Сергей Лисицын - Молот Времени: Право сильного

– Там... там... там...

– Что там? – спросил я, сурово нахмурив брови и тщательно скрывая свою радость от того факта, что мэтр отыскался живым и невредимым. – Что?! Шесть зарезанных жен сайэра Фиша ла-Рэ? Или батистовый...

Я не договорил, осекся. Бьерсард сильно и резко дернулся в руке. Потом еще раз и еще...

Наверное, здесь когда-то располагалась замковая часовня... Но сейчас дела в ней творились отнюдь не боголюбивые.

В центре обширного помещения завис человек.

Нет, не повешенный...

Он просто висел в воздухе, вернее, сидел на нем, скрестив под собой ноги, подобно кочевникам-йордлингам, привыкшим таким образом устраиваться на коврах, устилающих их шатры.

Руки человек сложил на груди, ладони сплел каким-то странным образом, – так, что пальцы весьма напоминали лучи взбесившихся морских звезд, изображенных в Каэр-ла-Рэ повсюду..

Одет он был только в широкие и короткие шелковые шаровары. Порядком заляпанные чем-то, надо сказать.

Возраст висящего определить было трудно – большую часть лица скрывала седая борода и спадающие нечесаные пряди волос, тоже седых.

Человек пребывал в полной неподвижности и словно не замечал меня.

Я откашлялся.

Никакой реакции.

– Мы тут энто... сай магик... – забормотал я, – мимо, сталбыть, ехамши... а у вас тут, значится, тишь стоит, прям как на погосте.. ну и затревожились мы, сталбыть, ну как стряслось чего...

Внезапный порыв ветра ударил в лицо, а затем раздался Голос. Я не знаю, принадлежал ли он человеку, зависшему посреди комнаты, – губы бородача не шевелились. Громыхающие слова исходили словно бы отовсюду.

– И восстанут спящие, и связанный разорвет свои путы! И примут камень за сталь, а за сталь заплатят кровью! И двое, одинаковых лицом, погибнут лютой смертью!

Голос грохотал в моих ушах, он заполнял собою комнату; казалось, он выдавливал из нее воздух... Я не мог дышать, слова, подобно ядовитым семенам, проникали в мой мозг и прорастали там зловещими, сочащимися кровью, ростками.

Голос стих.

Человек в центре комнаты резко поднял голову – и в тот же миг страшный удар чего-то невидимого швырнул меня через комнату. Я врезался в дверь и вынес ее вместе с косяками в коридор...

Спас меня Бьерсард. Я держал топор перед собой, и он принял на себя основную тяжесть удара, нанесенного мне невидимым оружием мага. Лезвие багровело раскаленным металлом, медленно остывая.

Пошатываясь, я встал посреди кучи обломков, недавно бывших добротной дверной филенкой, и крикнул Тигару и Хладе:

– Бегом отсюда! Уносим ноги!

Мэтр в таком приказе не нуждался – и без него сломя голову несся по коридору.

Итак, мы приступили к исполнению моего хитроумного замысла – принялись уносить ноги. Первым мчался Тигар – нелепо наклонив вперед свою огромную лысую голову, словно таран, готовый вышибить любую дверь и сокрушить любую каменную кладку.

За ним бежала Хлада, успевшая засунуть саблю в ножны за спиной.

А последним, как и положено командиру, отступал я, величаво и достойно, не унижаясь до стремительного бегства. Хотя, честно говоря, я бы унизился, послав куда подальше достоинство вкупе с величавостью, – но поясница навязчиво требовала покоя и отдыха, откликаясь болью на любое движение: не отошла, бедная, после моего короткого, но зрелищного полета...

Оглядываясь, я каждый раз видел мага, парившего в нескольких десятках шагов позади. Теперь он летел стоя: ноги вытянуты, руки свободно висят вдоль тела, ладонями вперед. Новых невидимых ударов седобородый не наносил и дистанцию между нами не сокращал: казалось, он попросту конвоирует незваных гостей к выходу из замка...

Но такой вариант был слишком хорош, чтобы я в него поверил. Обернулся в очередной раз и увидел: худощавую фигуру мага окружил серебристый неяркий свет. Свечение это пульсировало, разгораясь всё ярче... Хозяин наверняка готовил гостям еще какой-то поганый сюрприз. Я наддал, догоняя Тигара и Хладу; поясница крайне болезненно выразила свое возмущение, но я проигнорировал.

А потом последовала новая атака. Бьерсард, не прекращавший дергаться, рванулся так, словно твердо решил оторвать хозяину кисть руки. Огромным прыжком догнав Тигара и наемницу, я повалил обоих на пол, сам рухнул рядом. Очень вовремя – раздался громовой удар, замок ощутимо содрогнулся, над нами пролетел огромный мраморный вазон в сопровождении предметов и обломков меньшего размера.

Импровизированные снаряды пронеслись над нами и врезались в стену, вазон разлетелся на множество острых осколков...

Не мешкая, мы вскочили и рванули дальше. Поворот, за ним дверь на коротенькую каменную лестницу, ведущую из покоев на галерею... А над дверью нависало нечто вроде больших антресолей из резного дерева, подпертых двумя деревянными столбиками, тоже резными. Пропустив вперед своих спутников, я рубанул по одному столбу, по другому... Коли уж маг не жалеет свое жилище, лишь бы прихлопнуть незваных гостей, то и мне церемониться нечего. Антресоли со скрежетом начали рушиться, и я торопливо юркнул в дверь.

Поясница, похоже, сообразила: для претензий не время, – и вела себя прилично. Обогнав на лестнице Хладу и Тигара, я первым выскочил на галерею.

И первым увидел невероятное существо, страдавшее переизбытком конечностей...

Затем последовала короткая схватка с четверорукой тварью, и появление в чистом небе колоссальнейшей ледяной глыбы, и обрушившийся вниз водопад, в который она превратилась.

Если бы Пресветлый Сеггер зачем-то вдруг пожелал, чтобы его непутевое чадо по имени Хигарт вело водный образ жизни, то наверняка снабдил бы рекомого Хигарта плавниками, жабрами и рыбьим хвостом. Или на худой конец наградил бы умением плавать, – что ему, Всемогущему, стоит...

Но у Сеггера, очевидно, имелся в отношении меня некий иной план, разумению простых смертных не доступный. И плавать я не умел. Учиться было негде, да и ни к чему как-то... Хотя, конечно, в число семи рыцарских добродетелей до сих пор номинально входит умение переплыть реку в тяжеленном полном доспехе и с оружием, лишь придерживаясь за гриву верного боевого коня... Но пойди отыщи реку, переходя которую упомянутый верный конь замочит хотя бы брюхо.

В общем, плавал я как топор. Даже хуже топора – Бьерсард, например, несмотря на всю свою увесистость, в воде не тонет, остается на поверхности. Да и не очень-то помогла бы сейчас пресловутая рыцарская добродетель...

Вода, как и стоило ожидать, оказалась ледяная. Водоворот кружил и швырял меня по двору-чаше, лишь пару раз выкинув на поверхность и позволив торопливо глотнуть воздуха... Маг был безумен! Наверняка спятил в своих медитациях-левитациях! Для того, чтобы утопить нас, как шкодливых котят, он безрассудно тратил количество воды, достаточное для большой деревни на месяц, если не больше... Рачительные крестьяне, кстати, котят давно уже не топят, – тюкнут мотыгой, да и зарывают в землю.