Сергей Шведов - Соколиная охота

– Она является подтверждением твоей опрометчивости, государь, и не более того. Ты слишком доверился своим неопытным советникам, и они тебя подвели. Разве не так? Раймон Рюэрг – человек преданный, но он слишком молод, чтобы правильно оценить ситуацию.

– Рюэрг тут ни в чем не виноват, – холодно отозвался Карл. – Решение принимал я.

– Похвально, государь, что у тебя достало мужества признать свои ошибки.

– И в чем же я ошибся, монсеньор? Не ты ли говорил, что Воислав Рерик готовится захватить власть?

– Я этого не отрицаю, государь. Но разве ты устранил Рерика? Где сейчас находится этот человек?

– Он передал крепости Дакс и Беллоу коннетаблю Виллельму и увел своих варягов.

– Куда увел?

– Не знаю, монсеньор. По слухам, он собирается напасть на Севилью.

– На тебя он собирается напасть, государь, – поправил короля епископ Драгон. – Варяги никогда не прощают обид. Ярл Рерик слишком умен, чтобы не разгадать твой план. И уж конечно, он догадался, что его родович Лихарь Урс был убит если не по твоему приказу, то с твоего согласия.

– Нас предал Гарольд.

– Ты в этом уверен, государь?

– Так, во всяком случае, утверждает Раймон Рюэрг. Он один знал о подземном ходе, ведущем в замок Баракс. Если бы не Гарольд, то я бы добился успеха, монсеньор.

Епископ не был в этом уверен, но опровергать Карла не стал. Юный король и без того был расстроен своей неудачей, и мудрому Драгону следовало пощадить его самолюбие. Впервые король решил действовать по своему разумению и, увы, оплошал. Подобный казус мог случиться и с куда более искушенным человеком, но Карлу в любом случае следует уяснить, как дорого обходится ошибка короля для его подданных.

– Теперь уже поздно искать виноватых, государь. Пришла пора исправлять допущенные ошибки.

– Что ты предлагаешь, монсеньор?

– Тебе следует вернуть Тинбергу в замок, – спокойно сказал Драгон. – Она королева и твоя законная жена.

– Она еретичка! – вскинул голову Карл.

– Она дочь Герарда Вьенского и сестра графа Тьерри Вьенского, который по твоему указу наследует отцу. Я говорил с молодым графом Тьерри, он готов все забыть и присягнуть тебе на верность. В конце концов, ты, государь, в смерти его отца неповинен, и Тьерри готов отбросить все домыслы, порочащие твое имя, но только в том случае, если ты защитишь честь его сестры и своей жены, благородной Тинберги.

Карл побурел от злости, казалось, он готов был сейчас обрушить на седую голову Драгона не только гнев, душивший его, но и кулаки. Епископ смотрел на юного Карла с интересом. Государь, не способный обуздать себя в трудную минуту, обречен. Ибо власть – это не только сила, но и компромисс. Всевластен и всесилен в этом мире только бог, и любой смертный, даже носящий на голове корону, обязан помнить это всегда.

– Юдифь должна уйти в монастырь, – спокойно продолжал Драгон. – Это непременное условие твоего примирения с сеньорами Нейстрии.

– А если я не соглашусь? – выдохнул Карл, с ненавистью глядя на епископа.

– Тогда ты потеряешь не только Аквитанию, но и Нейстрию, государь. Не забывай, Карл, мы еще не заключили договор о разделе империи с Лотарем и Людовиком. И папа Евгений не скрепил его своей подписью. А это значит, что ты в любой момент можешь потерять все.

– Ты предлагаешь мне предать мать?

– Я предлагаю тебе ее спасти, – спокойно отозвался Драгон. – Твое падение обернется для нее приговором. Никто не скажет ни единого слова в защиту меровингской ведьмы. Я получил письмо от Эббона Реймского. Епископ требует суда над Юдифью. Того же мнения придерживается и епископ Эброин. Твое промедление, государь, может обернуться для нас катастрофой.

Карл со стоном опустился на лавку и прикрыл лицо руками. Драгон его не торопил. Если этот мальчик устоит сейчас, то епископ может с легким сердцем сказать, что король в Нейстрии есть. Ну а если он сломается, то его уже не спасет никто, даже Господь.

– Я должен сам сказать ей об этом? – Карл поднял на Драгона глаза, полные слез.

– Нет, государь, с твоего разрешения, это сделаю я. Так будет лучше и для нее, и для тебя.

– Хорошо, монсеньор, я согласен.

Бернард Септиманский был удивлен, встретив в крепости Готентод, давно уже занятой Пипином, старого своего знакомого бека Карочея. Хазарский посол, как вскоре выяснилось, выполняя волю монсеньора Николая, привез в Аквитанию сто тысяч денариев для Пипина. Судя по всему, папская курия и император Лотарь, потерпев сокрушительное поражение в войне, теперь пытались с помощью интриг и подкупа расстроить и без того далеко не сплоченные ряды своих противников. В этом плане молодому и вздорному Пипину отводилась немалая роль.

Надо признать, что правнук великого Карла пока что оправдывал надежды своих покровителей. Под его рукой было уже пять тысяч хорошо обученных головорезов, готовых идти за своим щедрым предводителем хоть на край света. Справедливости ради следует отметить, что и ситуация в Нейстрии сыграла на руку Пипину. Варяги покинули крепости Дакс и Беллоу. Коннетабль вынужден был оставить Тулузу, ибо не смог бы противостоять Пипину в городе, уже охваченном волнением. Сеньоры Аквитании, видимо, решили, что настал их час поквитаться с младшим сыном императора Людовика и вновь обрести свободу, утерянную когда-то. Легкомысленный Пипин в качестве сюзерена их вполне устраивал, и они без споров вливались в ряды его армии, растущей как снежный ком. Тулуза упала к ногам герцога Пипина, как созревший плод. За ней последовала Септимань, родина графа Бернарда. В течение полумесяца вся Аквитания оказалась в руках благородного Пипина, который с каждым новым успехом все более наливался спесью.

Под контролем короля Карла оставались только две крепости, Беллоу и Дакс, но особой опасности для Пипина они не представляли, ввиду малой численности своих гарнизонов. Старому коннетаблю оставалось лишь супить брови и с надеждой смотреть в сторону Парижа, где король Карл никак не мог договориться с сеньорами Нейстрии и Франкии. Крепости Дакс и Беллоу со всех сторон были обложены сторонниками Пипина, и их падение было всего лишь вопросом времени.

Попав в родную среду, Бернард Септиманский не забыл о понесенных потерях, но очень быстро пришел в себя. Все-таки опыт – великая вещь. Поэтому граф Бернард, бывший когда-то доверенным лицом императора Людовика Благочестивого и державший в своих руках империю франков, очень быстро доказал своему племяннику Пипину, как полезно иметь под рукой сведущего человека. Еще быстрее он нашел общий язык с беком Карочеем и уважаемым рабби Симеоном. Через загребущие руки графа Бернарда потекли немалые средства, и, будучи человеком разворотливым, он без труда компенсировал потери, понесенные в замке Баракс. Надо отдать должное императору Лотарю, папе Евгению и особенно монсеньору Николаю, они очень быстро сообразили, какую выгоду могут получить от беспорядков в землях короля Карла, а потому и не жалели денег для мятежников.