Ярослава Кузнецова - Что-то остается

Мотылек скрылся в закутке.

— И что он теперь будет делать? Охотиться? — спросила Ильдир, которой перевели Мотыльково заявление, — Опять по чужим хлевам?

Сыч отмахнулся.

— Не, он в долину носа не покажет. Сейчас у него силы есть, да и крыша над головой имеется. В деревню-то он тогда только подался, когда обморозился так, что летал еле-еле. Совсем ослабел, да еще снежный кот его потрепал. Парня мороз в деревню погнал, не голод. А тут, вдоль Алхари, дичи много, мне ль не знать. К тому же в доме завсегда найдется мед, молоко или пара яиц. Так что не беспокойтесь, барышни. Не пропадем.

Мотылек в свежей рубахе вышел из-за печи. Обеими руками он приглаживал всклокоченные волосы. Сыч кивнул на табурет.

— Садись. Будем праздновать. Ты у нас сегодня вроде как именинник.

Сыч разлил всем альсатру, себе — из бутыли.

— Именинник — что это?

— Вроде как новорожденный.

— О! — сказал Мотылек, — Новорожденный. Это правда.

— За тебя, парень.

— За тебя, Мотылек. Удачи тебе.

— Спасибо.

— Будь здоров.

— Будь счастлив, переведите ему.

— Будь счастлив, дорогой.

— Спасибо, о… Спасибо.

Я откинулась к стене, блаженно жмурясь. Мотылек нагнулся к моему уху.

— Это вино… Я помню. То самое?

— То самое. Тебе нравится?

— Да. Очень.

— Оно называется альсатра. Альсатра — это провинция в Талориле. На мертвом лиранате «аль» означает «меч». Но скорее название, как и мое имя, произошло от «альзар» — «острие, осколок, режущий край».

— Вино совсем не… не режет. Это, — он указал на Сычову бутыль, — режет гораздо сильнее.

— Да нет, Мотылек, смысл не в том, режет вино или не режет. Вино называется так же, как место, где его изготавливают. А почему так называется место, я не знаю. Правда, я слыхала, там много оврагов. Тогда название «Альсатра» можно толковать как «изрезанная оврагами».

Мотылек покачал янтарную жидкость в кружке.

— Ты принесла это вино сегодня… Ты знала, что Ветер… Что я не упаду?

— Я была уверена, Мотылек.

— А я — нет, — он опустил глаза.

Конечно. Тебе полагалось поволноваться. Зато сейчас… Какое счастье!

— А у тебя уютно, Сыч, — сказала Летта, — Все такое опрятное, любо-дорого.

— Эт’ парень старается, — охотник потрепал Мотылька по плечу, — Он чистюля. Что бы я без него делал?

Я любовалась на румяные улыбающиеся лица и млела от тепла и покоя. Хотелось, чтобы этот вечер длился долго-долго.

И вечер длился, и все улыбались, желали друг другу счастья, пили альсатру и болтали ни о чем.

Сперва Стуро, как вчера, накручивал круги. Чтоб видно его было. И мы с Альсареной, как два идиота, пялились на него, и дух захватывало от невозможности виденного нами. А потом козява заложил крутой вираж и унесся к черту на куличики, скрылся за Алхари, канул… К едрене маме.

Два идиота все стояли, нелепо задрав головы. Глупые надежды — вот сейчас вывернет из-за хребта…

— Куда это он направился? — Альсарена приставила ко лбу ладошку козырьком, — Ишь, просторы бороздит.

— Это называется «ловить ветер». По-моему.

Или наоборот — ветер ловит тебя? Не ловит. На крыло берет.

— По-моему, это называется «ловить сон короля», — усмехнулась наша барышня, — Так выражается один мой знакомый.

Альхан, небось. Контрабандист. Интересно, который из них? Наверное, этот… Норв.

— Не знаю, что там эта козявка собирается ловить, но что поймает — знаю.

По шее. И по заднице. Вот пусть только вернется, я ему задам…

— Пойдем следом потихоньку, — предложила Альсарена.

И мы двинулись вперед по каменистой тропке. Редда степенно потрусила на два шага сзади и слева, а Ун взрявкнул и обогнал нас, потешно выбрасывая лапы в разные стороны. И этот туда же.

— Вот и выпорхнула пташка из гнезда, — сказал я, чувствуя себя дедом столетним и все высматривая в небеси черную козявистую точку.

— А ведь так и есть, — улыбнулась Альса, — Птенец наш встал на крыло.

— Ищи-свищи теперь.

— Эге-гей! — она пробежала несколько шагов, — Мотыле-ок!

— Ге-ге-эй! — эхо пошло вверх, перевалило через Алхари, а оттуда, из-за Драконьей спины, откликнулось: — О-о-ок!

— Ищи ветра, — вздохнула Альса и завопила: — Э-эй! Ищи ветра-а!

— Ра-а! Ра-а! Ра-а!

— Ты потише тут, — буркнул Сыч-охотник, — Кадакар все-таки. И не носись, как эта…

— Как Ун, — фыркнула Альсарена, а Редда одернула совсем уже разошедшегося щенка — легонько куснула за плечо, рыкнула.

— Правильно, хозяюшка. Правильно. Нечего, — повернулся к Альсе, — Она у меня умница.

— Строгая она у тебя.

— Хочешь, фокус покажу? Редда, — насторожилась, я чуть кивнул на барышню, — Охранять, — и, самой Альсе: — Ты иди вперед, иди.

Она пошла, неуверенно оглянулась. Я достал нож и двинулся кошачьим шагом, заходя Альсе за спину.