Александр Прозоров - Каменное сердце

— А если нет?

— Если нет, наш обман раскроется и все останется как есть.

— Мы их снесем! Мы их стопчем! — протестующе взревели юнцы. — Ворон! Во-рон! Хок, хок, хок! Если откажутся, побьем всех!

— Пусть откажутся, Бий-Султун, — кивнул Олег. — И тогда наш спор решат наши копья.

— Хок! Хок! — еще яростнее взревели мальчишки. — Бей куниц! Куниц на шкуры!

Староста перевернул пику тупым концом вверх, вскинул ее над головой, тронул скакуна и широким шагом отправился к недобитым врагам. Олег же поднялся на стременах, нашел взглядом Роксалану, пустил коня рысью:

— Привет, амазонка, ты как?!

— Представляешь, Олежка, мне стрела сюда попала, — показала она в центр груди.

— И как впечатление?

— Словно в прорубь сунули и тут же вынули.

— Понравилось?

— Холодно. — Она посмотрела на обнаженный шамшер. — И я сегодня так никого и не достала.

— Может, это и хорошо?

— Получается, я хуже других?

— Да уж получше Медеи с Зеной получаешься. Старейшина возвращается! Я сейчас…

Ведун направил коня обратно, но, еще не услышав ответа, по лицу Бий-Султуна понял все.

— Дети мои! Братья мои! Родичи! У нашего рода есть новое кочевье!

И общий радостный вопль потомков мудрого ворона наконец поставил завершающую точку в этой битве. Это была победа.

У каждого народа свои похоронные обычаи, и то, что на одном краю света может показаться кощунственным, в иных землях есть высшая истина. Здешние кочевники, подобно тибетцам и монголам, были уверены в том, что плоть мертвых должна как можно быстрее перевоплотиться, раствориться в природе, вернуться в лоно праматери. Поэтому павших раздели донага, разложили бок о бок на берегу реки и покинули печальное место, не мешая зверям и птицам делать свою работу. Пир «воронята» закатили в кочевье, не жалея ни кумыса, ни мяса… Тем паче, что ничего другого здесь уже не осталось.

Добыча бывает разной. Скот — это богатство для одного. Юрта — богатство для семьи. Земля, кочевье — уже для целого народа. Ради этого стоило потерять двадцать семь родичей погибшими и больше сорока ранеными. Потому что земля подарит жизнь уже сотням новых «воронят».

Как и положено, гуляли воины до утра и даже прихватили несколько рассветных часов. Потом они почти сутки спали, и лишь через день кое-кто из нукеров стал собираться в путь. Раненые, четверо их родственников, еще десяток солидных людей, не желающих надолго оставлять свои стада. Больше полусотни мужчин и молодых ребят остались на новом месте… Так поначалу подумал ведун. Но когда он стал собираться в путь, обнаружилось, что почти все «воронята» намерены провожать его дальше, к далекому сказочному Булгару. И отказаться от этого караула было совершенно невозможно — потому как за счет доли в добыче богатство Середина вдруг выросло больше чем в два раза.

«Тут капитал удвоил, там удвоил… Полгода такой дороги, — мысленно прикинул Олег, — и я стану хозяином всего земного шара. Но не возвращаться же? До Мурома осталось от силы дней тридцать пути. К осени можно успеть».

Обоз вырос с четырех повозок до двадцати, из которых только девять принадлежали «посланнику ворона». На остальных вслед за воинами ехали три юрты, пики и луки со стрелами, теплая одежда, запасные веревки и ремни, топоры, вертелы, котлы, лубки, сушеный мох и прочие нужные мелочи. Скорость обоза, естественно, едва превышала скорость пешехода, и к сумеркам он не добрался даже до места недавнего сражения. К полудню следующего дня путники обогнули злополучную гору, разделявшую отныне земли рода ворона и рода куницы, и двинулись, согласно обычаю, по порубежью, вдоль реки. У самой воды бок о бок лежали многие и многие десятки тел — с разрубленными головами и вспоротыми животами, рваными ранами на плечах, с отрубленными руками и головами. Зрелище вызвало у кочевников взрыв восторга, они принялись оживленно переговариваться, некоторые узнавали среди жертв тех, кто попался под удар их копья, и громко хвастались перед друзьями.

— Вот уроды! — не выдержала Роксалана.

— Хочешь, чтобы они восхищались мужеством врагов? Такое бывает только в сказках. Или игрой на публику. На самом деле труп врага радует всегда. Даже если ты просто сидишь на берегу реки и ждешь, когда он проплывет мимо, как советуют китайцы. Однако, внушительная картина, впечатляет. Подозреваю, пока эти бедолаги лежат здесь, в вороньи земли никто не рискнет соваться.

— Тебе дай волю, ты бы из костей триумфальную арку сложил!

— И сложил бы. Да только смертных это все равно надолго не остановит. Вот увидишь, лет через пять найдутся среди куниц гарны хлопцы, что придут эту долину отбивать обратно. А воронье станет считать ее уже исконно своей. И появится здесь новая богатая пожива для диких зверей.

— Ты так говоришь: «смертные»! Как будто сам принадлежишь к высшей расе.

— Я привык сражаться с другими врагами. С волкодлаками, рохлями, навьями и упырями. Ворон учил нас оборонять людей от нежити и чародейства. А люди в это время друг друга так режут, как никакому оборотню-кровопийце не под силу. Никогда не поверю, что я и сам такой же.

— Да ты что, Олежка? Так уж и совсем на смертных не похож? Кто позавчера Бий-Султуна научил, как это побоище учинить? Если хочешь знать, не на кочевниках кровь этих людей, а на тебе, высшее существо. Без тебя они бы такого не смогли!

— Ага, Роксалана, вот уж кто бы говорил. А с кого вся эта вакханалия началась, напомнить? Правда в том, что, попав в чужой мир, приходится жить по его законам. Боги послали нас к племени детей ворона. И раз уж так случилось, придется держать его сторону до конца. Одинокими путниками здесь, если помнишь, откармливают гномов и болотные кочки.

— Ну-ну. Ты, значит, за мир во всем мире, а я — злобная амазонка, которая питается человеческими детьми?

— Я ничего подобного не говорил.

— Ты на это намекал.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— Да!

Олег плюнул и поскакал вперед, пристроился рядом с Бий-Султуном:

— Скажи, уважаемый, а кому новое кочевье достанется? Воевал-то за него весь род. А места хватит только одной семье.

— Мы решим это со старейшинами, чародей. Зима будет долгой, времени много. Все срядим по справедливости. От кого-то откупимся, с кем-то поделимся. Добыча была богатой, посланник ворона, хватит на всех. Сами боги послали тебя нашему кочевью. Все, к чему ты прикасаешься, приносит удачу. Даже война с куницами вместо крови принесла радость.

— Почти тридцать человек полегло, Бий-Султун! — напомнил Олег. — Разве это не кровь?

— Никто не вечен, чародей. Они умерли, но дали роду новые земли. Есть земля — будут дети. Будут дети — наш род станет сильнее. Это не потеря, это плата за будущее. Вот куницы погибли зря! Они начали слабеть. Пройдет сто лет, и их дети станут рабами наших детей. Их кочевья станут нашими кочевьями. Род ворона покорит все обитаемые земли, и тогда от гор и до гор наконец настанет век всеобщего мира и благоденствия.