Людмила Астахова - Злое счастье

«Ну что же, лот-алхавские аристократы тоже умеют играть в такие игры», — решил Риадд, мысленно потирая руки в предвкушении.

Все просчитал заранее прозорливый и опытный царедворец Риадд ир'Брайн. Только одного не предусмотрел.

На следующий день пополудни прискакал в Алатт гонец от Рыжего Мэя и сообщил давно всеми ожидаемую весть. Дэй'ном идут войной на униэн.

«У слепца развивается острейший слух, а глухой учится понимать речь по губам. Чем же ты хуже, Мэй?»

Падал и кружился листочек дешевой бумаги, сброшенный сквозняком на пол.

— Тревога! Сигнальный огонь над Белым перевалом! — прокричал дозорный. — Чардэйк напал!

Она пришла.

Война.

У человека должен быть дом. И не обязательно, это то самое место, где можно отоспаться после грандиозной попойки, запереться от кредиторов или за чьими стенами можно безнаказанно издеваться над родными и близкими. И не там он, где хранятся горячо любимые горшки с пригоревшей кашей, замусоленные чистошерстяные тряпки и заветный мешочек с полновесным златом-с е ребром. Многие мудрецы ограничиваются лишь светлыми мгновениями памяти, великими мыслями и щедрой душой — их дом всегда с собой, куда бы не занесла судьба-привереда — в пустыню ли, на шумное многолюдное торжище ли. Дом может быть любым, лишь бы чувствовать себя в нем хозяином.

Хелит точно знала, что Алатт ей не родной. Но она сказала себе: «Этот город станет моим новым домом». И глубоко начхать ей на паучьи гнезда, стаи котов и недоуменные усмешки горожан. У человека должен быть дом. Точка.

— Звание владетеля происходит от слова «владеть», не так ли?

«А голосишко-то какой отрастила! Прямо-таки хоть уши прижимай», — мысленно усмехнулся посланник ир'Брайн, изображая лицом полнейшее взаимопонимание. Впрочем, он уже не обольщался относительно девичьей наивности леди Хелит. Наива в ней на гнутый медячок, а цинизма хватит на три десятка наемников-нэсс.

— Зачем же мне это звание, эта корона дурацкая, если я всего лишь декоративный элемент обстановки? — вопрошала леди Гвварин, уперев кулачки в бока. Ну, точь-в-точь торговка рыбой на всемирно знаменитом лот-алхавском приморском рынке.

— Миледи, вы еще так неопытны, вы плохо разбираетесь в тонкостях и нюансах политической жизни Алатта… — вещала моддрон Гвирис.

— Было бы в чем разбираться! — фыркнула Хелит. — Нюансы! Жена лорда Алгерта спит со своим экономом, мадд Бэррис мухлюет с перепродажей лошадей, а в'етт Гнэйд регулярно пытается подкупить королевского мытаря. Тоже мне тонкости!

Воевода не выдержал и первым смущенно хихикнул в кулак. Алаттцы обожали писать друг на дружку доносы, предоставляя владетелю удивительно широкие возможности покопаться в залежах их «грязных подштанников». Коллективные кляузы вызывали у леди Гвварин истерический хохот, настолько абсурдными могли быть обвинения. Кто-то кого-то усиленно травил, но недотравил, прелюбодействовали вообще все со всеми, а кое-кому под каждым кустом чудились шпионы и злоумышленники. Едва молодая владетельница вступила в права, как алаттцы решили обновить взаимные обвинения, завалив леди Гвварин новыми доносами. Анонимные послания Хелит жгла в камине, не читая, а подписанные время от времени просматривала. И, как оказалось, не без внимания к описанным фактам.

— Я правлю, если так можно выразиться, прелестным городом, населенным ленивыми, жадными, зажравшимися дураками, не видящими ничего вокруг, кроме собственной выгоды и удовольствия.

— Это не совсем так, миледи…

Но Хелит не дала моддрон Гвирис закончить:

— Это так! Я имею возможность сравнивать. Алаттцы и эр-ирринцы, наверное, принадлежат к разным народам, настолько они различны. Князь Мэй в стремлении защитить свой народ от вечного врага и агрессора, сослужил униэн плохую службу, — с нескрываемой горечью констатировала девушка.

Говорила она, вроде бы ни к кому персонально не обращаясь, но глядела исключительно на Риадда ир'Брайна. Каким-то сверхъестественным чутьем она уловила ноту неприязни во всех разговорах, которые посол вел о Мэйтианне, и ни разу не упустила случая напомнить, кто здесь «изнеженная столичная штучка». Что-что, а подколоть собеседника Хелит умела.

— Стоит ли тратить свое красноречие и авторитет на недостойных? — язвительно поинтересовался королевский легат. — Государь по-прежнему ждет вас в гости. И, кстати, ваш расчудесный Мэйтианн'илли вполне с ним согласен.

Если бы Мэй брал за каждый урок упрямства по мелкой серебряной монете, то верно уже бы выкупил у ангайских гильдейцев секрет изготовления взрывной смеси. Во всяком случае, Хелит ему задолжала изрядную сумму за невольно преподанную науку.

— Не хочешь слушать меня — старого болвана, так хоть внемли советам князя Мэйтианна! — вещал мадд Хефейд. — Можно подумать, ты ему сильно поможешь, если будешь изображать из себя великую защитницу Тир-Луниэна.

Хеф убедительно рассуждал о благоразумии, свойственном всем женщинам из семьи Гвварин испокон веков, о высокой чести быть приглашенной ко двору Верховного Короля, и, вероятно, ему бы удалось убедить прежнюю Хелит. Но на новую алаттскую владетельницу его глуховатый голос и серьезный тон действовал еще менее убедительно, нежели рассуждения соплячки Бессет о преимуществах сладких пирожков над овсяным киселем с пенкой. Упрямая, как тысяча вьючных мулов, благородная леди Хелит не столько прислушивалась к доводам воеводы, сколько елозила наслюнявленным пальцем по оконному стеклу, прекрасно зная, что производимый ею звук доводит столичного легата до тихого помешательства. Еще немного, еще пару дней подобных издевательств — и обаятельнейший ветт Риадд ир'Брайн скинет притворную маску воплощенной любезности, являя свое истинное обличье.

— Дырку протрешь, — укорил мадд Хефейд госпожу. — Ведешь себя, словно дитя капризное, честное слово.

— Я веду себя как капризный ребенок?

— И к тому же невоспитанный, — ядовито добавил вполголоса Риадд.

Вместо ответа добрейшая леди извлекла из стекла омерзительный по высоте и тональности звук, резанувший по ушам не только ир'Брайна, но и воеводу.

— Ты что вытворяешь?

— Что именно?

— Всё! — рыкнул, вышедший из себя Хефейд.

Под этим словом он понимал не только игру на нервах столичного щеголя-посла. Лойс бы с ним, с посланником Альмара, ему не привыкать. А вот собрание городских старшин — дело непростое и совершенно иного свойства. И оно, по мнению воеводы, не женского ума, если уж на то пошло.

— Что ты им скажешь? Да они тебя на смех подымут!

— А вот это мы поглядим! — самоуверенно заявила Хелит.

Глядеть в принципе было особенно некуда. Она и сама пока не слишком отчетливо представляла себе, как выйдет из положения, в которое попала по своей же воле. Оно, конечно, проще всего было бы покорно следовать рекомендациям в'етта ир'Брайна: отбыть в Лот-Алхави знакомиться с королем, предоставив мужчинам выполнять их мужской долг защитников отечества. Но что-то внутри усиленно противилось такому простому решению проблем, порождая неуемное желание действовать по-своему. Едва узнав о начале войны, Хелит приказала разослать городским старшинам и всем мало-мальски влиятельным жителям Алатта, а так же землевладельцам, срочное приглашение во дворец.