Александр Прозоров - Жребий брошен

— Ну, это мы еще посмотрим, — облизнул почему-то пересохшие губы ведун. — Посмотрим. Легионы надрессированы по высшему разряду. Зубы обломаете.

Осталось треть версты, четверть. Всадники мчались все быстрее и быстрее.

Но Середин не торопился разворачивать мертвецов в боевой порядок, смыкать ряды. Чем больше воинов успеет выйти из леса к моменту столкновения — тем более глубокий и прочный строй встретит врага.

Еще двести шагов, сто — и вдруг случилось чудо! Всадники резко развернулись, прыснули в стороны.

— Ё-о-о! — только и успел выдохнуть ведун, резко нагибаясь и поддергивая ногу под прикрытие щита.

Тут же послышался дробный стук — и из внутренней стороны деревянного диска высунулись на длину ладони сразу шесть граненых наконечников. Потом последовало еще несколько ударов с тем же результатом.

Кобылка под Олегом жалобно всхрапнула, начала заваливаться набок. Он еле успел соскочить и отбежать в сторону. Беспокоиться о скакуне было поздно: у него из головы торчали две стрелы, из груди — штук десять, из крупа — еще три.

— Степняки! — презрительно сплюнул ведун и двинулся вперед, прижимаясь поближе к общему строю.

Конные сотни Раджафа почти в точности выполнили маневр, который он предполагал, за исключением завершающей точки: мощного и жестокого, смертоносного копейного удара. Они предпочли забросать врага стрелами.

Типичная тактика всех степняков: воевать без риска. Не класть живот, защищая каждый клочок земли, а изматывать врага непрерывным огнем из луков. День за днем, неделю за неделей, версту за верстой стрелять издалека, пока на бесконечных степных просторах не окажутся изранены все до последнего противника, и пока враги сами не полягут от усталости и тягот, так ни разу и не сойдясь с ними в ближнем бою.

— Но только в эту игру можно играть и вдвоем… — зло рассмеялся Середин, глядя, как всадники Раджафа разворачиваются для новой атаки. — Вперед ребята! Шире шаг! Сейчас всем будет весело.

Опять с улюлюканьем стали приближаться бандиты, опять взметнулись в воздух тучи стрел. Олег присел, прикрываясь щитом — и на нем тут же появились две новые пробоины. Потом еще одна. Еще.

Конница отхлынула, переводя дух и готовя стрелы для новых залпов. Середин выпрямился, бодрым шагом двинулся к голове колонны.

— Эй, друже, ты жив?! Цел?!

Олег оглянулся на догнавшего его купца, схватил поводья:

— Отдай коня и щит! Себе заводного в обозе возьми. Быстрее!

Через мгновение он уже снова был в седле. Видя, как бандиты начинают новый разгон, Олег пришпорил скакуна, обгоняя колонну, переметнулся на другую сторону и натянул поводья вплотную к строю своих воинов. Вскинул щит…

Стук! Всего одно попадание, и ни одной царапины у коня. Что же, так уже воевать можно. А то ведь лошадей не напасешься!

Всадники отхлынули и некоторое время гарцевали вдалеке, в то время как колонна уже полностью вышла из леса и невозмутимо продолжала наступление. Олег отлично понимал их замешательство. Три атаки с губительной стрельбой практически в упор — и ни одного пострадавшего! Никто не упал, не забился в предсмертных конвульсиях, даже не споткнулся из-за впившегося в ногу наконечника! И это в то время, как бандиты ожидали начисто расстрелять всю голову колонны! Три наскока, каждый раз всадники пускали по три стрелы каждый — почти две тысячи стрел! Немудрено, что они изрешетили и щит, и несчастную кобылу.

Люди Раджафа наконец приняли какое-то решение, начали приближаться. С расстояния в четверть версты опять затренькали тетивы луков, и стрелы одна за другой посыпались на головы марширующих воинов. Они вонзались в жнивье, утопая почти до середины древка, втыкались в плотную глину дороги, чиркали по щитам, простреливали дерюжные накидки, дырявили черепа, впивались в давно выбеленные солнцем кости, резали колени и пробивали ступни. Из многих воинов торчало по десятку стрел — но мертвецы все так же неутомимо двигались вперед.

Еще две версты — конные сотни опять отхлынули. То ли начали сходить с ума от безрезультатности своих стараний, то ли просто расстреляли весь запас стрел.

Дорога тем временем опять забралась на взгорок — и впереди открылся город. Земляное сооружение в форме цилиндра метров двухсот диаметром и где-то пяти высотой, покрытое сверху цветами. Меж цветов там и сям бродили люди: бегали дети, занимались хозяйством женщины. Но еще больше их возилось рядом с городом: разбрасывали сено из стогов видимо, сложенных на ночь против росы, а также разгружали его с запряженных волами повозок с высокими жердяными бортами.

— Уа-у-у-у!!! — Поняв, что совсем немного, и противники доберутся до города, всадники решились на еще одну, совершенно отчаянную атаку.

Олег увидел, что на этот раз в их руках покачиваются не луки, а короткие, всего метра на три, копья с алыми кисточками под остриями. Конница разворачивалась в широкую лаву, от стремени до стремени атакующих всадников было не меньше сажени, а в глубину их получалось ряда три. Как и пехотинцев.

— Ну что, шаромыжники, — одними губами прошептал ведун, — в страшилки захотели поиграть? Напугать решили? Э-э, нет, это вам не девок крестьянских спьяну по полям гонять, и не ремесленников безоружных от бунтарства отваживать. Это… — До мчащейся лавы оставалось всего полсотни шагов, и Середин во все горло крикнул, указывая в сторону врага: — И-и-тха!!!

Зомби, услышав приказ, четко повернули влево, выставили вперед левые плечи, сомкнули черепицей щиты, подперли их и опустили копья. Задние ряды тоже сомкнулись, уперлись в переднюю шеренгу, опустили копья на плечи и щиты впереди стоящих. Почти сразу над полем прокатился грохот жесточайшего удара. Середин увидел, как в нескольких местах разогнавшиеся кони после удара в стену просто переворачивались вперед, взбрыкивая в воздухе ногами, кувыркаясь через грудь на головы зомби, теряя всадников. Но в большинстве мест удар оказался просто погашен: строй от страшного напора лишь сдвинулся назад на несколько шагов, попятившись с дороги на колючее свежескошенное поле.

Как и предсказывал Олег, проявлять храбрость и мастерство мертвецам не пришлось. Атакующие всадники сами напоролись на выставленные копья, и теперь перед фалангой бились в кровавых потоках кони, ползали люди с перебитыми ногами и пропоротыми животами, выли от муки раненые. Правда, десятка два бандитов — видимо, из задних рядов — уцелели и теперь во весь опор уносились прочь. Причем не вместе, а каждый сам по себе. Ведун подумал о том, что это теперь тоже не враги. Второй раз в атаку на сомкнутый строй их уже ни одна сила не загонит. И приказал разомкнуть строй, повернуть направо и продолжить движение к Киве.