Марина Ефиминюк - Ловец Душ

– Это мои кузины, Соня и Ефросинья…

Девушки в унисон кивнули. Та что Соня, пышущая здоровьем темноволосая красавица, широко улыбнулась мне, открывая ряд белых ровных зубов. Вторая, с бледным немощным лицом, лишь едва кивнула и снова уставилась в абсолютно пустую тарелку.

– Это Евсей, тульянский князь Волков.

Парень мотнул головой и сделал глоток из серебряного кубка…

– Александр Михайлович… – продолжал граф, кивнув в сторону господина без возраста, а я уже не могла совладать с ноющим животом и обильным слюноотделением. – Прошу к нашему столу, откушаем вместе.

Я вежливо кивнула и уселась на стул рядом с Давидывым. Очень хотелось придвинуть к себе блюдо с поросенком и обглодать его до косточек. Только я протянула к кушанью руки с разбитыми пальцами и обгрызенными почти до мяса ногтями, как Соня воскликнула низким грудным голосом:

– Как хорошо, что вы не утонули в нашей реке!

Давидыв подавился и поспешно отпил из своего кубка.

– Если бы Евсей вас не напугал, то мы бы снова коротали вечер в нашей узкой компании, а мне так хочется общения! А давайте музицировать! – Она вдруг вскочила с места и бросилась вон из столовой. До нас донесся ее звонкий веселый голос: – Давайте, быстрее!

Я обвела внимательным взглядом присутствующих и заметила, что Ефросинья и Евсей даже не притронулись к кушаньям. Когда все переместились в маленькую гостиную, то меня шатало от голода и слабости. Мечтала я об одном – румяном поросенке, оставленном на столе. Соня уселась за клавесин и завыла нечто протяжное и унылое, Ефросинья схватила рукоделие. Давидыв присел на краешек голубого стула, жалобно скрипнувшего под его весом, и уставился бессмысленным взглядом на огромный портрет за моей спиной.

– Господа, портвейн, – предложил граф, – сигары.

Не успела я опомниться, как в моей руке был зажат стакан. Я испуганно покосилась на Дениса-Тамару, тот непроизвольно сглотнул слюну и неприлично шмыгнул носом.

Ко мне неслышно подошел Александр Михайлович.

– Вы с сестрой совсем не похожи, – шепнул он мне в ухо, глубоко вдыхая запах моих немытых волос. От неожиданности я подскочила, плеснув на графский камзол рубиновый напиток, и повернулась к мужчине.

– А мы не родные, – просипела я, чувствуя, как горло горит огнем.

Я холодно посмотрела в его гладкое лицо с пенсне, колючие темные глаза. Взгляд у него был острый, как будто видящий меня насквозь. Так я сама смотрю на людей, которые светятся магией…

Стоп! Он ясноокий! Я-то уж в состоянии из толпы обычных людей различить себе подобного!

Я посмотрела на лощеного невысокого мужчину с зализанными на макушке волосами. Широко улыбаясь и кивая головой в такт мелодии, он подошел к завывающей немскую песню Соне.

Внезапно меня поразила страшная мысль, от которой заныло сердце и подогнулись колени. Если он ясноокий и чувствует в этой комнате магию, отчего ее не чувствую я?!

Стоило мне скрыться в своем будуаре, стянуть с себя рубаху, натирающую шею крахмальным воротничком и умыться, как в покои без стука зашел Денис.

– Нет, ты пгедставь себе! – воскликнул он, задирая юбку, под которой оказались мужские порты. – Ты знаешь, что он пгедложил мне? – Давидыв ухмыльнулся, вытащил из кармана кисет с табаком и стал сворачивать цигарку.

– Кто он? – поинтересовалась я, невозмутимо отобрав у него папироску и выкинув ее в плевательную плошку. – Не в моей спальне! – отрезала я, поймав возмущенный взгляд.

– Василий твой! – хохотнул Денис. – Он сказал: мы люди взгослые, чего же згя вгемя тегять?

– И чего? – не поняла я, вешая канареечный камзол на спинку стула.

– Ни-че-го! – пожал Давидыв плечами, смачивая слюной новую бумажку. – Ты совсем ничего не понимаешь?

Я покачала головой.

– Он мне пгедложил в своих покоях заночевать! – Денис рухнул на кресло, то качнулось.

– Ты отказался? – Я решила его подзадорить. – Представляю его реакцию на твои, хм, женские прелести.

– И не говори!.. – Он таки закурил и с наслаждением выпустил сизое облако, а пепел стряхнул в напольную вазу с замысловатым рисунком.

– Денис, я знаю, у кого может быть Ловец, – заявила я, заваливаясь прямо в туфлях на кровать. Давидыв не без интереса посмотрел в мою сторону, сдувая с лица выбившуюся из прически белоснежную прядь. – У Александра Михайловича, – продолжила я, облекая свою неприятную догадку в понятную для себя форму.

– Почему ты так гешила? – изумился Давидыв.

– Он ясноокий, – пояснила я. – Насколько я смогла понять, кто-то залезал в замок Мальи до меня, но отчего-то забрал только одну половину заклинания, а фокус в том, что замок Мальи является лишь ясноокому. – Денис широко зевнул. – Короче, здесь два яснооких – я и Михалыч, – поспешно завершила я свой сбивчивый рассказ.

– Тебе лучше знать, – кивнул Денис, – гыбак гыбака видит издалека.

Предложив начать поиски с завтрашней ночи, а сегодня хорошенько выспаться на мягких перинах, он откланялся и ушел в свой будуар.

Разбудил меня странный шелест. Как будто что-то толкнуло в бок, и я открыла глаза. В окна падал прозрачный лунный свет, по углам пряталась темнота. Камин догорел, и комната стала постепенно остывать, дверь в коридор была чуть заметно приоткрыта. Я села на кровати и сглотнула пересохшим горлом, пытаясь понять, что меня потревожило.

– Кто здесь? – тихо спросила я. Ответа не последовало. «Это просто сквозняки!» – мелькнула догадка, но меня все равно брала оторопь. Нет, я не боялась нечисти, просто сейчас, когда я внезапно перестала чувствовать магию, мне казалось, что я осталась без руки или ноги.

Снова раздался шорох, и опять все смолкло. Потом по коридору прошелестели тихие осторожные шаги, в дверной щели мелькнул и сразу потух желтоватый свет. Я быстро поднялась, каблуки туфель звучно ударились о каменный пол. В исподней рубахе и подпоясанных портах, я, как была, выскользнула в коридор. Световое пятно и неровная тень скрылись за поворотом. Осторожно на цыпочках я поспешила следом. Каждый раз свет ускользал от меня, а когда я свернула за очередной угол, то едва не наскочила на нагнувшегося Александра Михайловича. Я так испугалась, что молнией убралась обратно. Похоже, ясноокий моего присутствия не заметил и не почувствовал. Раздался жуткий скрежет, громоподобный в спящем замке, и все разом смолкло. Я осторожно выглянула, посреди коридора стояла одинокая свеча, угасающая на сквозняке. Александр Михайлович куда-то исчез.

Я, усомнившись в собственном трезвом рассудке, сначала продолжала рассматривать каменные стены, затем постучала по холодной кладке, пытаясь обнаружить потайную дверцу, куда мог спрятаться старый прощелыга. В этот момент вой, одуряющий звериный вой взорвал мертвую тишину. Он накрыл коридоры и спальни оглушающей волной, в клочья разорвал ночной покой. Я закрыла уши ладонями и едва не упала на пол от бессилия. Свеча потухла от порыва ветра. Холод и темнота сковали мое тело, когда страшный вопль стих. Я вдруг поняла, что уже слышала этот странный вибрирующий звук. Он казался знакомым и пробирал до костей, так могло реветь лишь одно известное мне животное – дракон.