Андрей Мартьянов - Наследник

Кто бы мог подумать о чем-то похожем еще три месяца назад, когда Славик получил письмо от нотариуса Новикова В. Г. из кабинета номер 24?

Благодаря решительным действиям Алёны подготовка к вояжу была проведена тщательно и с умом. Первым делом обновили незамысловатый гардероб Славика, ибо ехать в цивилизованную страну в облике питерского токаря-неформала было стрёмно. Купили новые джинсы, добротный австрийский пуховик, несколько рубашек и футболок, два свитера плюс небольшой «городской» рюкзачок: брать с собой чемоданчик на колесах Славик отказался категорически. Равно как и поднял громкий бунт, когда Алёна посоветовала сбрить бороду — да ни в жизнь! И думать забудь! Постригу покороче и хватит! Даниры, между прочим, за покушение на бороду и убить могут!

Алёна оглядела результаты своих трудов и удовлетворенно кивнула: теперь Славик выглядел слегка прихиппованным студентом откуда-нибудь из Осло или Копенгагена — обязательная косичка только усиливает впечатление. Очки бы ему еще... Впрочем, сойдет и так.

Осталось учесть обязательные мелочи: план города, лексический минимум, словарик, кредитная карточка. Ничего лишнего, Славик ехал во Францию всего на четыре дня, дата возвращения 15 января — господин Перек не подвел и заказал билеты едва пришло сообщение о полной готовности. Как и ожидалось, с загранпаспортом помог Алавер, виза во французском консульстве на Мойке была получена моментально, стоило лишь заполнить анкету и подать заявление. Теперь документы Славика украшала лилово-зелено-синяя вклейка шенгенского образца с голограммой в виде звездочек Евросоюза.

— Все, я пошел регистрироваться, время подходит, — обреченно сказал Славик. — Серега, может пока я в отсутствии, поживете в квартире? Алёна остается одна, вдруг из-за Двери кто-нибудь вылезет? Или что-нибудь ?

— Не беспокойся, в одиночестве не бросим, — Серега подал Славику рюкзачок. — Топай. И не дрейфь. На двадцать тысяч погибших в автомобильных авариях приходится один разбившийся на самолете!

— Спасибо, утешил, — буркнул Славик. — Словом, когда и если прилетим, я позвоню.

Против ожиданий процедура регистрации и досмотра оказалась быстрой, одно неудобно: зачем-то заставили снять обувь и проверить ее на рентгеновском аппарате вместе с багажом. Упрятав паспорт, билеты, посадочный талон и таможенную декларацию во внутренний карман, Славик отправился в дьюти-фри — купить четверть литра коньячку, алкоголь должен снять напряжение. Подивился на цены и на то, что бутылочку армянских «Пяти звезд» упаковали в герметичный пакетик — зачем, спрашивается?

Наконец объявили посадку, первыми пропустили пассажиров бизнес-класса — их оказалось только семеро. Девушка в голубой шинели провела по телескопическому трапу пристыкованному к борту Эрбаса. Встретившие дорогих гостей французки выглядели куда более элегантно — черно-синяя форма с пронзительно-алым шарфом, очаровательные улыбки и фигуры, будто у фотомоделей. Красиво.

Стюардесса лично отвела Славика на место, во втором ряду переднего салона бизнес-класса, слева, у окошка. Было отчего придти в благоговейный ужас: изнутри аэроплан выглядел еще более огромным, роскошные кресла с синей обивкой и темно-серыми кожаными вставками, в передние сидения вмонтированы мониторы, спутниковый телефон, наушники, уйма разъемов для личной оргтехники...

— Пожалуйста вот сюда, мсье, — с легким акцентом сказала авиационная дева. — Желаете что-нибудь выпить пока ожидается взлет?

— А... А что есть? — заикнулся Славик. — Водки можно?

Дева все поняла, выдвинула столик и перед Славиком волшебным образом нарисовались две крошечных бутылочки «Смирнофф», хрустальная рюмочка и стакан с манговым соком. Обалдеть. Скатерть-самобранка.

Загудели двигатели, прозвучало приветствие командира корабля на трех языках — французском, русском и английском, Славик слишком волновался, чтобы выслушать его внимательно. Стюардесса показала как обращаться со средствами спасения если произойдет аварийная посадка (это вызвало неприятное впечатление), потом у Славика забрали опустошенную посуду и попросили убрать столик.

Эрбас едва заметно вздрогнул и пополз через поле к полосе. Автоматически включился индивидуальный монитор — показывали вид из кабины, цепочку синих и оранжевых огоньков направлявших экипаж...

— Господи, спаси и сохрани, — Славик быстро перекрестился. Машинально сжал в кулаке подаренный Трюггви оберег, молоточек Тора, висевший на шее поверх свитера. — Ну ё-моё, страшно же!

Ничего страшного не произошло. Самолет вначале остановился, взревели движки, машина рванулась вперед и спустя минуту тряска сменилась плавным покачиванием — отрыв. Внизу, под полом, зашуршало — переднее шасси поднялось в гнездо.

Слева по борту расстилалось море огней — Питер, рассеченный извилистой темной полосой Невы. Славик уткнулся лбом в иллюминатор, зрелище прежде невиданное и завораживающее. Вскоре панорама города исчезла, Эрбас вошел в полосу облаков, поднимаясь выше пробил ее, за окном засверкали звезды и белое пятно убывающей луны.

Летающий гигант скорректировал курс, развернувшись на юго-запад (у Славика сердце екнуло, когда самолет наклонился на крыло больше чем на двадцать градусов — вот щас упадем!), выровнялся и вскоре занял эшелон на высоте десяти с половиной тысяч метров.

— Мсье беспокоится? — профессионально-внимательная стюардесса тронула Славика за плечо. — Вы впервые летите?

— Ну... Да. Откуда вы знаете?

— Это заметно. Поверьте, «триста тридцатый» Эрбас очень надежная машина. Постарайтесь расслабиться, мсье.

— Вы очень хорошо говорите по-русски... Э... Мадемуазель.

— Я наполовину русская. На линии в Россию набирают персонал с обязательным знанием языка... Вы можете позвонить родным или своей девушке по спутниковому телефону, эта услуга совершенно бесплатна. Первый полет всегда волнителен, а разговор с близкими позволяет снять чувство тревоги. Вам принести кофе?

— А можно еще водки с соком?

— Конечно. Одну минуту...

До посадки в аэропорту «Руасси — Шарль де Голль» оставалось три с четвертью часа.

Впереди — полная неизвестность и чужая страна.

Новый год прошел тихо и умиротворенно, отметили вчетвером, Алёна со Славиком, да Серега с Натальей. Елку Славик раздобыл на той стороне — выбрался за Дверь, прихватив с собой топор, нашел подходящее «йолис-тре» прямиком на окраине поляны, срубил, приволок домой и поставил в гостиной.

Деревянная коробка с игрушками обнаружилась на антресолях — Людмила Владимировна в этом вопросе была женщиной консервативной и хранила только монументальные шары толстого стекла произведенные еще при Сталине, покрытых блестками немецких фарфоровых пупсов (Славик изрядно удивился обнаружив на одном эмблему с крошечной свастикой и дату, 1939 год) да забавные фигурки из папье-маше, выглядевшие ужасно старыми. Гирлянду купили на Апрашке, а главным и немыслимым зимой украшением квартиры стали букеты васильков-ромашек, собранных опять же там .