда», как называлось это заклинание, полностью прошли только через неделю.

Страх сохранился до сих пор.

Каждый раз, ступая на землю Побережья — будь то Ландор, Фарингия, Эльсан или Фарраш, — Валентин покрывался холодным потом. И дело было не только в том, что мир этот был несравненно опаснее родного Демидовска, не говоря уже о райском саде страны Эбо; жизнь обычного человека здесь ценилась в сотню риалов, а человека благородного происхождения — в две сотни; не только в том, что в доброй трети случаев мирная беседа переходила в ссору, а ссора — в драку, хорошо, если один на один; не только в том, что нарушение любого из сотен местных обычаев сулило чужаку — а факир был чужаком повсюду — позорное изгнание (с конфискацией имущества), а то и позорную смерть; и даже не в том, что все это считалось здесь в порядке вещей, равно как и наем бандитов для устранения соперника, заучивание наизусть клятв, дабы не сбиться на суде, публичные пытки и пытки с ограниченным количеством билетов — дело было совсем в другом. Валентин провел на Побережье в общей сложности шесть лет, но до сих пор, попадая в эти темные века, отчаянно боялся — боялся невзирая на черные пояса и нефритовые перстни, отметившие его многочисленные успехи в боевых искусствах. Он боялся, потому что не понимал живущих здесь людей, способных пить с тобой за вечную дружбу, а в следующую секунду — убить за неловко опрокинутую тарелку с соусом.

Валентин посмотрел в сторону огней и скорчил недовольную гримасу. Прошлые операции так и встали перед глазами. Корчма, в ней обязательно сидит хоть из трех человек, да банда, и непременно в подпитии, и всем чертовски скучно. Смотреть представление факира, конечно, развлечение — но слишком многие предпочитают этому обычный мордобой. Особенно с чужеземцем, который хоть и крепкого сложения, но один, совсем один.

Куда лучше, подумал Валентин, было бы назваться не Фалером, а Раз-Два-По-Морде, и драться на спор. Под такой легендой работать было бы куда спокойнее. Драки и деньги бы приносили, и репутацию бы укрепляли. Ну ладно, завтракать-то мы будем, или как? Вздохнув, Валентин поплелся к корчме.

В свете Элуни, как две капли воды похожем на свет неоновых фонарей, корчма была видна до бревнышка. Широкая веранда, две лошади у коновязи — никак благородные из города пожаловали! — настежь распахнутая дверь, это в час-то ночи. В стойлах, поодаль, больше десятка коняг. Похоже, бригада Роберта решила обосноваться здесь надолго.

Валентин вошел в корчму и повернулся к длинному общему столу, по традиции располагавшемуся слева:

— Мир дому сему! Слава Воителям! Дозвольте бродячему факиру выпить и закусить? — приветствовал он собравшихся в соответствии с уложениями Гильдии.

Зайти в корчму и не представиться было не просто невежливо. Это было еще и опасно. За такое могли запросто вызвать на поединок. Причем факиру, как человеку низшего сословия, оружия в этом поединке не полагалось.

Представившись, он огляделся. За общим столом сидели двое фаров, разряженных по городской моде в лимонные жилеты, синие штаны и белоснежные рубашки, сверкающие нашитым бисером. Напротив них расположились семь человек, все как на подбор рослые, широкоплечие, в скрипящих новой кожей камзолах, с белыми эмалевыми эмблемами Преследующих на груди. Справа, за отдельными столиками, пили пиво несколько крестьян — бородатые, пузатые, горластые. По их раскрасневшимся физиономиями было очевидно, что землепашество в этих краях процветает невзирая на зомби и геноцид Серого. Корчма как корчма, подумал Валентин, правда, крестьянам уже не до фокусов. Он склонил голову в поклоне и сделал шаг к общему столу.

Это разрешалось — после объявленого Серым уравнения в правах фары уже отвыкли кичиться перед простолюдинами. Уцелевшие фары.

Хозяин, гладко выбритый толстяк в сером фартуке, выкатился из глубины комнаты и приветственно развел руками:

— Слава воителям! К общему столу сядешь или отдельно пока закусишь? — предупредительно осведомился он. — Лучше к общему, фар Бартоло угощает отряд Преследующих, будет тебе и пиво бесплатно, и ученая беседа, до которой, как я слышал, ваш брат факир большой охотник!

Валентин оторопел.

Столь радушного приема ему не оказывали никогда. Даже в Лигии, славящейся изящными искусствами и бешеными заработками менестрелей.

— Да благословит тебя Серый, — пробормотал Валентин, присаживаясь с ближнего к дверям края стола. — Но куда более ученой беседы я охоч до доброй порции яичницы со свининой!

Хозяин довольно потер руки:

— Два риала, факир! Назови мне свое имя, я представлю тебя гостям, и ты сможешь неплохо заработать!

— Меня зовут Фалер, Распиливший Сук, — сообщил Валентин не только свое имя, но и одно из прозвищ, которое ему самому нравилось более других — в силу игры слов, понятной только землянам. Он передал хозяину две серебренные монетки. Однако и цены в этой корчме! Неудивительно, что здесь заискивают перед каждым гостем.

Валентин сообразил, что попал не просто в корчму, а в весьма приличное заведение. Хотя можно было и сразу догадаться — Преследующим не в забегаловке же останавливаться!

Хозяин кивнул и отошел от Валентина. Около одного из фаров он остановился и, быстро склонившись к плечу, вполголоса сказал — Валентин, которому все это показалось подозрительным, прислушался:

— Фар Бартоло! Это знаменитый Фалер!

— А, Разогнавший Толпу? — пробормотал Бартоло. — Очень хорошо…

Валентин пожал плечами. Разумеется, его трюков — таких как «отпиливание сука, на котором сижу» или «угадай ящик с женщиной» — не мог повторить ни один из факиров побережья. Но не слишком ли много чести в фарингском захолустье?!

— Фар Фалер! — взревел Бартоло, поворачиваясь к Валентину. — Какими судьбами?! Неужели Великий Ампер увидит ваше блистательное представление?!

Валентин встал и поклонился, а затем пустился в долгие россказни о приключениях на пути сюда из далекой Гамбарры, о тамошнем состязании с горными колдунами, об отвратительном состоянии дорог по всему Побережью, исключая, разумеется, Великую Фарингию, и о своих планах дать несколько представлений в Ампере, конечно, если удастся раздобыть разрешение. Все это Валентин говорил совершенно машинально, постепенно успокаиваясь, и все же тень подозрения маячила на горизонте — что-то слишком много внимания к моей персоне.