Андрей Дашков - Эхо проклятия

Вместе с горячим воздухом я вдохнул пепел. Кислота и горечь заполнили рот. Жаром обдало затылок – мне показалось, что сейчас вспыхнут мои волосы. На шее болтался тяжелый «галстук». К счастью, это был не мой язык.

Я обернулся – на меня надвигалась разинутая пасть, как черное солнце, окруженное ослепительными протуберанцами. Из нее торчало нечто имевшее много общего со щупальцем. Запах был ужасающий – гарь, мертвечина, паленый волос... Я отшатнулся, однако женщина-хамелеон держала крепко и вдобавок попыталась заключить меня в свои раскаленные объятия. У меня возникло впечатление, что я, спотыкнувшись, падаю в открытую топку.

Между нами промелькнула стремительная рука, хотя ее движение скорее было похоже на взмах птичьего крыла. Обугливающийся ангон отвалился от меня, как мешок. Перерубленный язык соскользнул на камни пляжа подобно дохлой змее.

Боковым зрением я заметил выступившую у меня из-за спины массивную фигуру. Мне не нужно было теряться в догадках, кому я обязан сегодняшним фейерверком, а главным образом тем, что избежал гибели. Этот прекрасный старый кинжал работы Митиано, этот взгляд фанатика, эти стальные глаза, эти пугающие шрамы, эта улыбка палача, абсолютно уверенного в справедливости и неотвратимости наказания, могли принадлежать только одному человеку.

Как всегда, он явился неожиданно.

Теперь мне оставалось решить, не означало ли спасение всего лишь недолгую отсрочку.

Когда отец Хаммер улыбался, никому из его собеседников веселее не становилось. Ничто не выдавало в нем священника. Имевший телосложение и подготовку многоборца, реакцию хоккейного вратаря и лицо профессионального боксера, предпочитавший носить джинсы, свободные куртки и тяжелые ботинки армейского образца, отлично владевший многими видами оружия и водивший автомобили с мастерством опытного гонщика, неравнодушный к выпивке, он мог показаться кем угодно: вышибалой, авантюристом, наемником, гангстером – только не тем, кем являлся на самом деле. Злопыхатели поговаривали, что его отношение к женскому полу было далеким от предписываемого церковными канонами. Некоторые не верили, что имеют неприятности с попом, до тех пор, пока он не начинал читать над ними отходную молитву.

У него была редкая профессия. Возможно, единственная в своем роде. Отец Хаммер возвращал Церкви утраченные реликвии. Подозреваю, что он получал прямые приказы из Ватикана. В его распоряжении были практически неограниченные средства. Он знал лично всех сколько-нибудь серьезных антикваров. Не менее обширными были его связи в уголовном мире. Я совершенно уверен, что отец Хаммер не брезговал никакими средствами на пути к цели и давно сделал выбор между револьвером и проповедью. Его опасались едва ли не больше, чем посмертного воздаяния. Несколько раз на него организовывали покушения – мне достоверно известно о четырех неудавшихся попытках. Вероятно, их было намного больше. Для кого-то он оставался костью в горле, а для некоторых стал ангелом смерти. Обычному человеку его способности и впрямь могли показаться сверхъестественными. Кое-кто считал его пироманьяком, но я думаю, что он действительно был в некотором смысле орудием Божьей воли.

У меня лично он покупал лишь раз. Я назначил символическую цену за ларец с мощами одного святого, ибо понимал, что благосклонность отца Хаммера стоит гораздо дороже.

Священник подошел к столику, взял початую бутылку и бросил взгляд на этикетку. Видимо, мой выбор не оскорбил его изысканного вкуса, да и отсутствие бокала не стало помехой. Хаммер хлебал прямо из горлышка, осушив бутылку в два-три глотка.

Тем временем ветер уже развеивал над океаном пепел ангонов. Снова воцарились звездные сумерки, наполненные мерным рокотом прибоя.

Наверное, даже круглый идиот не посчитал бы появление Хаммера случайностью. Вопрос о том, зачем святому отцу понадобилась Клетка, относился к разряду запрещенных. Я не добьюсь ответа, пока он сам не захочет сказать, а он крайне редко делился информацией. Его верность Церкви была безграничной. Хаммера сравнивали с псом. Пожалуй, это не вполне верно. Псом управляет инстинкт. Чем руководствовался охотник за реликвиями, знал только его исповедник – если Хаммер вообще когда-либо нуждался в исповеднике, в чем я сомневаюсь. Возможно, исповедь была для него всего лишь неизбежной формальностью, одним из правил игры.

– Спасибо, – прохрипел я, усиленно массируя шею, и достал из машины еще одну бутылку. Самое меньшее, что я мог сделать для Хаммера, это угостить его хорошим вином. При этом я был уверен, что ему в высшей степени начхать на мою благодарность.

– Не за что, сын мой, – осклабился он и вонзил штопор в пробку. – Ты выбрал не самое удачное место для пикника. Впрочем, – он сделал жест, обозначавший все окружающее, – тут довольно романтично. Для завершенности картины не хватает только женщины. Надеюсь, ты не прячешь труп в багажнике?

Я пристально уставился на него, гадая, знает ли он о Марии, а если знает, то на что намекает. Кроме внушительных мускулов, Хаммер обладал мозгами иезуита и владел собой не хуже игрока в покер. Вот и сейчас его лицо осталось непроницаемым, как переплет Библии.

– Я приехал один, – сообщил я на всякий случай.

– Приятно слышать. Значит, никто не пострадал, слава Тебе, Господи. – Он поправил под курткой кобуру таким же привычным движением, каким другой священник на его месте перекрестился бы.

– Кое-кто пострадал, – заметил я как бы вскользь.

– Только праведники могут чувствовать себя в полной безопасности, – назидательно произнес Хаммер, и, судя по все той же его циничной ухмылке, таких счастливчиков он встречал не много.

Его утверждение было более чем спорным, однако меня не занимала беседа на отвлеченную тему.

– Патер, не будет ли слишком большой дерзостью с моей стороны спросить, что вам от меня нужно?

– Того, что мне нужно, у тебя нет, – отрезал Хаммер, после чего еще примерно четверть литра отличного вина исчезло в его глотке.

– В таком случае мне пора. – Я сделал шаг по направлению к машине.

– Но из этого не следует, – возвысил голос Хаммер, – что мне не нужен ты сам.

– Большая честь для меня. Чем же может быть полезна Святой Церкви моя скромная персона?

– Не прикидывайся дураком, сын мой. Кое-что должно умирать вместе с нами, но как быть, если имеешь дело с ходячим доказательством существования эликсира бессмертия? – Он подмигнул мне, и я понял, что опровержения бессмысленны. – Ладно, я готов хранить пока нашу маленькую тайну во имя того, чтобы тебя не сделали подопытным кроликом. В подобном качестве ты будешь абсолютно бесполезен для меня лично и даже вреден, если иметь в виду теологические аспекты.