Андрей Дашков - Эхо проклятия

Но он был нужен мне живым. Поэтому я окончательно закрыл вероятность, для чего мне пришлось второй раз за все мое существование ударить женщину. Я взял пустую коньячную бутылку и нанес удар по возможности аккуратно.

Она не успела даже пикнуть и тихо уплыла под стол. В бессознательном состоянии ее лицо сделалось почти красивым. Кстати, бутылка осталась цела.

Бармен ничего не сказал. Переглянувшись с Хаммером, он только едва заметно кивнул. Я понял, что за нами уберут. Это мне понравилось. Если все закончится для меня неплохо, у хозяина «Года обезьяны» станет одним клиентом больше.

Погода не улучшилась. С неба по-прежнему сыпалась мерзкая водяная крошка, но теперь этот душ оказался как нельзя кстати – у меня глаза слипались от усталости.

– Надо бы поспать, – заметил я без особой надежды на то, что железный священник отнесется к данной физиологической потребности с пониманием. Однако он был из тех, кто умеет правильно распределять силы.

– Есть подходящее место, – сказал Хаммер. – Сколько у нас времени?

– Примерно до одиннадцати. К полудню я приглашен в Чистилище.

Уже не помню, где и от кого я слышал это название байкерского притона. Вряд ли оно было широко распространено. Его двусмысленность вполне соответствовала противоестественности союза церковника и Возвращенного.

С Хаммером было приятно иметь дело хотя бы потому, что не требовалось ничего разжевывать. Он развернул внедорожник, и в светлеющей мгле мы срезали угол ночи и утра и оказались на улице Четырех аббатов.

Несмотря на ранний час, хозяйка маленькой гостиницы нисколько не удивилась нашему появлению. Эта женщина, обладавшая в высшей степени строгими манерами, благородной осанкой и одухотворенным лицом, производила впечатление какой-нибудь герцогини, по недоразумению родившейся лет на двести позже своего времени. Но поскольку мы жили в вывихнутый век, то такими же являлись и человеческие типы. Чуть позже Хаммер сообщил мне, что когда-то она была распорядительницей борделя, основными клиентами которого считались шоферы-транзитники. Правда, говорил он об этом не ради злословия. По его словам, она получила свое и раскаялась. Закончил он тем, что сейчас без колебаний доверил бы ей женский монастырь. Надо полагать, это означало, что на несколько часов мы можем доверить ей и свои драгоценные жизни.

Гостиница оказалась очень приличным заведением со здоровым мещанским душком и с почти домашней кухней. Но до кухни дело дошло не сразу. Вначале нам были предложены отличные тихие номера с окнами, выходящими во внутренний дворик. Тут радовал глаз небольшой декоративный сад: мостик через несуществующий ручей, каменные чаши, гномы, дорожки из желтого кирпича... Старая мертвая сказка.

В холле я не заметил ничего похожего на стойку портье, как, впрочем, и самого портье. Хозяйка занималась нами лично, из чего я сделал вывод, что Хаммер повсюду имел своих людей. У себя в номере я нашел все необходимое для того, чтобы с комфортом провести несколько часов. Принял душ и рухнул на кровать. Гипносинтезатор не самой дешевой модели выдавал до десяти тысяч вариантов. Обычно я избегал пользоваться этой штукой, однако сегодня мне не нужны были любые сновидениия, даже естественные. Поэтому я включил «убийцу снов», поставил электронный будильник на половину одиннадцатого и уплыл в темноту.

Когда я проснусь (если проснусь), я пойму, что был обманут в своих ожиданиях. Вместо глубокого сна без сновидений, снимающего усталость, я получил десять тысяч первый вариант, не предусмотренный создателями чертовой игрушки. Я погрузился в пучину кошмара, не отловленного «убийцей снов», а может быть, даже инспирированного им. Запредельный ужас не нуждался в жалких посредниках вроде образов и звуков, поэтому я ничего не видел и не слышал. Органы чувств оказались обманутыми сторожевыми псами, тупо уставившимся в окружающую темноту, в то время как маньяк уже проник в дом и принялся вырезать спящих обитателей – сотни и тысячи моих «я» трепыхались, разделанные его алмазным ножом. Я испытывал чистейший, дистиллированный страх – без отражений и причин. Это был не просто сон. Это были эманации ада. Проклятие неумолимо напоминало о себе.

Назначая место встречи, Дырка все рассчитала правильно.

Кто же не знает аэродрома, на котором лет двадцать назад произошла самая грандиозная и нелепая катастрофа за всю историю авиации. На небольшой высоте столкнулись два военно-транспортных самолета, после чего один из них рухнул на стоянку и уничтожил еще десяток бортов. В общей сложности на земле и в воздухе погибло более четырехсот человек, включая трех лучших асов страны. С официальной версией случившегося согласились далеко не все. Многие вопросы остаются без ответов по сей день.

Спустя несколько лет части были расформированы, и база прекратила свое существование. С тех пор аэродром заброшен. Дело тут не в суеверии военных, хотя в этом, как я неоднократно убеждался, они превосходят кого бы то ни было. Власти, отделавшись мемориальной стелой и компенсациями семьям погибших, явно не желали, чтобы газетные борзописцы и доморощенные эксперты вкладывали свои персты в раны. Похоже, кое-кто наверху решил, что подобные трагедии подрывают дух нации. Во всяком случае, за последние пятнадцать лет никаких официальных траурных мероприятий на аэродроме не проводилось. Мне было также известно, что его облюбовали байкеры для своих сборищ. В самом деле, трудно представить себе более подходящее место. Огромные площади ровной земли и бетона, неплохо сохранившаяся полоса, ангары, вертолетное кладбище – все это в сорока километрах от городской черты и в двух – от ближайшего пивного бара. Не говоря уже о дурной славе жертвенника, принявшего в одно мгновение пепел и кровь четырех сотен молодых здоровых мужчин.

Я не имел ничего против назначенного времени встречи. В полдень на аэродроме явно будет потише, чем в полночь. Не то чтобы я опасался не доигравших в детстве бородатых дядей в коже и с погремушками, однако хотелось бы все-таки сосредоточиться на главном.

Марта приготовила отличный легкий завтрак и снабдила нас в дорогу термосом с крепчайшим кофе. Я убедился в том, что гостиница была для Хаммера чем-то вроде явки. Вероятно, хозяйка действительно заслуживала отпущения грехов по льготному тарифу и, похоже, была влюблена в святого отца. На всякий случай я запомнил адрес этого заведения, ибо не так много осталось мест, где можно затаиться, а у меня появилось стойкое предчувствие, что игра в кошки-мышки еще далеко не закончилась.

На всем пути от городской черты до поворота на аэродром по обе стороны шоссе тянулись унылые поля, лишь кое-где пересеченные оврагами, линиями электропередач или лесополосами. Преобладали бурый и черный цвета на земле и грязно-серый в небесах, однако к полудню немного прояснилось.