Ярослава Кузнецова - Что-то остается

Стуро поджал губы.

— Надо подумать, — повернулась ко мне барышня. — Я и пришла, чтобы вместе обсудить.

Ну что, рискнем?

— Насколько я понимаю, в Итарнагоне сменился Первосвященник, — кинул я пробный шар.

Глаза Альсы распахнулись изумленно.

— Ирги! Откуда ты знаешь?

Попал, попал!!!

Я погладил себя по головке:

— Умница, Сычик. Умница. Возьми конфетку.

— Мы даже в монастыре об этом не знали! — всплеснула руками Альса.

Видишь, Рейгелар, что-то ты все-таки вбил в тупую мою башку. Поехали дальше.

— В связи с этим мы по-новому можем посмотреть на переселение в Итарнагон.

Альса неожиданно помрачнела, опустила голову.

— Да, ты прав. Дело оказалось намного сложнее, чем я предполагала.

Не понял.

Погоди.

Пусть сама расскажет.

— Но я уверена, все еще не настолько печально, — Альса погладила бок кружки, — Кальсаберитам нужно время, они только разворачиваются…

Кальсабериты?..

Не риналет, а кальсаберит!

Кальсаберитский Первосвященник!

Прости, Рейгелар. Я ведь даже не предусмотрел такую возможность… Пропускаю ход. Пауза. Сказать надо что-нибудь… Нейтральное что-то…

— Еще молочка налить?

— Нет, спасибо, у меня пока есть, — Альса отпила глоточек, собираясь с духом, — Так вот, я думаю, у нас имеется некоторое время. Отец все же отпустил меня в Бессмараг, хотя собирался увезти с собой…

Вот тебе и потепление, Иргиаро. Вот так лупят по носу зарвавшихся тупых щенков. Если папенька нашей барышни хотел ее «в мешок и домой»…

— У него чутье, Ирги. Если бы была серьезная угроза, он бы ни за что не позволил мне возвращаться к марантинам.

Боги мои, марантины-то тут при чем?.. Стоп. И марантины — тоже. Под ударом они, марантины. Ведьмы потому что.

— Я думаю, мы спокойно пересечем границы, — сказала Альса, вскинула глаза, — и в Генет не поедем. Поедем сразу в Треверргар, в наше поместье. Треверргар находится на окраине Мерлутских лесов. Этот край не очень заселен, там, к западу уже начинаются предгорья Кадакара, только южнее и с другой стороны. Кальсабериты туда вряд ли забредут…

Ах, барышня ты моя, барышня! Твоими бы, как говорится, устами…

— Не скажи, Альса, не скажи, — заговорил я медленно, — Все, что я о них слышал, свидетельствует как раз об обратном.

— Что они гуляют по лесам? — Альса попыталась улыбнуться.

Я ее шутку не принял.

— Что они доберутся куда угодно, если им будет нужно. Весьма и весьма упорные святые отцы. Хорошие вояки и игроки, каких поискать.

Не зря господин королевский советник опасается. А мне-то еще хуже, чем господину советнику. У него — всего-навсего дочь у ведьм в монастыре училась…

— Если бы он был человеком, — перешел я на лиранат, — Оборотнем, на худой конец… А махалки эти — куда денешь?

— А мы не будем их демонстрировать, — Альса говорила на найлерте. Чтобы Стуро все было понятно. Стуро же благоразумно молчал, потому что, сунься он сейчас… — Ведь не полезут они ему под плащ?

Не полезут под плащ? Альса, миленькая, да в уме ли ты?

— Ирги! — взгляд мой ей не понравился, — ты не хочешь мне помочь!

— Именно помочь тебе я и пытаюсь, — вернулся на найлерт, допил молоко, подавил желание вытащить из заначки бутылку, — Помочь понять, что в Итарнагоне рискуешь не ты. Не я. Мы будем — пособники.

Альсарена стиснула кружку обеими руками.

— Знаешь… Может, я смогу… остаться в Бессмараге… Летта сказала, что… ну, я изменилась… и, может, у меня есть шанс… стать марантиной… Не знаю… наверное, она так сказала… чтобы подержать меня… Я… приму послушание.

Вот это да!

— А отец? Как он посмотрит?

— Отец… Конечно, он не ожидает от меня ничего подобного. Ну, он прекратит присылать деньги… Увезти послушницу силой он не сможет…

Ах, Альса, Альса. Вот, значит, до чего довело тебя общение с нами. Послушницей стать — тебе, независимой… Ради парня? Да уж, нельзя тебе в Итарнагон. Не место тебе там, дружище.

— Что ж, — сказал я, — Оставим этот вариант на крайний случай. Для вас двоих. Потому что я здесь остаться не смогу.

— Почему?

— Пора место менять. Засиделся.

Может, не надо уточнять, а?

— Ты что-то можешь предложить?

Надежда в глазах. Боишься ты в Бессмараге оставаться. В кабалу идти не хочешь. Правильно, Альса. Правильно. Кабала — последнее дело.

— Андалан, — сказал я.

— Что?

— Ан-да-лан, — повторил раздельно, — Золотой Берег. Страна такая.

— Но… — Альса тряхнула головой, — Погоди… Это же другой материк… Это же почти Лираэна…

— Еще могу предложить Ингмар. Это ближе.

— Постой, — барышня схватилась за виски, — Какой Ингмар! Что ты плетешь! Ингмар какой-то. Андалан… Почему не Каорен?! И близко, и…

— Мне в Каорен ходу нет, — вздохнул я. — И вам — со мной — тоже.

Будь я один, может, и поехал бы. Именно в Каорен. А вас-то подставлять зачем?..

Пауза. Потом Альсарена кивнула.

— Понятно. А в Андалан, значит, возможно?

— Если не засекут до Иреи — да.

— Ты что, уже думал об этом? — удивилась Альса.

Я чуть не расхохотался. Уже думал! Совершенно случайно, мимоходом, подумал малость…

— Можно сказать и так.

— Ну и выкладывай!

Похоже, ее возмутило, что она тут, бедная, мучилась, придумывала что-то, а гадкий Сычуга сидел на придумках своих и молчал. Ладно.

— Через перевал, — сказал я. — Не доезжая Канаоны, лошадей бросить. Купить лодку. По рекам — до Убера. Там закупить провизию. Потом — до Ирейского Порта. Там — на корабль. Через Зеленое море — до Летеля. Там покупаем хороших лошадей и — в Аль. В Але покупаем дом. Небольшой. Я заключаю договор, устраиваюсь солдатом. Вас со Стуро — в лекарские помощники определим. На первое время.

— Ага, — Альса тупо уставилась на остатки молока в своей чашке. Потом подняла голову, — Эй, Ирги. Купим, бросим, на корабль… На какие-такие шиши? И вообще… и я, и он, — кивнула на напряженного, готового ринуться в бой козяву, — мы же иждивенцы у тебя на шее. Я и, — развела руками, — не умею ничего…

— Брось, — фыркнул я. Начнем по порядку. — Во-первых. Шиши имеются. Шесть тысяч «лодочек». Устроит?

— Врешь! — Альса вытаращилась, как на уж не знаю, что, — Каоренских «лодочек»? Шесть тысяч? В лирах это будет…

— Один к пяти, — усмехнулся я. Сундучок из кабинета — «на непредвиденные быстрые расходы»… — На дорогу и обзаведение достаточно. Далее. Вы — не иждивенцы. Так ведь, Стуро?

— «Ижди-вен-цы» — что это?

— Неважно. Кто мы, Стуро, все трое?

— Семья. Клан. Да.

— Ясно?

Альса посмотрела на меня, на Стуро, потом закатила глаза. Ниче, барышня. Пообвыкнешься. Стерпится, как говорится…

— А насчет «ничего не умею»… Подучишься, ежели что. В паре будете работать — он кусает раненого, ты штопаешь. Марантины марантинами, а на обычного лекаря ты тянешь. Уж поверь.