Марина Ефиминюк - Ускользающий мир

— Я долго спала?

— Ни очень. — Отозвался Роман, тело после бессонной ночи ныло каждой мышцей.

— Да. — Она помолчала, пытаясь привести в порядок мысли, и нервно теребя локон. — Я, пожалуй, в душ…

Женя быстро поднялась по винтовой лестнице, до него донесся недовольный возглас и грохот, когда она, видимо, споткнулась на последней ступеньке.

На кухню девушка вернулась уже посвежевшая с волосами, собранными на затылке в хвост. Сладкий запах ловца энергии перемешался с душистым мылом, и Роман непроизвольно с удовольствием принюхался к ней, как к экзотическому цветку. Она сняла пластыри, и теперь на лбу красовалась отменная царапина, а вспухшая бровь оказалась рассеченной.

— Хорошо не наложили швов, — вздохнула Женя, показав пальцем на лоб, и насыпала в заварочный чайник из пачки мятные листики, перемешенные с мелиссой.

Роман уже успел покопаться в домашней аптечке хозяев и кивнул на баночку с кремом, стоявшую на низком холодильнике.

— Помажь вот этим. Должно помочь от синяка.

— Да? — Девушка явно обрадовалась, но, прочитав на баночке состав, нахмурилась. — Ты уверен, что это не одна из трех тысяч растирок для комаров?

— Намажься и проверим. — Хохотнул Рома.

Все-таки девчонка остается девчонкой в любой ситуации. Он бы, наверное, не обращал внимания на ее синяки, если бы она не твердила о них через каждое слово.

Открыв крышку, Женя осторожно понюхала крем и сморщилась:

— Ну, и запах. Надеюсь, я не превращусь в Квазимодо.

— В кого?

Иногда она говорила вещи, которых он не мог понять. В его мире не существовало разных наречий и государств, как в Индустриале. Жители первой параллели не мучались от языковых барьеров и границ, ведь людей в его мире осталось не так много. Многовековая всеобщая охота за энергией нимало поспособствовала вымиранию человечества.

— Ну, — Женя снова появилась на кухне. — Мне кажется, стало лучше, да?

Переносица по-прежнему сверкала пурпурным синяком, ничуть не побледнев, но Роман, чтобы не обижать девушку, утвердительно кивнул.

— Я заберу его в качестве подарка? — Она довольно улыбнулась.

Осенью рассветает поздно, когда они садились в машину, то улицу все еще заполняла темнота. Только одинокий фонарь отбрасывал зыбкий свет, бестолково высвечивая вокруг себя круг. В остывшем за ночь салоне хозяйничал холод, и Роман зябко поежился, быстро включив обогреватель.

— Ты хотя бы представляешь, куда нам сейчас? — Спросила Женя.

— Пока нет. Приедем в центр, там пойму.

— Как?

Рома постучал себя по носу, улыбнувшись.

Неожиданно в конце улицы сверкнули фары чужой машины, до Романа донеслась волна резковатого запаха агрессии, и сердце застучало так, словно хотело сломать ребра. Он прищурился, вглядываясь в темноту.

— Что случилось? — Словно почувствовав его напряжение, заволновалась девушка.

— Ничего. Все нормально. — Отозвался Роман, поспешно трогаясь.

Чтобы остаться незамеченным он не стал зажигать автомобильных огней. Роман быстро свернул в соседний переулок, едва не налетев на столб, и лишь чудом сумел избежать столкновения. Когда запах чужой агрессии ушел, парень позволил себе расслабиться, включил фары. Нажал на кнопку музыки, и нежная легкая мелодия заполнила тяжелую тишину.

Женя заговорила внезапно:

— Не постесняюсь у тебя спросить, — повторила она слово в слово его же фразочку, — от кого ты прячешься?

— Не важно. — Грубо ответил он, раздражаясь.

— Важно. Я сижу в твоей машине, сама по уши в неприятностях, и не собираюсь влипать в новые.

— Я сказал неважно! — Рявкнул Роман зло. — Через три часа ты будешь дома, и тебя мои проблемы касаться не будут.

— Да, пожалуй, ты прав. — Буркнула она, отвернувшись к окну.

До центра они добрались в гробовом молчании. Наступило серое утро, и город превратился в бесцветную влажную массу, наполненную людьми и автомобилями. В разноцветных гривах деревьев уже намечались первые проплешины, листья падали на дорогу так быстро, что их не успевали убирать.

— Та девушка, которую показали в суде вместе с Люком, — вдруг заговорила Женя, — она была одной из тех, кто притащил меня сюда. Ты спрашивал, почему они так поступили, я честно не знаю. Похоже, они хотят шантажировать Люкку. Они, похоже, думают, что кинется спасать меня, как рыцарь на белом коне. — Девушка невесело усмехнулась, по-прежнему разглядывая проплывающую за окном улицу.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — Он не чувствовал в себе сил обсуждать мутную историю.

— Я просто хотела сказать спасибо за то, что не бросил меня. — Она помолчала. — Как он.

Что-то в ее тоне заставило Романа посмотреть на Женю. Она сидела бледная, с комичным синяком меж бровей, прикусывала губку и выглядела очень серьезной.

— Если ты прячешься, почему ты не можешь спрятаться в Индустриале? — Спросила она. — Там достаточно энергии, тебе не нужны будут хранилища. Ты можешь у меня остаться, а я… Я все равно уеду из города, из страны, чтобы меня не смогли найти. Эти.

— Я не могу. — Роман едва усмехнулся.

— Да, почему? — Удивилась девушка, всплеснув руками. — Не понимаю, это же отличный выход из ситуации.

— Я просто не могу. — Повторил парень тоном, не терпящим возражений. — Закончим на этом.

Неожиданно он почувствовал сладковато-горький аромат, похожий на запах кофе. Так пахла энергия Индустриала. Он следовал за воздушным потоком, лавируя между автомобилями, бездумно заворачивая в переулки, пока не оказался в незнакомом дворе жилого дома.

— Здесь. — Кивнул он, глуша мотор.

Они быстро спустились по лестнице с высокими ступеньками, ведущими в подвал, загороженный железной дверью. Здесь запах ощущался еще сильнее и буквально окутывал. Постучав особым способом, каким обычно тарабанил в подпольные хранилища, Роман нетерпеливо подергал ручку. Тут щелкнул замок, и они вошли в темное помещение.

— Ой! — Женя, кажется, оступилась.

— Осторожно. — Рома поддержал ее за локоть.

По темному холодному коридору они попали в ярко освещенную обшарпанную контору. За столом сидел молодой человек. Перед ним стояла клавиатура с множеством кнопок, а в воздухе болталась четкая таблица с цифрами и именами. Женя разглядывала компьютер с неподдельным интересом, отчего Рома решил, что в ее мире и ноутбуки выглядят совершенно иначе.

— Едет двое или кто-то один? — Деловито поинтересовался молодой человек, глянув на ранних клиентов. Между тем, его пальцы ни на секунду не останавливали своего стука по клавиатуре, внося новые данные, записанные корявым почерком на листочке.

— Одна. — Поправил Роман, протягивая карточку с кредитами, которых, надо признать, оставалось все меньше и меньше.

Молодой человек сунул карточку в щель кассы, оплачивая счет. Потом кивнул: