Фиона Макинтош - Судьба

— Да, мы торгуем свечами. Все заняты в деле… даже Гверис.

— Как он?

— О-о, отлично.

Они пошли вместе по рынку, и Гидеон решился взять ее за руку. Она не сбилась с шага, а молодой человек был рад прикосновению и злился на себя за то, что не поцеловал ее при встрече. Юноша возненавидел Белчера за то, что испортил их встречу. Теперь ему придется придумать причину, чтобы снова ее поцеловать, или Темезиус разочаруется.

— А Гверис не страдает от последствий пережитого?

Она перестала улыбаться.

— Не уверена. Он кажется достаточно счастливым. Прекрасно, что он снова дома, с семьей, но его все равно мучают кошмары, и он иногда вдруг начинает дрожать, вроде бы беспричинно. Я делаю все от меня зависящее и старюсь все время быть рядом.

Она пожала плечами. Гидеон действовал инстинктивно. Он обнял девушку за плечи и прижал к себе.

— Он — счастливый парень, раз у него такая сестра.

— О-о, нас у него четверо, и мы все его безумно любим. Просто у меня с ним особая связь после всего, что мы пережили вместе. — Ийсеуль показала на аккуратный прилавок, прикрытый полосатым навесом. — Вот мы и на месте.

— Какие все молодцы в вашей семье! — воскликнул Гидеон, рассматривая свечи. Он вертел их в руках и поражался идеально гладким и блестящим воском.

— Семья моего отца занимается изготовлением свечей уже на протяжении нескольких поколений. Я думаю, что знания теперь просто впитались нам в кровь.

— А ты продаешь их здесь?

Она рассмеялась.

— Нет. Если бы мы продавали их только здесь, то получали бы лишь малую часть того дохода, который имеем. Папа развозит их по всей стране. По большей части, он продает их в монастыри. Мы делаем специальные свечи для королевских домов и даже декоративные — для различных придворных церемоний и важных событий. Недавно отправили большую партию на коронацию. Ты же слышал обо всех почетных гостях, которые присутствовали? Даже Кипрес прислал делегацию.

— Слышал, — ответил Гидеон.

Ийсеуль взяла в руки простую свечку кремового цвета.

— Вот самая обычная свечка. Такие предназначены для использования в домах. Обычно за этим прилавком стоит моя младшая сестра, но сейчас у нас дома все больны, за исключением меня, брата и отца, который в отъезде.

— О-о, — Гидеон больше не знал, что сказать. Они улыбнулись друг другу, а потом сразу же стали серьезными.

Ийсеуль сделала глубокий вдох и постаралась говорить веселым тоном:

— Значит, ты приехал.

— Как и обещал, — ответил Гидеон и изобразил легкий поклон.

— За камнем, — это не было вопросом.

Юноша смотрел себе на сапоги, затем поднял голову, посмотрел в ее странные светлые глаза и кивнул.

— Конечно, — Ийсеуль попыталась мужественно улыбнуться. — У меня нет его с собой, Гидеон. Я принесу его тебе.

— Хорошо, — пожал он плечами, затем, почувствовав себя идиотом, добавил: — А ты не занята сегодня вечером?

— Занята? М-м-м… нет, занимаюсь обычными делами.

— Да, конечно, у тебя же семья. Я забыл, — пролепетал он, желая вырвать собственный язык за то, как он неловко разбирается с этой ситуацией.

— Нет, с ними все будет в порядке. Они поправятся. А что ты имел в виду?

Гидеон заметил, что она волнуется, как и он сам.

— Просто я приехал с друзьями.

— Это очень мило, — кивнула Ийсеуль, не понимая, что именно он имел в виду.

— Мы работаем в «Самом лучшем шоу в стране».

— Где? О-о… ты имеешь в виду Шоу Абсурда? Которое будет выступать на лугу за городом?

Он улыбнулся:

— Ты же видишь, насколько я красив. Моя красота доходит до абсурда.

В ответ он получил веселый смех, который так хотел услышать.

— Это правда?

— Сегодня вечером мы с друзьями будем исполнять невероятный номер. Я подумал, что ты захочешь прийти. Принесешь камень… приведешь Гвериса.

— Ты действительно меня приглашаешь?

— Конечно. Буду очень рад, если ты к нам присоединишься.

— А Фиггис с тобой? Я буду счастлива снова его увидеть.

— Да. И новый друг, Темезиус. Это — гигант. У Гвериса глаза вылезут из орбит, когда он его увидит. Она снова рассмеялась:

— Ты шутишь.

Юноша покачал головой и многозначительно на нее посмотрел.

— Обещай, что придешь.

— Хорошо. Я приведу Гвериса… и принесу камень.

— Тогда — до вечера, — ответил Гидеон и положил на прилавок свечи, которые во время всего разговора держал в руке.

Ее бледные глаза светились. Девушка была так красива и так счастлива видеть его, что Гидеон не мог сдержаться, наклонился и поцеловал ее. Ийсеуль не позволила ему ограничиться просто легким поцелуем и обвила его шею руками. Высвободившись, наконец, из ее объятий, он с трудом дышал и хватал ртом воздух.

— Я рада, что ты приехал, — сказала девушка.

— Я вижу, — ответил молодой человек. Он в последний раз нежно улыбнулся ей и ушел.

На пути назад к цирку, легко шагая и ощущая радость на душе, Гидеон открыл канал мысленной связи с отцом: «Мне вернут камень сегодня вечером».

«Отличная работа, сынок. Проблем не возникло?»

«Никаких. А у тебя как дела?»

«О-о, как обычно, очередные испытания… Пленник сбежал, твоя мать и Саксон ранены стрелами. Клут сейчас следит за теми, кто нас атаковал… Проблемы, которые возникают каждый день».

Гидеон какое-то время молчал, пытаясь понять, не смеется ли над ним отец.

«Ты шутишь?»

Внезапно голос отца прозвучал устало: «Нет, сынок. Просто пытаюсь так сохранять спокойствие. Я только что извлек наконечники стрел из твоей матери и Саксона. Сейчас они оба спят… и выздоравливают. Я сижу один и думаю, что случится теперь. О, Свет!»

«С тобой все в порядке?»

«Да. Да, со мной все прекрасно. Я сильно беспокоюсь за твою сестру, а теперь еще и это… Определенно, одна стрела предназначалась мне. Просто эти типы оказались отвратительными стрелками».

«А ранения серьезные?»

«И твоя мать, и Саксон поправятся, но болеть раны будут много дней. Из-за этого нам пришлось снизить скорость. Я надеюсь, что жар будет держаться недолго, если вообще начнется».

«А Гот?»

«Как только закончится ночь, я отправлюсь за ним. Ночью мне надо находиться рядом с ранеными».

«Один отправишься?»

«С Клутом».

«Значит, мы тогда поедем тебе навстречу. Тебе потребуется помощь».

«Поезжай на восток, и как можно скорее, сынок».

«Выедем сегодня вечером после шоу».

«Шоу?»

«Это долго рассказывать».

«Понятно. Следуй к твоей матери и Саксону. День или два они будут беспомощны».

Канал связи резко закрылся, и прекрасное настроение Гидеона улетучилось. Оно словно с силой шмякнулось о пыльную дорогу, по которой он шел.

Спустилась ночь, у Элиссы и Саксона появились первые признаки лихорадки. Оба дрожали. Тор подбросил веток в костер и внимательно наблюдал за пациентами. Клут тем временем подобрался еще поближе к группе людей, включающей Гота. Было ясно, что у Прокаженного болит все тело, и сокол даже восхитился силой бывшего Главного Инквизитора. Несмотря на боль, он рассказывал остальным, насколько богат и сколько у него земель. Было очевидно, что они его не узнали. Да и откуда бы? Это раньше все мгновенно узнавали Инквизитора, даже ни разу его не видев. Эти же люди просто смотрели на дергающееся, изуродованное лицо, и оно им ничего не говорило.