Фиона Макинтош - Судьба

Вероятно, всадник, скакавший позади, все-таки догнал их. Файерфлай остановилась, а Лаурин не удержалась в седле и упала на землю. Из глаз посыпались искры, но через минуту или около того она пришла в себя, открыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо короля.

— Тихо, не шевелись. Где-нибудь болит, Лаурин?

Она увидела другие лица. Все выражали беспокойство. Внимание всех этих людей оказалось приятным.

— У меня все болит, — прохрипела она и безрадостно приняла помощь короля, который помог ей принять сидячее положение. У нее и в самом деле болели спина и ребра.

— Не торопись. Двигайся медленно. Тогда будет не так больно, — мягко произнес Джил.

Голос его был приятным. Но ведь она злилась на него, верно? Лаурин нахмурилась, думая о том, почему она на него разозлилась. Затем у нее в голове прояснилось, и девушка все вспомнила.

— Вы бросили меня одну, — проговорила она. Люди стали расходиться, словно получили невидимый сигнал. — А куда все уходят?

В уголках губ Джила появилась улыбка.

— Я подумал, что ты не захочешь находиться в окружении большого числа людей. Ты можешь встать?

С некоторым усилием ей это удалось.

— Значит, ничего не сломано? — спросил он. На лице Джила все еще оставалось беспокойство. Он испугался, подумав, что девушка получила серьезную травму.

— Нет. Просто будет много синяков, — признала Лаурин. У нее все болело, и ей стало жалко себя. — Наверное, я выгляжу ужасно, — добавила она, заметив, что волосы снова выбились из косы.

— Ты выглядишь столь же великолепно, как и сегодня днем. К сожалению, ты решила больше не надевать ту восхитительную мокрую рубашку, — сказал он, очень стараясь не улыбнуться.

Лаурин посмотрела на него снизу вверх, поняв, что он до сих пор ее обнимает, так и не выпустив после того, как помог встать. Пока сводная сестра глядела в это мальчишеское красивое лицо, к ней вернулось чувство юмора. Ей стало по-настоящему весело, несмотря на боль и стоны. Девушка почувствовала облегчение, когда поняла: король не пытался ее унизить, это она сама отреагировала слишком бурно.

— Мне очень жаль, что так получилось, — проговорила Лаурин. — Я до сих пор сгораю со стыда.

Он помог ей пройти к дереву и предложил снова сесть.

— Это лишнее. Большинство придворных дам с удовольствием пожертвовали бы рукой или ногой, а скорее, и тем, и другим, чтобы выглядеть столь же роскошно, как ты сегодня днем — даже без помощи воды.

Лаурин прикрыла лицо руками. Девушка не была теперь уверена, смущается она из-за случившегося днем, или же из-за неожиданной лести.

— О-о, пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить. Мне так стыдно!

Король по-настоящему рассмеялся.

— Боюсь, что я никогда не смогу этого забыть. Наверное, буду вспоминать еще много лет и мечтать. — Он сменил тему:

— Кстати, а почему ты так резко пустила лошадь галопом?

— Я не специально, — грустно призналась девушка. — Я так разозлилась за то, что меня бросили одну, и не захотела, чтобы конюх отводил меня к остальной группе. Поэтому, когда Баркли не стал разворачивать лошадь, я решила, что сама найду дорогу на конюшню. Похоже, я испугала Файерфлай.

— К какой группе?

— М-м-м? — посмотрела она на него, пытаясь привести прическу в порядок. Это не получалось.

— К какой группе? — повторил король. — О чем ты говоришь?

Лаурин больше не пыталась справиться с выбившимися прядями и поняла, что допустила еще одну ошибку.

— О-о, я просто предположила, что приглашение означает конную прогулку целой группы людей.

— Почему?

— Как это почему, сир? — переспросила девушка.

Теперь Лаурин нервничала от прямого взгляда этих зеленых глаз. Он сидел достаточно близко и касался ее коленями. Почему у нее вдруг так учащенно забилось сердце?

Джил перефразировал вопрос:

— Почему ты предположила, что мы поедем группой?

— А почему нет? — настороженно спросила она, заметив, как коротко подстрижены у него волосы. Их кончики казались золотистыми. Они с Джилом находились слишком близко, чтобы Лаурин чувствовала себя удобно.

Он рассмеялся из-за ее уклончивости и взял девушку за руку. Лаурин уставилась на крупные ладони, на которых лежали ее маленькие ручки, и обратила внимание, что этот юноша хорошо ухаживает за своими руками. Это нетипично для солдата. Такие руки подходили для короля, которым он теперь стал. Абсолютно чистые ногти были коротко подстрижены и подпилены. Кожу у основания ногтей аккуратно срезали, четко просматривались белые полумесяцы. Лаурин пораженно поняла, что хочет чувствовать эти руки на своем теле. Она сразу же отвела взгляд от искушающих рук Джила и снова посмотрела в его зеленые глаза.

— Простите? — спросила она, внезапно дернувшись от видения этих рук, ласкающих ее сквозь промокшую рубашку. Девушка потрясла головой, чтобы отделаться от образа.

Король улыбнулся. У него был озорной и понимающий взгляд.

— Я ничего не говорил. Твоя рука внезапно повлажнела, Лаурин. С тобой все в порядке?

Девушка вырвала руку и вытерла о юбку.

— Со мной все прекрасно. Возможно, нам следует идти, — сказала она, поглядывая во все стороны. Не видел ли кто-нибудь их вместе? Внезапно показалось, что сидят они слишком близко. Их головы почти касались друг друга.

— С тобой действительно все в порядке? — в голосе Джила снова промелькнуло искреннее беспокойство.

— Да, честно. Конечно, будет много огромных синяков, но, в общем и целом, все нормально. Пойдемте?

Она попыталась встать, но эта ужасная красивая рука снова схватила ее собственную.

— Если с тобой все в порядке, то для меня будет честью, если мы продолжим прогулку и устроим пикник, который я планировал.

— Пикник? — переспросила она и сама себе напомнила ручного попугая, которого видела во дворце в золоченой клетке. Девушка пообещала себе больше ничего не повторять за Джилом и не заставлять его самого повторять что-либо.

— Да, наш пикник. Для тебя и для меня.

— Я не понимаю…

— Я пригласил тебя на конную прогулку сегодня во второй половине дня. Подумалось, что мы можем устроить тихий пикничок, а я последую твоему мудрому совету и попрактикуюсь в своей улыбке.

— О, Джил, я не имела в виду…

Он прекратил улыбаться, к Джилу вернулась уязвимость. Теперь она очень нравилась Лаурин.

— Я знаю. Я знаю. Но ты права. Эти последние недели… Я чувствую себя так, словно к моему лицу прилипла маска с мрачным выражением. Ужасные новости переплетались со странными, все это свалилось мне на голову почти одновременно. Я на самом деле забыл, что такое улыбка. А ты мне напомнила, за что я благодарен. Итак… ты ко мне присоединишься?

Она огляделась в замешательстве.

— То есть — только мы вдвоем?