Александр Прозоров - Жребий брошен

— К торгу путем коротким, — медленно, словно экономя каждое слово, ответил стражник. — Там лодки нас на берег отщепенский перевезут.

— А почему не у отмели? Там же идти ближе.

— Заметить могут… — выдавил из себя ответ сотник.

— Ладно, пройдемся. Нам не привыкать. Вы идите, а я в лес сверну, через него проеду. Опосля догоню.

— Великий Раджаф велел не спускать с тебя глаз ни на миг! — словно проснувшись, распрямился в седле воин.

— Ну, так поехали со мной, я же не запрещаю, — пожал плечами Олег и потянул левый повод, сворачивая с дороги в березняк.

— Куин, Отвор, — махнул рукой сотник. — За чужеземцем скачите. Следите, чтоб не сбежал. И вообще…

Последние приключения совершенно лишили ведуна его обычных, повседневных припасов, что могли пригодиться при насущной, повседневной ворожбе: морок, порчу отвести, приворот сотворить, коли кто попросит, красоту наворожить, отговорить от ран возможных. Мало ли чего в жизни и походе пригодиться может? А то последнее время только и удается — либо саблей махать, либо в петле пеньковой болтаться. Этак недолго и позабыть, чему столько лет учился.

Для большинства зелий составляющие самые простые подходят. Пыль дорожная, цветки незабудки или василька, колосок полевой, что на границе поля и ямы вырос, али гриб любой с опушки, шкуры змеиные сброшенные, рога старые. Лучше не целиком, конечно, а опилок настрогать. Жаба или лягушка, коли не просто дохлые, а уже сухие попадутся, помет мышиный… Много чего пригодиться может. С тем и ехал Олег по лесу, поглядывая по сторонам, иногда внезапно нагибаясь, чтобы колосок какой оборвать, а иногда и спешиваясь — собрать перья, оставшиеся после чьего-то ужина, клок шерсти звериной подхватить.

За несколько часов набив полную поясную сумку (потом еще сортировать ведь все придется, раз в пять меньше в конечном итоге припаса получится!), ведун выехал на дорогу, пустил коня рысью и за два часа нагнал остальной отряд, уже успевший встать на привал. Олег еще подумал, что рановато Вений сотню на отдых остановил, до заката еще верст десять пройти успели бы — но на следующий день узнал, что спешить некуда. До реки оставалось немногим больше версты.

Поле для торга, судя по всему, не использовалось уже почти месяц: трава, что вовсе не росла на утоптанной земле, ныне поднялась выше колена, линии для возков и телег отличались от проходов для покупателей только густотой бурьяна, статуя, что вершила правосудие, и вовсе исчезла. Или торг потому и заглох, что скульптуру куда-то увезли? Много ныне перемен в царствии Каимском случилось. И не без его, Олега, участия. Может, в других местах судья очень срочно понадобился?

Воинов ждала точно такая же лодка, как и та, что путники намедни отбили у грабителей затонувших кораблей. Не самая вместительная, но за три раза воинов вполне могла перевезти. Без коней, конечно. На Аркаимском берегу, среди скал и лесов, лошадям только ноги ломать.

— Веревки все с собой возьмите, — предупредил Середин всадников, расседлывающих коней. — И крюки, что я заготовил. Слышишь, Вений?! Все крюки с собой взять надобно!

— Почто железа столько с собой таскать? — тут же начали возмущаться воины. — И веревки еще! Мы, что, на пастбище собрались?

— Желающие могут вернуться в столицу, — тихо предложил ведун, — и сказать великому Раджафу, что не желают исполнять его приказ.

Споры тут же стихли. Недовольно косясь на Середина, стражники принялись перекидывать через плечо кольца веревок из конопли и конского волоса, пихать в заплечные мешки по паре клиньев. Впрочем, саадаки Олег велел им оставить, а потому груз стал даже легче, чем был бы при обычном походе. Только щиты, заплечные мешки с малым припасом еды и у многих войлочные скрутки для сна. Ну, и мечи, само собой — без них и вовсе проще дома остаться.

К полудню сотня переправилась на другой берег, и Вений незамедлительно приказал выступать.

— Только не туда, — предупредил ведун повернувшегося вдоль берега сотника. — Коли переться туда, куда ждут, так надо было сразу к отмели ехать. Пошли-ка мы по прямой…

— Там дороги нет, чужеземец. И камни непроходимые.

— Вений, друг мой, — улыбнулся Олег. — Ты кое-что забыл. Тебе приказано убить нас, если мы нарушим данное великому Раджафу обещание, либо не сможем его исполнить. Но тебе никто не поручал мешать нам в выполнении желания вашего правителя. Откуда у тебя столь странные фантазии? Тебе не нравятся желания великого Раджафа?

Хорошо жить при тоталитарном строе! Малейший намек на недовольство «авторитетных людей» — и безнадежно самоуверенный и упрямый начальник моментально забывает про самомнение и принимает указанный курс. В данном конкретном случае сотник молча махнул своим воинам и вслед за Олегом полез вверх, на поросший редкими соснами каменистый склон.

Путникам здешние места немного были знакомы — довелось пару раз прогуляться. Поэтому ведун, поднявшись наверх, прикрыл ладонью глаза от высоко стоящего солнца, глянул на возвышающуюся в сотне верст, заснеженную горную вершину, к северу от которой темнели еще две голые макушки, довольно хмыкнул и уверенно двинулся вперед.

Для обычного пешего перехода двадцать верст по хорошей дороге — вполне обычный норматив. Но стражники Раджафа не вели с собой обоз, они не собирались обустраивать лагерь, даже еду готовить не требовалось, а потому Олег шагал и шагал, бодрой трусцой сбегая в сырые ложбинки, перебираясь через каменистые россыпи, перепрыгивая ручейки. До темноты он успел миновать две долины и оставил позади не меньше двадцати верст. И это учитывая то, что выступил отряд фактически в полдень.

Когда стало смеркаться, ведун выбрал сухой склон, поросший редким осинником и густо засыпанный опавшей листвой, свернул на него и скомандовал привал.

Стражники попадали как убитые, даже веревки с себя снимать не стали и подстилки раскатывать. Да и не удивительно — всадникам пешие марш-броски были в диковинку. Будута и купец пристроились на листве рядом с Олегом, разложили свои кошмы возле его овчинки.

— Все, друже, опоздали, — сообщил купец, разматывая узел своего заплечного мешка. — Никуда нам более не успеть.

— Это ты о чем? — не понял Середин. — Я так думаю, через три дня у горы будем.

— Что гора? — закинул в рот горсть кураги Любовод. — Гора стояла, стоит и стоять будет. К ней хоть сегодня, хоть через сто веков приходи. Куда денется? А вот на реках скоро ледостав. Глянь — листва осыпается. Хоть и тепло здесь ныне, ан все едино осень. На Русь нам этим летом не успеть. Опоздали.

Хорошо быть оптимистом. Ведун не был пока уверен, что они вообще доживут до зимы, не то чтобы куда-то уплыть.

Прожевав курагу, купец сунул руку в другой мешочек.